Татьяна Коростышевская - Леди Сирин Энского уезда
Дети давно уже разошлись по домам. Коридоры школы опустели. Жанка задерживалась. Я порылась в кладовке, заварила чаю, распечатала пачку песочного печенья и, устроившись за учительским столом, принялась рассеянно перелистывать страницы фолианта. Нет, конечно, про вещую птицу Сирин я читала не впервые. Помнится, в институте нам неплохо преподавали славянскую мифологию. Неля Ивановна, преподаватель увлеченный и увлекающий, рассказывала нам об этом персонаже, чаще упоминаемом в связке с другой райской птицей — Алконостом. Еще я помнила, что Сирин является скорее христианизацией языческого образа русалки или русским вариантом древнегреческих сирен, чьи голоса усыпляли незадачливых моряков. Девы дивной красоты — чувственные, жестокие и смертельно опасные. С какого перепугу Жанка решила осчастливить этой информацией малышей?
Высокий дребезжащий звук заставил меня вздрогнуть. На столе вибрировал найденный мобильный телефон, его экран ярко светился. Я схватила трубку.
— Слушаю!
— Даша? — Свистящий шепот ввинчивался мне прямо в барабанную перепонку.
— Да. Вы прочли объявление и хотите вернуть свою вещь? — Бодрости, которую попыталась подпустить в голос, на самом деле я не ощущала. — Это просто замечательно.
— Завтра. В полночь. В Ирий. Я буду ждать.
— А нельзя встретиться при свете дня? — спросила я абонента.
— Не придешь — пожалеешь.
И разговор закончился. Я подула в трубку и несколько раз энергично ее встряхнула.
— Алло! Алло! Вы еще там? Алло!
Самое обидное, что телефон опять перестал подавать признаки жизни. Я чертыхнулась и замерла. Из коридора слышались тяжелые шаги.
Шарк… шарк… шарк…
По спине побежали мурашки.
Топ… топ… шарк…
Я похолодела, вскочила со стула и вжалась спиной в стопку учебных пособий.
Скри-и-ип… Створка двери медленно открылась. Что-то громадное, неповоротливое приближалось ко мне из коридора.
— Я тебя убью, — сообщила я громадине, шумно выдыхая.
— А ты чего тут сумерничаешь? — спросила Жанка, щелкая выключателем.
Под потолком зажужжали лампы дневного света. Арбузова плавно покружилась вокруг своей оси.
— Ну, как тебе?
Мне стало понятно, почему подруга так задержалась в парикмахерской. Теперь иссиня-черная шевелюра доходила ей до ягодиц, спадая мягкими блестящими волнами. Нарастить такое количество волос — труд титанический. Мастерица Леночка, которая и мне раз в месяц подстригает челку, наверное, сейчас снимает стресс бокалом мартини.
— Эдуард будет сражен, — честно ответила я. — Наповал.
— Я еще и маникюр сделать успела, — похвасталась Жанка кинжальными ногтями. — Так что я во всеоружии.
— Вот и хорошо, — кивнула я, прикинув, что маникюрша Светочка тоже чего-нибудь прихлебывает. — Я тогда на работу, а ты сама кабинет закроешь. У меня там девочка-практикантка сидит, боюсь, не справится. Сейчас клиентура косяком пойдет.
— Ты на такси? — практично вклинилась Жанина в мой монолог.
— Ну да.
— Подвезешь меня до дома. Глупо такую красоту мять в общественном транспорте. Мы с Эдвардом в ресторан сегодня идем.
Я согласилась, что да, глупо. Конечно, мне не очень-то по пути получается, но чего для лучшей подруги не сделаешь.
— А это что такое? — Жанка схватила со стола мобильный. — Новую игрушку себе купила? Или начальство облагодетельствовало?
— Ага, как только директор расщедрится мне на такой подарок, сразу раки начнут на горах свистеть. Твои архаровцы в кабинете нашли. Там где-то Объявление висит… Представляешь, еще мои координаты оставили.
— Да-да, — рассеянно проговорила подруга. — Сейчас мы его снимем. Сама со всем разберусь. Ты-то для школы человек посторонний.
Я проводила глазами блестящий корпус, исчезающий в недрах Жанкиной сумки, и мысленно пожала плечами. Одной головной болью меньше. Теперь пусть этот, с противным шепотом, не мне свидания назначает. Где он встретиться хотел? В Ирии? Если я ничего не путаю, именно так назывался древнеславянский рай, по созвучию с которым могла получить имя вещая птица.
— Жан, — спросила я уже в коридоре, — что за ерунду ты детям для чтения подсунула? Ну, книжку про птицу Сирин?
— Ты, Кузнецова, бестолочь, — поставила мне подруга обычный диагноз. — Я тебя просила с ними беседу о выборе профессии провести. Там и брошюрка по теме на видном месте лежала. А книгу я для тебя лично подготовила.
