Александр Матюхин - Миллион лун
— Прошу к столу, — прокомментировал Степа с нотками необузданного веселья в голосе.
Я взял тарелку, едва не обжегся о горячее дно, и поспешил поставить ее на стол. Ниша вернулась на свое место, гул стих. Из щели в стене выдвинулся огрызок бумаги, украшенный огромной круглой печатью.
— Счета следует подшивать в папку «Отчетность», она в третьей полке сверху, — сказал Степа, — в конце каждого месяца папка сдается в архив, где идет расчет. Но это нас уж не волнует. Теперь видишь, да?
— Не ожидал, — признался я, разглядывая кусок пиццы, — даже после всего, что произошло вчера, не ожидал. А автомобиль таким образом вызвать можно?
— Зачем посетителю в номер автомобиль? И вообще, есть строгие ограничения по поводу желаний проживающих в гостинице. Есть специальная памятка.
Степа полез в ящик стола и вытащил небольшую потрепанную книжицу в мягкой обложке. Корешок книжицы держался на нескольких лоскутках.
— А это что такое?.. — склонившись над полкой, Степа заинтересованно нахмурил бровь, — Кристи, подойди-ка.
— Опять мыши? — Кристи лениво, но изящно поднялась с дивана и подошла к столу, посмотрела внутрь ящика и удивленно присвистнула.
Я тоже подошел ближе. И тоже присвистнул.
А ведь было от чего!
В ящике лежала одинокая зеленая тетрадь, вроде тех, которые миллионами скупают родители перед первым сентября, на восемнадцать листов. Но не она оказалась виновницей нашего общего удивления… Дна у ящика не было, только уголки по краям, потому что весь центр занимало большое круглое пятно.
Пятно в никуда. В серое туманное Ничто!
Словно кто-то невидимый взял ножницы и вырезал ровный круг во Вселенную, в бесцветный космос, в пустоту и темноту. На мгновение показалось, что из дыры веет холодным ветерком, но в тот же миг Степа резко задвинул ящик на место.
— Чертовщина какая-то! — пробормотал он, — интересно, да…
— У вас тут чертовщина на каждом углу, — отозвался я, вдруг с особой ясностью вспоминая ночные события, — то между мирами летаем, то призраки куда-то заводят.
— Какие призраки?
Я посмотрел на удивленно вытянутое лицо Степы и пояснил:
— Обыкновенные призраки. Ты же сам сказал, что они у вас водятся. Один пристал ко мне ночью, когда шел в свой номер. Со шляпой такой…
— Призраки не лезут к людям, — сказала Кристи, — им запрещено вообще к нам приближаться, иначе развоплощение, а там уж неизвестно куда попадешь.
— Но он приблизился, — упрямо повторил я, — заманил меня на самый верхний этаж и указал на открытую дверь на чердак, а потом куда-то исчез.
Степа с Кристи переглянулись.
— Чердак? — переспросила Кристи, — ты видел открытую дверь на чердак?
— Так, я звоню Игнату Викторовичу, да? — сказал Степа, — точно говорю, чертовщина какая-то происходит. Ты уверен, что дверь вела на чердак?
— Там написано было.
— И она была открыта?
Я кивнул. Степа возбужденно провел рукой по волосам и спросил, почему-то шепотом:
— И никто оттуда не вылез?
— Нет. И я ее закрыл.
— Так, звоним, — рука Степа потянулась к телефону, но в это мгновение дежурную комнату разрезала тонкая трель телефона для клиентов. На цифровой панели высветились цифры 4-11.
Кристи молниеносно схватила трубку, кашлянула в сторону и проворковала мягким, неузнаваемым голосом:
— Гостиница «Миллион лун» рада приветствовать вас, дежурный по гостинице Кристина, чем могу помочь?..
В трубке громко, но невнятно заговорили.
Степа продолжал смотреть на меня округлившимися глазами, словно не мог себе представить, как это я закрыл дверь на чердак. А я, в свою очередь, смотрел на него и начинал осознавать, что влип во что-то действительно неприятное. И это в первый день стажировки! Счастливчик, добавить нечего.
— Да, хорошо, немедленно принесем, извините за временные неудобства, все будет исправлено в течение пятнадцати минут.
Как только телефонная трубка легла на свое место, нежная улыбка спорхнула с лица Кристи, словно бабочка с цветка:
— О, идиоты! — воскликнула она, — опять дали разрешение на отпуск этому, из Шансаби, а нас не предупредили!
— Махровые полотенца! — понимающе кивнул Степа.
— Да, — Кристи склонилась над листом бумаги, что-то в нем написала, заверила печатью и протянула мне, — держи, там все необходимое. Возьми и доставь в номер 4-11.
— Я пойду один?
