Пирс Энтони - Долина прокопиев
– Ничего, я уговорю какого-нибудь, – мрачно произнесла демонесса. – Может, это мне зачтется как благородный поступок.
Она обхватила пальцами его шею и сжала.
Но от этого огрья сила только сильнее взыграла в Эхсе. Это огрье исконное право – скручивать в бараний рог. Эхс схватил демонессу за руки и попытался их разжать.
– Кто ты? – сдавленно спросил он.
– Я – демонесса Метрия, – ответила она и превратилась в туман. Руки демонессы, пусть и туманные, Эхсу разжать не удалось. Он по-прежнему чувствовал их у себя на торле. – Сокращенно – ДеМетрия. А ты кто?
Эхс снова схватил ее за руки и снова попытался их от себя оторвать.
– Я Эхсил, огр, и тебе не удастся меня задушить.
– Ошибаешься, смертный, – сказала демонесса.
Она возникла из тумана, потом исчезла и опять появилась… Теперь в руках она держала веревку, которую и накинула Эхсу на шею. – Не подчинишься, задушу.
– Э нет… – едва выговорил Эхс.
– Нет? – удивилась демонесса. Пожалуй, настало ее время удивляться. Эхс почувствовал, что веревочная петля ослабла.
Эхс сжал кулак и ударил демонессу в лицо. Ударил он сильно, но голова демонессы просто отклонилась и тут же вернулась на место, словно и не голова, а шарик на пружинке. Но вид у демонессы остался растерянный.
– Нет, – повторил Эхс. – Я против.
– А и верно, – вдруг сказала демонесса. – Не имеет смысла тебя убивать. Оттащить подальше твой труп я не смогу, а со временем от него такая вонь пойдет, что в округе начнется мор.
Веревка превратилась в дым, а дым всосался в ладони демонессы.
– Сейчас я тебя отсюда вышвырну! – грозно пообещал Эхс. Огрья сила в нем еще не поблекла.
– Ну-ка попробуй, обыкновенское отродье.
Обыкновенское отродье? Вот это уже настоящее оскорбление. Тут уж огр просто не может не отомстить.
– Ну держись, демоница!
Он сжал ее за талию и хотел уже сбить с ног, но вдруг остановился. Обнаженное и пышное женское тело тесно прижималось к нему… Раньше, отвлеченный оскорбительными словами и действиями демонессы, он ничего этого не замечал. Но сейчас какое-то новое чувство проникло в него.
– Вот ты, оказывается, какой ласковый, – улыбнулась демонесса. – Давай-ка я помогу тебе раздеться…
– Ступай вон отсюда! – опомнившись, гневно крикнул Эхс.
– И не подумаю, малыш. Я отыскала это местечко, и оно мое.
– Нет, это я сделал, и дерево мое!
– Ты, сделал пивное дерево? – удивленно подняла брови демонесса.
– В нем летом гостил дух, а потом я стал гостем.
И дерево согласилось. Это дерево мое.
– Что ж, хорошее дерево, гостеприимное, но теперь тут буду жить я.
– Э нет.
Демонесса окинула его изучающим взглядом.
– А, поняла, это у тебя такой магический талант! Ты произносишь «нет», и твой противник сразу идет на попятную. Именно поэтому я собираюсь что-то сделать и тут же передумываю?
– Именно поэтому.
Магический талант Эхса был не самого высокого класса, и все же, когда требовалось, отлично служил ему.
– Ну, тогда я не буду впустую тратить силы. И все же я готова поклясться, что твое «нет» вовсе не так всесильно. Допустим, с каждой моей проделкой в отдельности ты справиться можешь, а вот над моим коварством и хитростью, из которых эти проделки рождаются, ты не властен. Угадала?
– Угадала, – не смог не согласиться Эхс.
Демонесса и в самом деле была чертовски сообразительна. Уж кого-кого, а огров-тугодумов наверняка не было среди ее предков.
– Ну что ж, будем искать способ сделать так, чтобы ты захотел отсюда убраться, – продолжала демонесса. – Я не в силах причинить тебе вред напрямую, а ты не в силах справиться со мной, значит, на сегодня мы равны.
– И чего тебе не жилось на прежнем месте? – невесело вздохнул Эхс.
– Потому что там, откуда я ушла, жить становится невозможно, – ответила Метрия. – Из-за жужузуммеров.
– Кого? – не понял Эхс.
– Не все ли равно. Смертные их редко когда слышат, а вот демонов они сводят с ума. Недавно жужу зуммеры появились в долине копуш, и мы никак не можем их извести. И я решила, что с меня хватит. Вот и отыскала себе местечко, где меня никто не побеспокоит.
– Но я раньше тебя отыскал это местечко, где меня никто не побеспокоит, – возразил Эхс.
– Ой ли.
– Что ты сказала?
– Это я по-обыкновенски сказала: «Оставь мечты, парнишка».
– А кто такая Оля?
Демонесса рассмеялась, заколыхавшись всем телом.
