Макарка Гыррр - Справиться с мечом
– Так ведь всё правильно тебе Мих подобрал, - удивился Грив, - Снежок у нас лучший жеребец. Хотели даже в город на продажу везти. Есть, правда, ещё вороной, он не хуже, но внешне - чистый ястреб. И так же быстр и опасен. Или вот рыжий, он помощнее, но менее резвый, что твой медведь. Так в поле они. Может, послать за ними? Или ты веришь в сказки про захудалого жеребёнка, которого надо выкупать в семи водах?
– Вы не поняли, - терпеливо объяснил ему я, - Я вообще никогда не ездил на лошади. И мне нужна спокойная невысокая лошадка, которая не выкинула бы меня из седла. Только не очень старая. И я не хочу бояться эту лошадь. А вашего Снежка я, честно говоря, просто боюсь.
Как ни странно,спокойное признание собственных слабостей обычно повышает, а не понижает уважение собеседника к тебе. Или в моём случае понижать уже некуда?
– И то верно, - подтвердил Грив мои подозрения относительно Миха, - Снежок-то у нас с норовом, даром что красавец! Не каждый с ним справиться может. Тогда вон Зорьку возьми или Рыжуху. Сейчас покажу. Только Зорька у нас на ослицу смахивает малость. Но поспокойнее, хоть и трёхлетка, не разгонишь, да и не тряская совсем.
Я выбрал Зорьку. Была она невысока, телом коротковата, а ушами длинновата, и, действительно, чем-то напоминала ослицу. Шея мощная и короткая, никакого лебединого изгиба. Рыжие волоски по всему телу равномерно перемешивались с белыми, отчего кобылка казалась розовой. "Чалая", - пояснил Грив. - "Помесь с тяжеловозом, вишь, хвост волнистый". Кобыла лениво жевала сено и взяла грызла в рот безо всяких выкрутасов. Вот и замечательно, пусть её не разгонишь, зато с уздечкой мучиться не буду и не понесёт неизвестно куда. На рыси она всё-таки подбрасывала, но совсем не так высоко. К тому же спина у неё была заметно шире, чем у Снежка, что создавало дополнительную иллюзию устойчивости. Я проскакал три круга вокруг забора и не свалился. Оказывается, от лошади тоже кое-что зависит, как и от машины. Кобыла с мягкой рысью - всё равно что тачка с газовыми амортизаторами. Я назвал кобылку Акурой.
Просто так возвращать Снежка-Лексуса я не стал. За обмен лошадей я получил полдюжины с четвертью золотых доплаты (это было на одну монету меньше, чем полагалось), чем и пополнил количество своих карманных денег. Правда, на изучение цен я потратил около трёх часов общения с жителями Верхних Волчков и приехавших на выборы высельчан. Но они вели себя вполне мирно. Не рычали и не кусались.
Пятница, ночь.
Выборы проходили на лугу около той самой реки, где мы вчера купались вместе с бывшим старостой. Горели костры, пахло шашлыками и вином, в воде плескались русалки - им хотелось хлеба и зрелищ. Причём хлеба в прямом смысле - свежевыпеченный каравай они меняли на две-три крупных стерляди. Их тут же варили или жарили над кострами. Я уже начал потихоньку привыкать заглатывать кашу с требухой почти не жуя, а теперь дорвался до рыбы. Осталось наесться в запас. Роксана смотрела на меня с удивлением - сама она явно предпочитала вымя или почки.
Из окрестных сёл приехало около пятидесяти человек, причём только жителей Выселков около десятка, включая Грушу и Ясноцвета - мальчонку, у которого я одалживал ножик. Взрослые звали его Ясеньком, и правильно, если всех звать Цветиками, не разберёшься к кому обращаешься.
Я думал, Мих постарается держаться от Груши подальше, но он рыцарски помог ей слезть с лошади и они тут же куда-то слиняли обнимку. Роксана проводила их завистливым взглядом и попыталась передвинуться поближе ко мне. Услада примостилась в первом ряду - уезжать домой она что-то не спешила. Может, голова ещё кружится?
Выборы старосты напоминали спортивные состязания. Я не был на собачьих боях, но думаю, что они выглядят именно так. Для начала десятка четыре кобелей должны были переплыть реку в оба конца. Вернее, три с половиной дюжины претендентов должны были совершить массовый заплыв.
– А почему в темноте? - спросил я Ясенька, рядом с которым примостился. Ребёнок всё-таки. С ним безопаснее. Может быть. К тому же он оказался между мной и Роксаной, мешая той положить голову мне на плечо.
– Так днём русалки спят всегда, - солидно ответил парнишка. - А смысл в чём? Кто им не нравится ни в жисть в первой дюжине не переплывёт. Нам торговать с ними - поэтому они тоже старосту выбирают. Ну и драк меньше будет, а то нынешний староста пятерых покалечил, когда за место сражался. И другие тоже - вся деревня, говорят, с луны до луны раны зализывала.
– А у вас также выборы проходят? - осторожно спросил я.