— А мне она зачем?
— Затем, что пришла пора с твоими пророческими способностями разобраться. Кто скорую смерть нашему трудовику Михалычу обещал?
— Он умер? — ахнула я. — Давно?
Жанка на секунду смешалась.
— Не умер, а в больнице, прокапаться лег. Но все равно… Предсказание-то было?
Я закатила глаза. Когда Жанина усаживается на любимого конька, спорить с ней бесполезно. Сейчас, видимо, в ее «конюшне» поселилась эзотерика.
— Просто ваш Михалыч мне хвастался, что пьет только один раз в день, зато с утра до вечера. А я, во-первых, эту шутку и раньше слышала, только про сантехников, а во-вторых… Цирроз печени в обозримом будущем у него на лице написан. Его уже дети пугаются, когда в коридоре школы встречают. Особенно ежели он с табуреткой наперевес.
— Да он лучшие табуретки в Энске делает! — вступилась Арбузова за честь школы. — И опыт подрастающему поколению передает.
— Опыт?! Это когда он учил пятиклассников рюмки из огурцов выдалбливать? — обличительно спросила я. — Два в одном — и посуда, и закуска. Родительский форум три дня гудел. Вашего Михалыча чудом не уволили.
— А ты, Кузнецова, вместо того чтобы по сайтам шарить, лучше бы… лучше… — Тут фантазия моей подруги иссякла. — Да что угодно было бы лучше!
Мы вышли в фойе. Большая информационная доска, прикрепленная к стене, пестрела объявлениями.
«Кто потирял мабильный тилифон, абращайтесь к Даше Кузнецовой».
И мой номер, аккуратно выведенный недрогнувшей рукой отличницы Васильевой.
— Понятно, — протянула Жанка, сдернув прикрепленный скотчем лист. — Пора проверочный диктант им проводить. Пять ошибок в четырех словах!
— Да ладно, чего детей перед летними каникулами напрягать?
— Вот ты, Дашка, сначала сама в школу иди поработай, а потом меня учить будешь.
Я пожала плечами. Мой диплом пылился где-то в шкафу рядом с другими ненужными документами. В институт я поступила по настоянию бабушки, не разделяя ее пиетета к высшему образованию. Училась без огонька и без особого удовольствия. Уже на первом курсе нашла работу. Бабушка болела, деньги нужны были постоянно — на лекарства, медсестер, сиделку. После ночных смен засыпала прямо на парах, потом бежала на рынок за продуктами, занималась домашним делами и опять отправлялась на дежурство. Какая уж тут учеба! Кстати, зарабатываю я сейчас в три раз больше светоча педагогики Арбузовой.
— Слушай, — сменила Жанка тему разговора. — Ключи от квартиры не дашь? Ты же сегодня в ночь. У нас с Эдвардом новый этап отношений намечается, а у меня полный дом народа: и мама, и папа, и дядя Арнольд еще из Самары заявился.
— А герой-любовник жилплощадью не обеспечен? — саркастически осведомилась я.
— Он в общаге живет, в малосемейке. А мне романтики хочется. Давай, Кузнецова, не жмись. Не всем же так в жизни везет — и работа хорошо оплачиваемая, и квартира двухкомнатная в приличном районе. Помоги подруге, будь человеком.
Ага. Я везучая. Бабушка умерла больше года назад. Я до сих пор с внутренней дрожью захожу в ее комнату. Вытираю пыль с рамок пожелтевших фотографий, поливаю цветы на подоконнике и реву, реву…
— Номер в отеле снимите, — поджала губы я. — Для интимных встреч самое то.
— В каком отеле, Кузнецова? Ты, вообще, в каком городе живешь?
Жанина, кажется, не обиделась. Видно, все равно была уверена, что я не соглашусь им любовное гнездышко предоставить.
— Город у нас, Арбузова, перспективный и развивающийся, — сообщила я, остывая. — Можно сказать, уездный. Районный центр как-никак. И, чтоб ты знала, на въезде у кольцевой еще в прошлом году неплохую гостиницу выстроили.
Я порылась в кармане джинсов и вытащила визитку.
— Адрес здесь. Директора зовут Андрей Васильевич Поплавкин. На ресепшене скажешь, что от меня. Люкс не обещаю, но вменяемый номер на ночь у вас будет.
— Поклонник? — Подруга жадно выхватила у меня карточку.
— Клиент, — покачала я головой. — Приходил за услугу благодарить.
— Как обычно? Представил себе по голосу деву неземной красоты и знакомиться прибежал?
— Ага. Реальность его разочаровала.
Я улыбнулась, вспомнив, с какой жалостью господин Поплавкин на меня смотрел, нервно вертя в руках огромный букет желтых роз.
— А деньги? — вдруг спросила Жана. — Это же дорого, наверное?
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
