Рон Гуларт - Свидание с доктором Лоскутиком
Тогда доктор Лоскутик подтолкнул его локтем, как бы принуждая его опуститься.
– Голос принадлежит одному из наших знаменитых певцов, чьи останки очень охотно продали мне его жадные родственники. Но мой синтезированный человек не только источник этого великолепного голоса. Нет, нет.
Последовал еще один удар по груди. Синтезированное существо поднялось снова и спрыгнуло с края платформы, сбрасывая свое яркое покрывало.
– Это сущий пустяк, – воскликнул он совсем другим голосом, приготовившись поднять над головой тяжелую платформу.
«Как видите, возможности циркового артиста точно так же могут быть воспроизведены…»
В этот момент экран погас и вновь стал темным.
– И это все, что мы можем получить за наши деньги? – спросила Хильда.
– То, что вы видели, это вообще все, что есть. В этот момент КОБ-ТВ вообще вывела доктора Лоскутика из эфира. Даже в таком либеральном городе, как Фриско, вы не можете показывать голые реанимированные трупы по телевизору.
– А есть какие-нибудь соображения на тот счет, где сейчас может находиться доктор Лоскутик?
– Это не представляет для меня большого интереса. Меня больше интересует тот шарлатан, эстрадный фокусник, который пытался создать новый тип ракеты.
– Если он и на самом деле мог осуществить то, о чем говорил в этой передаче, то это может объяснить произошедшие убийства, – сказала Хильда. – Это вполне объясняет тот факт, что в случае одного из убийств преступник мог выглядеть как Безликий Слим, а способ совершения убийства принадлежал Шокеру Фулсону.
– Да, все эти убийства совершил один человек, – добавил Джейк. – Лоскутик-мен.
– Вы, двое, две светлых головы, всегда жалуетесь на то, что я помешан на деньгах. И вот теперь я даю вам очень важную нить, ведущую к разрешению вашего дела, а взамен хочу получить всего лишь не больше, чем обычную благодарность.
– Спасибо, – сказала Хильда.
– Спасибо, – сказал Джейк. – А теперь давай взглянем на материалы из архива на Фенси Донтридер.
– Судя по только что полученной благодарности, вы можете понять, почему я предпочитаю деньги. – Стеранко нагнулся, чтобы установить в нужное положение переключатель где-то под своим стулом.
На это раз засветился настенный экран.
Там появилась величественная Фенси, полулежавшая в прозрачном гамаке, почти голая. «…любим тебя, Рафлес Танни. Поэтому мы и посылаем тебе огромный букет красных-красных роз…»
– То же самое она посылала и Сентиментальному Сиду, – заметила Хильда. – Но что с того?
– Покажи мне следующий фрагмент, тот, о котором я говорил, – попросил Джейк.
На этот раз Фенси появилась в другой обстановке и в другом ночном наряде. «…попросите упаковать их у Базино & Маркус… Это будет огромный букет для тебя от твоих пылких поклонников…
– …ты издаешь едва различимый носовой звук при исполнении народных мелодий, Пит Гудвин. Итак, мы отправляем большой букет красных роз…
– Я говорю тебе, Ренси Кин, что ты прекрасный стрелок во многих отношениях. Вот именно поэтому тебе посылается большой букет красных-красных роз…»
– Да, – сказал Джейк, поднимаясь со своего места. – Это как раз то, что я пытался вспомнить.
– Она очень любит посылать всем подряд, включая собственного дядю, цветы, – заметил Стеранко Сифонер. – Это выглядит фальшиво, согласен. Но чтобы в этом было что-то зловещее – вряд ли.
– Но она не посылает им всем одинаковые цветы, – вступила в разговор Хильда. – Ведь из этой связки выпали только двое, кто получил букет красных-красных роз. И это были Рафлес Танни и Ренси Кин.
– Которые случайно оказались в одной группе с теми, кого убил Лоскутик-мен, – сказал Джейк.
Стеранко прищелкнул пальцами.
– Она сообщает убийце, кого следует убирать в следующий раз.
– Мы должны проверить все остальные жертвы и убедиться в том, что Фенси посылала и им букеты красных-красных роз. Кроме того, я пожалуй предупрежу Сентиментального Сида быть поосторожней, – продолжил Джейк. – Я должен сказать, что Фенси Донтридер глубоко завязла в этих убийствах.
– Собираешься разбить сердце Президента, – заметила Хильда.
Глава четырнадцатая
Полуденное небо было прозрачно-голубым, а океан, раскинувшийся перед Джейком, оттенял границу горизонта более густым оттенком голубизны. Внизу, на скользких скалах, прыгал морской котик, один из представителей этого вида, еще сохранившийся в Калифорнии. Понаблюдав за ним некоторое время, Джейк пересек патио, направляясь к двери, расположенной на той стороне телестанции, которая выходила на морское побережье.