– Не-а, - грустно ответил мальчонка. - Наши так не умеют, потому и живём на окраине. Вон у тятьки два брата здесь живут, а сам тятька и с дядькой в Выселках, их в Выселки отправили, к бабке. А как борода расти начала, так у тятьки дар и прорезался, но он на мамке тогда уж женился, а она сюда переезжать не захотела. Тятька говорит, может, и у меня вместе с бродой дар проявится. Так я решил, что погожу пока жениться, а то вдруг моя жена тоже переезжать не захочет? Но у дядьки моего так ничего и не получается. А может, в нашем роду никто в Волчки и не вернётся… Жалко, тут интереснее в десять раз! И охотиться легче!
– Угу, - глубокомысленно поддакнул я, боясь прервать Ясеня, - а вы на выборы как не побоялись приехать? На нас напали по дороге.
– А как староста бесноваться перестал, нечисть попряталась. Это хорошо, что вы его замочили. Он мужик серьёзный, всю нечисть еще не один год удержит. Всё новому помощь. Не знаю, кто б ещё с ними так хорошо справился. Как из Волчков гонец прискакал, про старосту сообщить, так баба Груша и говорит тятьке моему, скачи, говорит, у нас есть кому Горицветика замочить! Без него, говорит, туго нам всем придётся! Ну тятька и поскакал, так эти гады лошадь под ним сожрали, представляешь? Хорошо, батя мой скакал, а то кто другой и не ушёл бы.
– А почему у претендентов породы разные? - я очень боялся ляпнуть что-нибудь не то.
– Чего? - не понял Ясень, - какие породы?
– Как тебе объяснить, - я замялся, - вон староста бывший здоровый такой, лохматый, а претенденты все разные - кто чёрный, кто рыжий, а кто и ростом маловат немного и не лохматый вовсе.
– А! - сообразил парнишка, - так осёдлые мы… они. У осёдлых завсегда так, кто-то из предков такой был, значит. А то, бывает, из города приёмышей привезут. Кто на базар съездит, ну и найдёт там ребятёнка. Ему в городе никак не ужиться, а у нас самое оно. А то и сами родители привезут - заберите, не нужен нам такой. А дикие, они все на одно лицо. Только они глупее. Кусаются, землю пахать не умеют, дома не строят… Совсем глупые. И нападают иногда, отбиваться приходится. Потому и дружим с русалками, что через реку им переплывать не дают.
Я предложил парнишке рыбу, но он взял у ближайшего костра какое-то обугленное вымя.
Под крики и улюлюканье кобели барахтались в воде. Русалки хохотали и тащили их на дно. Некоторые пытались навалиться сверху и немножко поплавать на псине, держа её за шею. Всё это происходило у берега. Примерно половине претендентов вообще не удалось добраться до середины реки.
– Давай, давай! - скандировала толпа, собравшаяся у берега. - Вперёд! Так его, топи, тяни! За хвост, за хвост хватай, да не выпускай, крепче держи! Белобрюшка, крепче держись, сбросит! Глядите, глядите, Длиннохвостка Синька на глубину поволокла! Синёк, не оплошай! Уделай её как положено!
Женщины, которых заплыв интересовал меньше, танцевали около костров, вовсю виляя задами. Назвать эти телодвижения покачиванием бёдрами было никак нельзя. Собравшиеся мужчины реагировали бурно, и некоторые парочки весьма недвусмысленно направлялись в кусты. Впрочем, до языческой оргии выборы не дотягивали. Толпа медленно разогревалась, бочки с пивом и самогоном стремительно пустели, соседские мужики начали недвусмысленно подмигивать Усладе и Роксане. Обеим девицам такое внимание явно нравилось. Я нервно оглядывался в поисках Миха. Ни его, ни Груши не нашёл. И что я буду без него делать, если мне придётся защищать их честь?
Пока я лихорадочно озирался, толпа взорвалась одобрительными криками - приплыли неотловленные русалками претенденты. Их было пять. Две невысоких и нелохматых дворняги трудноуловимого в свете костров цвета, шикарная овчарка, нечто совершенно лохматое, напоминающее помесь колли с ньюфаундлендом и вполне натуральный волк.
– Дар! Дар! - скандировала толпа. Соседи отвлеклись от прелестей Услады с Роксаной и обратили внимание на очерченный кострами круг.
– Пусть дар продемонстрируют! - радостно завопил Ясенёк, вскакивая с места.
Началась демонстрация. Роксана с Усладой вскочили на ноги, размахивая руками. Толпа орала. Ясень прыгал и визжал.
Я вцепился рукой в крестик на груди. "Господи, помилуй!" - всё, что пришло мне в голову. Как танец живота оказался восхитителен вблизи и скучен в кино, так и частичная трансформация, сколько б её не рисовали на видео, не сравнится с реальностью. У них появлялись собачьи головы на человеческих плечах. Руки принимали форму не просто лап, а кошмарных орудий убийства с загнутыми клыками. Хвосты втягивались и исчезали. Тело покрывалось шерстью и тут же её сбрасывало. Пять постоянно меняющих форму нечеловеческих тел извивалось на поляне. Они выли, говорили, плевались, лаяли и рычали. Я примёрз к бревну, на котором сидел и боялся зажмуриться. Скосил глаза на беснующуюся толпу: бороды, носы, лица - клыков пока не видать. Пока. Миха, паразита, по-прежнему не наблюдалось. Кошмар не кончался. Чего они ждут?
