Екатерина Николаичева - Хроники Мианора
В зале Совета Владетелей стояла гробовая тишина. Впрочем, недолго.
— Катастрофа!
— Беспредел!
— Будет международный скандал!
— Это конец!
— Кто-нибудь! Изгоните уже этого несчастного духа!
…Тут надо немного отступить от рассказа и пояснить, что же представлял собой Совет Владетелей Мианорской империи, наравне правящий с императорами рода Мианора. В Совет входили самые влиятельные люди империи. Некоторые из них были непревзойденными воинами и стратегами, другие добились успехов на экономическом поприще, встречались и маги, но их было меньшинство, всего четверо. Маги, как правило, держались несколько в стороне от власти, что вовсе не уменьшало их влияния в империи. Но все Владетели, несомненно, были очень мудры и многое повидали на своем веку, поэтому все важнейшие решения император или императрица согласовывали с ними, а уже менее важные вопросы Совет вполне мог брать на себя. Вот, например, куда бы приткнуть младшего имперского принца Ледоника, тем самым избавившись от жуткой ходячей проблемы, вгоняющей Совет в непроглядную тоску вот уже семь лет, как раз со смерти императора, отца трех детей. Старшей, Анадель, в то время стукнуло двадцать три, возраст, когда можно всходить на престол, принцу Эвариану, необычайно серьезному парню, исполнилось восемнадцать, а вот младшему, Ледонику, тогда исполнилось только десять, самый проблемный возраст, между прочим. И вот с тех самых пор… А уж в последнее время…
Наконец кто-то из магов изгнал призванное существо, и в зале установилось относительное спокойствие.
— Всем нам известно, господа, каково нынешнее положение вещей и каковы будут последствия, если информация просочится за стены этого зала. — Как всегда, речь начал один из самых влиятельных в Совете Владетелей, маг Онорин. — И, в свете случившихся событий, ни у кого из присутствующих здесь не осталось сомнений, что в роду императоров появился довольно сильный маг, более того, с явным присутствием дара некроманта. Решение по поводу дальнейшего будущего его высочества нужно принимать немедленно. В связи с этим предлагаю выслушать предложения каждого.
Зал наполнился невообразимым гулом, каждый из тринадцати Владетелей хотел высказать свое мнение. Внезапно все говорившие умолкли, с почтением глядя на поднявшегося советника. Окинув всех внимательным взглядом серых пронзительных глаз, Владетель Лестар Вышесмотрящий, непревзойденный воин и разведчик (сейчас он заведовал разведкой, хотя занимался в основном иностранными делами) покачал головой и значительно произнес:
— Парень маг, это неоспоримо. Так почему бы нам не предоставить разбираться с возникшей проблемой магам? Отдадим принца в Академию, разумеется тайно.
Разом посеревшие от открывшейся перспективы Крайдек, Онорин, Теллариус и Араника Проницающая открыли было рты, для того чтобы высказать явно отрицательную точку зрения, но остальные советники разом одобрительно загудели, так что возможности отказаться не получилось, маги оказались в меньшинстве. Решение было принято. Завтра с утра младший имперский принц под видом очередного богатого дворянского сынка отправляется в Академию магов, чтобы начать обучение этой незаурядной науке и, несомненно, стать причиной инфаркта многих находящихся там магов…
— Заседание Совета окончено! — сообщил Норед, главный экономист империи, и Владетели, общаясь между собой, отправились по своим многочисленным делам.
…А в одном из тайных переходов, на холодном пыльном полу, опираясь спиной о стену, сидел младший имперский принц Ледоник, семнадцати лет от роду, ошарашенный взгляд зеленых глаз которого в полной прострации упирался в потолок…
По полю на сером коне ехал человек. Этот человек начисто игнорировал пересекающий поле тракт, а потому не мог быть замечен юношей, деловито привязывающим кусок веревки к одной из веток чахлого деревца, нависающего над высохшим руслом реки, также пересекающим поле. Заметив юношу, человек остановил коня и некоторое время с одобрением наблюдал за парнем. Веревку тот прилаживал вполне профессионально, что довольно редко можно было встретить у молодежи. Наконец с веревкой было покончено, и лишь тогда до воина (на это указывала торчащая из-за спины рукоять меча и легкая, но крепкая кольчужка, почти незаметная под кожаной курткой) дошло, для чего, собственно, молодой парень посреди безлюдного поля решил прикрепить веревку на ветке одиноко стоящего дерева…
Темно. Что ж, я умер, и это вполне объяснимо. Но почему, демон меня подери, тогда так болит шея? Или так и должно быть? Стоп. Раз у меня есть шея, то есть и все остальное. Может, попробовать открыть глаза? И-и-и рраз! Левый. Два-а… Правый. Небо. Изумительно! Пожалуй, это самое хорошее, что есть после смерти.
