Кир Булычёв - Возвращение в Гусляр
– Поглядите налево, – говорил он. – Вы видите богатые колхозные поля, засеянные злаками и овощами. Несмотря на неблагоприятные климатические условия, мы в этом году намерены перевыполнить планы по производству кукурузы на силос, а также по откорму крупного рогатого скота. Некоторые отдельные враги ставят под сомнение возможности нашего района в деле производства бобовых. Но поглядите направо…
– Ш-шшш, – сказал человек в сером, – направо смотреть нельзя.
Удалов знал, что направо смотреть можно, потому что там строилось здание свинарника под его, Удалова, руководством. Но человек в сером, наверное, не знал, что это здание свинарника, а потому на всякий случай запретил смотреть. Его можно было понять. Сегодня ты свинарник, а завтра – объект.
– Можно, – сказал Удалов. – Смотрите, это свинарник.
Тут же человек в сером свободной рукой вежливо, но энергично прикрыл Удалову рот.
Так они и ехали дальше. Человек в сером пилил ремешок и, когда уставал, обыскивал карманы Удалова со своей стороны. Батыев достал из кармана газету и начал читать Удалову статью о международном положении, медленно, но верно произнося отдельные длинные и трудные слова. Жесткая ладонь человека в сером на всякий случай лежала на губах Удалова, и потому тот не мог сказать Батыеву, что эту статью он уже читал и, хоть очень благодарен за внимание, предпочел бы послушать про спорт.
– Куда его? – спросил Батыев, когда машина въехала в город. – К вам?
– Ни в коем случае, – сказал человек в сером. – Все будет официально. Может быть, его на наших менять будем. Может, из Москвы позвонят. К тебе поместим.
– Ко мне нельзя, – возразил Батыев. – Я номенклатура.
– Тогда к товарищу Карасю, – не стал спорить тот, что был в сером пиджаке. С ним тоже не спорили.
Удалова провели в кабинет Карася. Они быстро шли коридором, впереди Карась, за ним Удалов, сзади человек в сером, который не оставлял попыток перепилить ремешок, а совсем сзади милиционер Селькин, которого взяли с площади.
Действие
Секретарша Карася, Мария Пахомовна, давнишняя приятельница удаловской жены Ксении, увидела это шествие, но не разобралась в его значении.
– Корнелий Иванович, здравствуй, – сказала она. – Грибов набрал?
Ведро с грибами осталось в машине под охраной шофера, но Удалов все равно ответил женщине открыто и прямо, как всегда всем отвечал.
– Какие там грибы! – сказал он. – Одни сыроежки. Правда, три белых.
Он забыл, что белый был один и тот червивый. Человек в сером подтолкнул Удалова в спину, а милиционеру велел остаться возле Марии Пахомовны. Уже скрываясь в двери кабинета, он обернулся и сказал:
– Он такой же Удалов, как ты курица. Понятно?
– Нет, – сказала секретарша.
– Потом поговорим, – сказал человек в сером. – Понятно?
– Нет! – воскликнула бедная женщина. – Корнелий Иванович, что происходит?
Карась зашипел как змея.
Хлопнула обитая черной кожей дверь, и они остались в кабинете втроем.
– Вот так, – сказал человек в сером, подходя поближе к Карасю и говоря шепотом, чтобы Удалов не слышал. – Неизвестно, может быть, он знает русский язык. Поэтому нужна осторожность…
– Знаю язык, знаю, – вмешался Удалов, который все слышал.
– Не перебивайте, – сказал ему человек в сером и принялся вновь шептать на ухо Карасю: – Их обучают нашему языку. Так что в его присутствии ни-ни. Я уже дал указание осмотреть его корабль. Думаю, его сбили наши славные соколы из хозяйства Пантелеенко. Теперь вы будете его отвлекать. Поговорите с ним, а я пойду на связь.
Серый человек испарился, будто его и не было. Удалов мог бы поклясться, что дверь он не открывал и к окну не приближался. Сеня Карась был несколько смущен обществом Удалова и начал листать англо-русский разговорник, разыскивая какое-то нужное выражение.
– Семен, – сказал Удалов, когда они остались одни, – не узнаешь ты меня разве?
Карась наконец нашел нужное выражение и произнес:
– Ду ю лайк аур кантри?[3]
– Этого я не понимаю, – сказал Удалов. – Это я забыл. Раньше знал иностранные языки, потом забыл.
Карась Удалова понял и испугался. Он был мужчиной некрупным, но полным в животе и чем-то похож на Удалова.
– Нравится ли вам пребывание в нашей стране?
