Сергей Лукьяненко - Алешенька и бекасы
Алёша облегченно засмеялся. Встал, обнял дядюшку:
— Ну, дядя… Ну, фантазёр…
— Как же фантазёр, тому документы есть! — попытался спорить дядя.
Но тут в дверь постучали и заглянула Танечка — глаза подведены, губки подкрашены, будто не по хозяйству возилась, а у зеркала стояла:
— Барин, джакузя уже полная, в сауне жар стоит, — сообщила она и исчезла.
Алёша смущенно посмотрел на дядю.
— Иди, иди, — буркнул дядя и как-то понимающе посмотрел на Алёшеньку. — Фантазии… документы…
В дверях Алёшенька все-таки обернулся и спросил:
— Так ты не шутишь, дядюшка?
— Не шучу.
— Тогда хорошо, что не стал Петр столицу в Приневье ставить, — убежденно сказал Алёша. — Ты бы видел, какова там охота! Построили бы город, зато и всех бекасов извели!
— Разве в бекасах дело? — вздохнул дядя. — Город на болоте — великое свершение, достижение государственное и народное! Пускай не обошлось бы без жертв и лишений, зато народ русский закалился бы в этой стройке, окреп. Нынче во главу угла каждый ставит мещанское благополучие, а ведь могли бы стать державой воистину великой, привычной к подвигам!
Смущенный Алёшенька тихо вышел из кабинета, а дядя еще долго беззвучно жевал губами, вздыхал, неодобрительно поглядывал и на плазменный экран вычислителя, и на кожаные переплеты книг в шкафах красного дерева. Виделась ему сейчас не ленивая мещанская Русь, а какое-то иное, неведомое государство, где каждый день наполнен подвигами и свершениями, где обитают люди крепкие и закаленные, где во славу народного духа гордо стоит на гнилых болотах чудо-город, посрамивший Амстердам и Венецию.
