Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — вице-принц
Найтингейл, которому слуга налил из другого кувшина, подчиняясь моим едва заметным знакам, отпил с опаской, посмотрел на Барбароссу с непониманием, сделал глоток побольше, а потом присосался, как паук к толстой молодой мухе.
Херлуф смотрел то на одного, то на другого, а когда сделал глоток, тоже поперхнулся, сказал задушенно:
— Что за… вино… Продрало до печенок.
— Рад, — сказал я, — что и вам понравилось.
Кейдану подмывало налить чистого спирта, однако он предельно осторожен, наблюдает за всем и многое замечает. Слуга перехватил мой взгляд и наполнил бывшему королю Сен-Мари из того же кувшина, что наливал Найтингейлу.
Кейдан сделал глоток спокойно и с неподвижным лицом, явно готов ко всему, но я успел уловить тень изумления в глазах, такого изысканного вина здесь пока еще не знают, хотя монахи трудятся над развитием виноделия вовсю.
— Мунтвиг на землях Карла не остановится, — сообщил я. — Тем более что они достаются ему так легко.
— Насколько я понимаю, — пробормотал Барбаросса, — это где-то очень далеко на севере?
— Ваше Величество, — сказал я с мягким упреком, — далекое вчера может оказаться близким завтра. А то и сегодня.
Он кивнул с самым снисходительным видом.
— Продолжай.
— Мунтвиг, — напомнил я, — всегда соперничал славой с Карлом, хотя его известность больше гремела дальше к северо-западу от империи Карла. Не думаю, что и Мунтвиг вдруг уйдет в монастырь, это было бы слишком большой удачей, так что мы должны быть готовы к нападению на наши земли.
Барбаросса сказал медленно:
— А с каких пор Скарлянды и Варт Генц… ведь речь о них?.. стали нашими землями?.. Почему мы обязаны их защищать?
Херлуф поинтересовался:
— И вообще, что за Мунтвиг?
— Мунтвиг, — пояснил я, — как я уже сказал, был соперником Карла по славе, только шел западнее Карла, покорил несколько королевств, в том числе Бургант и Горланд, в королевстве Шумеш потерпел первое поражение, потом были еще неудачи. В конце концов ушел с войсками далеко на север, где захватил обширные земли и обосновался там.
— А теперь что с ним случилось?
— Увидел, — проворчал Барбаросса, — что нет Карла.
— Карл ощутил себя непобедимым, — сказал я, — и достигшим вершин славы. Но он в своем роде гений, ему мало было побед в войнах, он мог возжелать чего-то еще, более высокого.
Найтингейл хмыкнул.
— Заняться поисками Истины?
— Именно, — сказал я, — а Мунтвиг намного проще, потому опаснее. Он жаждет реабилитироваться после поражения, произошедшего из-за его чрезмерной самонадеянности, когда попытался захватить с наскоку крепость Эвергарт. Там он положил треть армии и вынужден быть отступить. Он не думает ни о каких монастырях, он постарается побыстрее прибрать к рукам остатки армии Карла, которой сейчас делать нечего и которая умеет только воевать, после чего, уж не знаю, остановит ли его Большой Хребет?
Барбаросса прорычал утомленно:
— Кто решил, что он пойдет так далеко?
— Там королевства, — объяснил я, — которые входили в империю Карла. Их осталось только подобрать!.. Кроме того, вполне возможно, до него уже докатились вести о сказочно богатой земле за Большим Хребтом, куда сумели проникнуть какие-то армландцы и куда, конечно же, он тем более войдет с легкостью!.. Ему наверняка рассказали и про берег моря, про флот, пиратов, острова… Это же мечта для завоевателя!
Херлуф взглянул на меня и обронил невинным голосом:
— Вам виднее, юный друг.
Они выслушали меня очень внимательно, люди такого ранга сразу трезвеют, когда речь о важном, а когда я умолк и ждал их реакции, долго сопели, переглядывались, двигали бровями, только Кейдан все так же смотрит мимо меня, а когда замечает, то в лице нет даже ненависти, словно перед ним пустое место.
— Ладно, — прорычал наконец Барбаросса. — Допустим, Мунтвиг в самом деле сильнее даже Карла. Но почему ты решил, что он не остановится до самого… ха-ха… Большого Хребта?
Найтингейл кивнул, добавил, поясняя мне, как ребенку:
— У него по дороге столько королевств… И везде придется оставлять свои гарнизоны. Так у него совсем не с кем будет идти вперед!
— Увязнет, — коротко сказал Херлуф.
— А если у него, — возразил я, — как у Карла, другая тактика?.. Захватывая королевство, забирать побольше мужчин в свою армию и двигаться дальше?.. Покоренные страны Карлу были уже не интересны. Он был романтиком по-своему и стремился к необычному. А с Мунтвигом столкнуться придется.