Я осторожно скосил глаза вправо и некоторое время с удивлением разглядывал подозрительно знакомое дерево. А-а-а! Мгновение — и я уже на ногах. Зря. В глазах приветливо заплясали цветные зайчики, птички и даже лошадки… Я покачнулся, как с похмелья, опасно накренясь влево… Падение было неизбежно. Но тут же был бережно и заботливо поддержан твердой рукой и медленно и аккуратно усажен на землю. Э-э-э… Бережно? Заботливо?
— Куда же ты вскочил? — укоризненный мужской голос, мне незнакомый.
Некромант! Я в ужасе дернулся, вырываясь, брякнулся башкой о землю, а в глазах неожиданно прояснилось. М-да-а… Клин клином вышибают. И тут же с облегчением вздохнул. Кем бы ни был так не вовремя спасший меня человек, он не некромант. Начать с того, что он был воином. Да-да, самым настоящим воином. Довольно молод, хотя для меня уже старик: выглядел он лет на двадцать пять, когда мне исполнилось только-только семнадцать. Из-за плеча, на наспинных ножнах, торчал полуторник (золотых на семь, по привычке прикинул я), прочная кольчужка, пара не особо скрытых кинжалов, и — никаких знаков принадлежности к гарнизону одного из многочисленных замков империи. Значит, вольнонаемный. Серьезный парень.
Теперь о его внешности. Пепельные, коротко остриженные волосы свободно рассыпаются на ветру, смуглая, чуть обветренная кожа, нос с легкой горбинкой, сурово сжатые губы, подбородок выдается вперед, свидетельствуя о нелегком характере, рост чуть выше среднего, плечи широкие, но не излишне. Но больше всего меня поразили его глаза — огромные, глубокого синего оттенка, того самого, который иногда можно увидеть на предвечернем небе, свидетельствующие, что у воина имеется хотя бы капля эльфийской крови. Он с явным интересом разглядывал меня (а как же, когда ему еще встретится вор, собственноручно сооружающий себе виселицу?).
— Шамир. Можно просто Шэм, — представился он.
— Ил, — коротко и ясно. Ой… Это что — мой голос? — Какого демона?! Куда ты полез? — возмущенно хриплю я, преодолевая боль в горле. Все, у меня истерика. Иначе как объяснить то, что я явно недоволен тем, что мне спасли жизнь?
Не отвечая, Шамир подкинул пару веток в горящий костер. Только тут я заприметил его, как, впрочем, и серого коня, пасущегося неподалеку. Позор! Как я их не заметил? Или я провисел в петле некоторое время, пока они меня не нашли? Я еще жив? Чудно!
— Мне показалось, в последний момент ты передумал.
— Тебе показалось! — огрызнулся я, делая очередную попытку встать. На этот раз у меня получилось. — И вообще, какое тебе дело?
— Никакого, — согласился Шэм, силой усаживая меня обратно.
— Пусти! — жалкая попытка вырваться.
Я беспомощно замираю на месте, чувствуя предательскую слабость во всем теле. М-дя-а… Убежать явно не удастся.
— Понимаешь, — проникновенно начал он, — с годами я понял, что жизнь — дорогая штука, ее надо беречь…
Я картинно закатил глаза и сделал вид, что падаю в обморок. Впрочем, симулировать не пришлось, организм явно не перенес издевательств моего актерского таланта и поспешил отключиться от всех внешних раздражителей. Я радостно улыбнулся обнимающей меня бархатной темноте….
Некоторое время Шамир пытался привести ненормального юношу в себя, но увидел, что тот отключился надолго, и отстал. Подкинул несколько веток в костер и серьезно задумался. Он сам не знал, зачем спас самоубийцу, но точно знал, что пропасть своим трудам теперь не даст (дурацкая веревка оказалась на удивление крепкой, и он затупил об нее не один кинжал). Шэм тяжело вздохнул, вспоминая реакцию парня на его спасение. Что-то подсказывало ему, что дальнейшее путешествие станет более сложным и непредсказуемым. Костер наконец разгорелся, и в его свете воин смог более четко рассмотреть новую проблему, появившуюся на горизонте его жизни.
…Ничего особенного, в общем. Парню лет семнадцать. Черные, как сама ночь, волосы, кажущиеся серыми из-за осевшей на них пыли, собраны в небрежный хвост, достигающий лопаток. Тело худощавое, гибкое, но с боевым искусством явно незнакомое. Упрямо сжатые губы даже в бессознательном состоянии указывали на вздорный характер; на лице навечно застывшее ехидное выражение, так не соответствующее тому образу самоубийцы, каким Шамир его рисовал. Хотя много ли он встречал самоубийц? Может, этот парень сумасшедший? Поддавшись внезапной мысли, воин наклонился вперед, желая рассмотреть в чертах лица юноши признаки безумия. Внезапно, словно почувствовав взгляд, тот широко распахнул глаза, и в свете начинающегося рассвета сверкнули два нахальных ярко-зеленых глаза… Шамир рефлекторно отшатнулся, отводя взгляд, а когда снова посмотрел, парень вновь находился в забытьи. Шэм опять подкинул пару веток в костер. Странно, насколько он слышал, такой чистый зеленый цвет глаз был только у одного человека в империи. Выходит, врут слухи.