Степа кивнул:
— Надо же когда-то начинать, — сказал он, — Мне нужно созвониться с Игнатом Викторовичем, а Кристи пока дежурит, ей вообще отлучаться нельзя. Ты, главное, не бойся, да. У жителей Шансаби слегка странноватые манеры поведения, в частности, их тошнит от вида махровых полотенец.
— В общем, они целиком странные, как и любые пришельцы, — заключила Кристи, — не болтаем без дела, ребята, за работу! Мы на дежурстве, или как?
Степа кинулся к телефону, я же подошел к нише в стене, засунул лист в щель. Спустя секунду ниша отодвинулась в сторону, и мне в руки выпал маслянистый мешок, наполненный, судя по ощущениям, желе. Пахло от него прескверно.
— Просто передай мешок пришельцу и сразу уходи. Больше ничего не делай, не твои обязанности. Если у него возникнут вопросы, ссылайся на дежурку, пусть звонит сюда. — Напутственно сказала Кристи, и я вышел в коридор.
У номера 11 на четвертом этаже я оказался через пять минут. Постучав в дверь, я обнаружил, что она открыта. Чей-то голос из номера глухо произнес:
— Проходите, я никуда не отлучался.
Номер сильно напоминал тот, в котором жил я. Пол, выстеленный линолеумом, отштукатуренные стены, небольшой коридорчик с дверью в ванную, а дальше комната. Зайдя в комнату, я застыл, оглядываясь.
Нда, здесь сходство терялось. Окно сменила еще одна дверь — в мир пришельца. Вместо кровати — небольшой кружок какой-то голубоватой ткани на полу, стены блестят, словно их натерли лаком. У противоположной стены — еще один кружок, возле которого сидело существо из мира Шансаби.
— Проходи, уважаемый, — кивнуло существо, видом своим вызывая стойкие ассоциации с большими австралийскими ящерицами, которых я видел по телевизору, — принес?
— Принес, — пробормотал я.
На кружочке, возле которого сидело существо, разместились тарелки. Каждая оказалась наполнена комочками слизи, причем все были разного цвета.
— Я бы потребовал жалобную книгу, если бы не та девушка, которая разговаривала со мной по телефону, — сказало существо.
Из-за странной особенности рта (или кожистого клюва, из которого торчали кривые желтые зубы), он так сильно искажал слова, что я продирался сквозь них, как сквозь непроходимую лесную чащу.
— Мне не раз говорили, что вы, земляне, постоянно забываете про махровые полотенца, но я не верил, считал преувеличением, — продолжил житель Шансаби, — увы, мне пришлось поверить, когда я впервые заглянул в ванную комнату и увидел это… это, на самом деле, отвратительно. Меня стошнило прямо на кафельный пол. Представляете?
— Охотно, — кивнул я, — что-нибудь еще требуется?
Житель Шансаби вдруг совершил неуловимое движение, и оказался на стене, держась за нее всеми четырьмя лапками и хвостом… Ну, по крайней мере, я понял, почему стены блестящие и липкие на вид.
— Нет, ничего не надо, — проворковал пришелец, издавая горлом тихие, булькающие звуки, — только передайте привет той девушке.
— Охотно, — повторил я, нащупал за спиной круглую ручку двери и выскользнул в коридор.
— Она дежурит круглосуточно?.. — последнее, что услышал я, прежде чем захлопнул дверь.
Всё. Первую рабочую встречу с инопланетянином можно считать состоявшейся. Выдохнул. Теперь обратно в дежурку.
Я направился по коридору к лифту и вдруг застыл, увидев что-то…
Это было пятно, вроде того, которое обнаружил Степа в полке стола. Только здесь оно было заметно больше… и висело в воздухе, аккурат на уровне моих глаз. Я подошел ближе. Пятно было черное, но не просто черного цвета — оно казалось заполнено чернотой, как кружка бывает заполнена хорошим густым черным кофе. По краям пятна чернота дрожала, а в центре… в центре словно образовалось небольшое завихрение, которое тянуло к себе, закручивалось внутрь, притягивало… втягивало…
Я осторожно обошел пятно, заглянул с другой стороны, и обнаружил то же самое. Пятно было обоюдосторонним. И мне показалось, что за те несколько секунд, которые я стоял рядом, пятно увеличилось в размерах. Может быть, просто показалось, а может быть, и нет…
Как бы там ни было, я поспешил к лестнице.
В дежурке Степы уже не было, сидела одна Кристи и пила чай из большой фарфоровой кружки с сердечками.
— Справился?
— Тебе привет передали.
— Пахабщина, — скривилась Кристи, — он уже звонил. Тяжело в этой жизни быть самой умной и красивой!.. Давай, выпей чайку и за дело.