— Почему?
— Королевства Скарлянды и Варт Генц, — пояснил я. — Они были захвачены Карлом, до сих пор считаются как бы входящими в его империю. Но эти королевства уже давно отстроились и…
Барбаросса сказал саркастически:
— И обратились к тебе за помощью?
— Король Варт Генца, — напомнил я, — был нашим союзником в сдерживании неоправданной и неспровоцированной агрессии Гиллеберда. Конечно, я откликнулся на просьбу о помощи.
— Слыхали-слыхали, — сказал Барбаросса, — и что даже корону тебе предлагали, а ты так это скромненько: ах-ах, не надо, что вы, как можно, я недостоин, давайте чуть позже, лучше завтра с утра.
— Про чуть позже я не говорил, — возразил я.
Он посмотрел с веселой издевкой.
— Но мы здесь все свои?
— А сам он в Варт Генце, — предположил Херлуф, — обеими руками казну выгребал?
— Это он делает в первую очередь, — заверил Барбаросса. — В общем, Ричард, ситуация складывается такая. Мои лорды не поймут, если призову их собирать войска и вести на север встречать какого-то там Мунтвига, непонятного и неинтересного. Зато обещаю, как твой союзник, помочь защитить твои завоевания, если Мунтвиг подойдет к границам Фоссано.
— Получается, — возразил я, — будете защищать только себя?
— А Ламбертинию? — возразил Барбаросса. — Она ж так вклинилась между моими Фоссано и Фарландией, что и не захочешь защищать, а придется… Кстати, не желаешь обменять эту Ламбертинию, я давно на нее зуб точил, на что-нить?
— На что? — спросил я.
Он потеребил пояс, где солидно позвякивают широкие металлические бляхи.
— Да хоть на что! Вот на этот пояс, к примеру? Смотри, как хорош! И пузо держит… в пределах.
Я разом ощутил жуткую безнадежность, Барбаросса и так может забрать себе Ламбертинию, в моем положении нечего и пикать.
Добрый Найтингейл вздыхал и смотрел на меня с сочувствием. В мудром взгляде я читал, что не стоило так вот поспешно хапать все земли, которые в силу каких-то причин удается захватить легко и быстро. Захваченное нужно еще и удержать, когда местные опомнятся… а если еще появится противник и со стороны, тогда вообще лучше все бросить и отступить.
Глава 2
А может, мелькнула неожиданная мысль, в самом деле бросить Скарлянды и Варт Генц? Я же снял с них такой урожай, о котором даже и не мечтал: все налоги сгреб в свой карман, собрал всех крепких молодых мужчин и создал две армии!
Барбаросса посматривал на меня исподлобья, что-то высчитывает, судя по глазам, наконец пробасил:
— Нет, наш Ричард не отступит.
— Гордость не позволит, — согласился Херлуф.
— Тогда он не государь, — обронил Найтингейл с глубоким сочувствием. — Он все еще рыцарь. Ему бы на турнирах!
Барбаросса прорычал:
— Нам всем жаждется оставаться только рыцарями. Однако… во имя счастья подданных мы ведь переступили… некую черту? И пусть запятнали свои имена в глазах обывателей, что ничего не понимают, но судят обо всем, но мы… терпим и работаем для их, сволочей, благополучия?
— Это мы, — буркнул Найтингейл, — мы уже битые, тертые, понявшие… А он еще вьюнош с чистым сердцем, хоть и старается казаться понявшим все, грязным и циничным.
— Потому, — произнес Херлуф с циничной усмешкой, — мне кажется, я выражу общее мнение, когда предложу просьбу о войне с этим Мунтвигом… так его зовут?.. оставить без ответа… в его же интересах. В интересах нашего друга принца Ричарда, а не Мунтвига, конечно. У каждого из нас свое королевство, которое охраняем и бережем, а это первая заповедь государя. Благо наших граждан должно быть для государя выше, чем жажда прославить свое имя в веках.
Слуги внесли на подносе жареное мясо, Барбаросса скривил рожу, остальные лишь скользнули хмурыми взглядами. На королевское угощение все-таки полагается подавать хотя бы целиком зажаренного вепря, оленя или быка, а тут всего лишь тонкие ломтики мяса.
Я сказал виновато:
— У нас не пир, а деловое совещание, потому просто перекус… да и надо заесть вино.
Барбаросса отмахнулся.
— Ладно, попируем позже.
Он небрежно взял ломоть мяса и отправил в пасть. Мне показалось, что даже не разжевал, а проглотил, как гигантская утка. Хотя да, мясо настолько нежное, что жевать стоит только для удовольствия, а так само тает во рту.