– Слушай, юнец, а может, вместе здесь поселимся? Возможно, даже полюбим друг друга. Иди сюда, я дам тебе урок демонического секса.
И она стала приближаться к Эхсу.
– Нет! – завопил огр.
Демонесса остановилась.
– Ну вот, опять ты со своей магией! – разочарованно произнесла она. – А я на этот раз не хотела сделать тебе ничего плохого. Я ведь способна на невероятную любовь. Вот сейчас увидишь.
– Нет.
Теперь он боялся демонессы и в то же время стыдился, что боится. И пугало его не то, что, воспользовавшись предлогом, демонесса приблизится к нему и уничтожит. Она приблизится и «покажет свою невероятную любовь», и это ему понравится – вот чего он на самом деле боялся. Лучше держаться подальше и от демонской ненависти, и от демонской любви.
– Тебе сколько лет, Эхс? – полюбопытствовала Метрия.
– Шестнадцать.
– А мне сто шестнадцать, но разве это преграда? С точки зрения смертных, ты уже не дитя, а я с точки зрения бессмертных совсем еще не старуха.
Давай я куплю у тебя эту берлогу и расплачусь щедро! Я тебя всему обучу, так что когда повстречаешь смертную девушку, не будешь чувствовать себя недотепой.
Эхс бочком протиснулся к двери, но потом стремительно выскочил и что было духу побежал от пивнушки. И только когда оказался достаточно далеко, понял, что не идет, а бежит. Почему? Может, из-за того, что он ждал от демонессы какого-то нового, уж вовсе невероятного подвоха? Или опасался ее любви? Неужели ее любовь и впрямь так опасна? Ответить наверняка Эхс не мог.
А может, посоветоваться с родителями? Но тогда надо будет рассказать и о пивном дереве, а это уж слишком. Да к тому же вряд ли родители поймут его. Нимфа Танди не любила об этом вспоминать, но Эхс знал, что когда-то какой-то демон явился юной Танди и страшно испугал ее. Новость, что и к ее сыну пристала демонесса, наверняка приведет ее в ужас. А от всяких неприятностей мама-нимфа обычно вспыхивает, а это довольно болезненно для окружающих. Правда, папа-огр любит эти вспыхи.
Они ему напоминают огрьи оплеухи, хотя вспыхи гораздо слабее; ими нельзя, допустим, выкорчевать дерево или создать на камне изящный рисунок из трещин.
В общем, Эхс промолчал. Может, Метрии надоест спорить и она уйдет? Ведь демоны создания непостоянные.
***
Через несколько дней Эхс снова рискнул приблизиться к пивнушке. Он отворил дверцу и с опаской зашел вовнутрь. Как будто все спокойно.
Но он знал, что демонесса может спрятаться где угодно. Только время покажет, действительно ли она ушла.
Он сел на подушки – и не услыхал никаких возражений. Он встряхнул одеяло – и оно не завопило. Он нашел кусок ленивого пирога и съел его, без всякого ропота. И тогда он начал надеяться.
А потом Эхсилу стало скучно. С демонессой что угодно можно было испытать, но только не скуку. С ней было интересно, потому что она то и дело преподносила сюрпризы, и всякий раз новые. Не слишком ли поспешно он отверг ее дары? Ведь с ней он и в самом деле мог пережить нечто невероятное.
Эхс решил сыграть в камешки. Когда-то игра в разноцветные камешки помогала ему развлечься, когда становилось скучно. Их надо по одному вытаскивать из мешочка и складывать на полу в виде узора. Каждый извлеченный камешек должен вызвать своего товарища – одного с ним цвета. Каждый цвет боролся за свое направление узора. Иногда Красные начинали теснить Белых, а потом вдруг Белые оказывались на коне. В борьбу вступали также Синие, Зеленые, Серые. Иногда цвета заключали временные союзы между собой, от чего узор, изгибаясь то в одну, то в другую сторону, становился все более сложным. Эхс с азартом играл в эту игру.
И вот он вытащил первый камешек. Тот оказался непроглядно черным, словно его окунули в ваксу. Эхс положил его на пол. Игра началась.
– Ты что сделал, шарабан! – пискнул вдруг черный.
Эхс схватил камешек, бросил в мешок и потуже затянул веревку, но было уже поздно. Дымок воскурился из мешка – и Метрия возникла перед ним.
– Я думала, ты меня уже оставил в покое.
– А я думал, что ты меня оставила в покое, – ответил Эхс.
– Демоны пока своей цели не добьются, не успокаиваются. Мне тут очень нравится. Может, договоримся?
– Нет.
Но уже знакомое ему глупое любопытство вновь овладело им.
– Зачем тебе древесный ствол? Ведь ты можешь превратиться в птицу и свить себе гнездо среди веток или где угодно.
– Затем, что ни одна живая душа об этом месте не знает. Я могу запереться и чувствовать себя уютно. Нам, демонам, большую часть времени приходится проводить в телесной оболочке, а в ней легче всего оставаться, когда спишь.