– У-ух, у-ух, только не падайте, сенатор Энмер.
– Непонятная слабость…
Когда Джейк поднялся вверх и почти подошел к двери из тонированного в голубой цвет стекла, сзади него появился бородатый мужчина, который помогал держаться на ногах коренастому пожилому человеку.
– Больной? – поинтересовался Джейк.
– Я не болел ни единого дня за всю свою жизнь, – ответил грузный сенатор, продолжая клониться в сторону. – Все, кто живет в Калифорнии, прекрасно знают это… Вот те на! Никогда не видел такого прилива и отлива.
Бородатый подмигнул Джейку.
– По правде говоря, это переизбыток сыворотки.
Джейк придержал дверь открытой.
– Кто же это дал ему столько?
– Я. Я – Хонест Бакстон. Вполне возможно, что вы узнали меня, если являетесь поклонником наших передач и наших комментаторов. – С этими словами Хонест Бакстон проводил покачивающегося сенатора в фойе.
– Не могу сказать этого про себя.
– Так, значит, вы из этого сословия среднеамериканских снобов? Не хотите видеть изнанку жизни?
– Слишком трудно принимать ваши сигналы в Коннектикуте.
– Лучше отведите меня в гримерную, – почти не разделяя слов пробормотал шатающийся сенатор.
– В моих передачах никто не носит грим. – Бородатый комментатор буквально сбросил Энмера в кресло. – Мой принцип: никакого надувательства.
Сенатор вытер вспотевший лоб.
– Сейчас я удивляюсь, а был ли я вообще в своем уме, когда согласился идти с вами, Бакстон.
– Боитесь правды?
– Если правда, что сыворотка будет продолжать циркулировать внутри меня, со временем я смогу стать даже слишком честным.
Джейк прошел к столу дежурного клерка, где на стеклянном стуле сидела девица, с головой накрытая упаковочным мешком, опускавшимся чуть ниже талии.
– Я Джон Чамберс из Федерального агентства по Радиосвязи. Нам нужно…
– Возьмите карточку с номером и дождитесь своей очереди. – На мешке были нарисованы большие глаза и нос. Мешок имел отверстие приблизительно в районе диафрагмы, и через него виднелся голый пупок, вокруг которого были нарисованы губы. Создавалось впечатление, что девица разговаривала именно при его посредстве.
– Но ФАР никогда не ждет своей очереди, – постарался убедить ее Джейк самым официальным тоном. – Кстати, как это вам удается создавать такой эффект, будто вы разговариваете с помощью желудка?
– Я вижу, что вы, правительственные бюрократы, вообще никогда не будете идти в ногу с самыми популярными развлечениями.
– И вот это как раз часть таких развлечений? Разговаривать с помощью пупка?
– Кстати, я одновременно являюсь и членом Общества Пупка. Мы представляем очень известную рок-группу «Ностальгия», и если бы не целый ряд неудач, мы наверняка заняли бы одну из верхних ступеней среди шоу-бизнеса, и уж тогда я наверняка бы не работала в этой вонючей дыре. А теперь возьмите карточку и ждите своей очереди.
Джейк наклонился над столом, оперевшись о него ладонями, продолжая рассматривать ее голый живот.
– А вам и на самом деле удается управлять им и заставлять двигаться как рот. Как это достигается?
– Практикой, – ответила ему член Общества Пупка.
– Мне очень хотелось бы добавить подобную способность к тем, которыми я уже обладаю, – задумчиво пробормотал Джейк. – Как это вам удается так манипулировать голосом, что создается впечатление, что он и на самом деле исходит от пупка?
– Это просто-напросто всего лишь чревовещание.
– И это на самом деле…
– Всем приготовиться! – Взъерошенный негр буквально влетел в фойе. – Сейчас будет еще одно!
– Будет что? – переспросил Джейк.
– А, – сказала девица, вновь используя для разговора свой живот, – это всего лишь профессор Квокер.
Тем временем профессор очень энергично продолжил свой путь прямо к стулу.
– Я даже сомневаюсь, что некоторые из нас доживут до конца моего представления. У-ух! Это было грандиозно!
– Он необычайно чувствителен к землетрясениям, – объяснила покрытая мешком девица, – и заявляет, что может даже предсказывать их.
– Здорово! – Профессор вцепился в ручки своего стула. – Это было первоклассно! Сан-Франциско в любую минуту может провалиться в огромную дыру.
Сенатор Энмер приоткрыл отекшие глаза.