– Если ты, Семен, – сказал удрученно Удалов, – все еще думаешь, что я китаец, то ошибаешься, потому что я русский и живу на Пушкинской, дом шестнадцать. А если мое слово меньше значит, чем слова вашего товарища, с которым я раньше почти не встречался, то мне это обидно.
– Его к нам из области перевели. – Карась осекся, взял себя в руки, вспомнил, что не имеет права иностранному космонавту выдавать внутренние тайны, и схватился за разговорник. – Вот из йор нейм? – спросил он и на всякий случай перевел: – Как ваше имя?
– Удалов мое имя, – ответил устало Корнелий Иванович.
– Знаю, – сказал Карась с некоторым раздражением, какое испытывает руководитель, сталкиваясь с тупостью подчиненного. – Знаем. А на самом деле как?
– Допрашивать меня не здесь надо, – возразил Удалов. – Хотя оснований для этого не вижу. Ведро мое видел? С грибами? Вот я за грибами и шел. А тут корабль упал. Я в него зашел, шапочку взял, а вы приехали. Ну в чем я виноват перед народом и правительством?
– А он куда делся? – строго спросил Карась.
– Кто?
– Который сначала прилетел?
– Которые там были, на трех ножках, в лес сбежали.
– Почему же это они в лес сбежали? Тебя испугались?
– Может, и меня, но вряд ли. Так ты, Семен, лучше бы ловил настоящих пришельцев, чем известного работника городского хозяйства брать в плен и возить под охраной.
– Понимаешь, Удалов, какое дело… – ответил Карась, как бы признавая этим, что и Удалов имеет право на существование. – Ты не представляешь, какой хитрости достигают наши идеологические противники. Для них прикинуться моим знакомым соседом Удаловым ничего не стоит.
– А где же тогда Удалов?
– Чего пристал – где да где? Нет Удалова! Закопали. Может, ты сам и закапывал!
– Это сам себя, что ли?
– Давай не будем притворяться, а?
– Я тебе это припомню. Ты лейку вчера просил? Черта с два теперь получишь.
– А ты не грози. Мне твоя вдова даст.
Тут за дверью послышался страшный шум и грохот ломающейся мебели.
– Ни с места! – взвизгнул Карась, прижав тяжелым животом Удалова к письменному столу и взяв в руку массивную пепельницу.
Дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Ксения Удалова с дымящейся кастрюлей в одной руке и паспортом в другой. Весть о том, что Удалова взяли, настигла ее на кухне, и, не выпуская из рук кастрюли, она схватила паспорт Корнелия, сунула туда свидетельство о браке и побежала в горисполком.
– За что взяли? – крикнула она с порога. – Ничего он не сделал, а если чего натворил, то по незнанию. Отпустите, умоляю вас и заклинаю последними словами!
Карась оробел, стал отступать, но тут в открытую дверь быстрыми шагами вошел человек в сером пиджаке и остановил Ксению такими словами:
– Гражданка Удалова, вы можете утверждать, что этот иностранный космический агент был раньше вашим мужем?
– Как так? – удивилась Ксения. – Вот его паспорт.
– Я не про паспорт. Уверены ли вы, что этот человек некоторое время проживал в вашей семье под видом вашего мужа? Это может иметь важное значение на суде.
– Ты ему, Ксюша, не отвечай, – сказал Удалов, освобождаясь от хватки Карася. – Он тебя на провокацию берет.
– Так он в паспорте прописан. С давних лет. Ребенок у нас есть, – сказала Ксения.
– А какие у него особые приметы? – поинтересовался человек в сером.
– Какие? Ну, лысый он, чавкает, когда щи ест…
– Это не приметы.
– А какие приметы?
– Родинки, шрамы и пятна на коже. Где, как, когда?
– Родинки? – удивилась Ксения. – Родинки есть…
– Ксюша! – предупредил Удалов.
– Вспомнила! Конечно, родинка есть, только место у нее не очень хорошее.
– Ксюша!
– Вы можете сказать мне это по секрету, – сказал человек в сером костюме. – На ухо. Вот сюда.
– Можно, Корнелий?
– Говори, – махнул рукой Удалов. – Все говори. Только чтобы этот кошмар скорее кончился.
Вошел милиционер с ящиком, из которого торчали разноцветные прутья и свисали волосы проводов.
– По вашему указанию, – доложил он, – сняты все секретные навигационные приборы нарушителя воздушного пространства. Приборы извлечены с помощью молотка и отвертки.
Милиционера звали Пилипенкой, он жил в Красноармейском переулке, за углом от Пушкинской, и, конечно же, знал Удалова, поэтому поздоровался и сказал, ставя ящик на стол перед Карасем:
– Как хорошо, Корнелий, что я тебя встретил!
![Дмитрий Биленкин - Шел человек по грибы [А шел человек по грибы]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
