Сергей Платов - Собака тоже человек!
— Действительно, что-то мы засиделись, — извиняющимся тоном произнес Антип и аккуратно стал собирать разложенные на столе свитки.
— Спокойной ночи, папочка! — Селистена встала на цыпочки и поцеловала отца.
— Спокойной ночи, солнышко мое лучистое.
Боярышня отправилась к себе в светелку, а я засеменил вслед за ней. И когда мы уже вышли из комнаты в коридор, мои уникальные уши уловили:
— Вся в мать пошла, такая же красавица! — Это Антип бросил вслед дочери.
В его голосе было столько любви и тоски одновременно, что даже мое в общем-то не склонное к сантиментам сердце защемило от странной грусти. Боясь себе в этом признаться, я бросился догонять хозяйку.
* * *В комнате слышалось мирное посапывание моей подопечной. Умаялась маленькая за день. В темноте я видел практически так же, как и при свете, так что, лежа напротив кровати Селистены и положив морду на вытянутые вперед лапы, смотрел на ее милый носик. Надо признаться, я привязался к этому рыжему чудовищу. При всех ее недостатках у нее оказалось одно большое достоинство — она настоящая. Не в смысле кожи и костей, конечно, а в смысле искренности. Может, и все беды у нее от этого. И не беды даже, а так, неприятности. Но с таким характером она не пропадет, да и настоящий Шарик ей поможет. Вот только Гордобор со своим слугой-оборотнем меня немножко беспокоят. Ну ничего, Антип не позволит свою кровиночку обидеть, обойдется.
В тишине отчетливо раздалось урчание в моем животе. Немудрено после обильного боярского стола с разносолами. Я с самого начала знал, каким путем ко мне вернется мое заветное колечко, но сейчас стало как-то смешно. Думаю, столь интересных перемещений перстень великого Сивила еще никогда не переживал. Это ничего, в первый раз всегда сложно, дальше привыкаешь.
Живот еще раз призывно заурчал — артефакт просился наружу. Ну что ж, спасибо этому дому, пойдем к другому. Я тихонечко встал, бросил последний взгляд на спящую боярышню и пошел прочь из комнаты. Интересно, а как бы у меня сложились с ней отношения, если бы я был не в собачьей шкуре? Тут я вспомнил то, как мы познакомились, и стало абсолютно ясно, что отношения сложились бы такие же, как у меня с Барсиком (коврик полосатый!). Эхе-хе…
— Шарик, ты куда?
Ишь ты, не спит, а я думал, она уже десятый сон видит. Извините, но на такие вопросы ни порядочные колдуны, ни порядочные собаки даме никогда не ответят. Надо мне…
— А, понятно, — процедила рыжая соня, как будто прочитав мои мысли, — мне с тобой сегодня как-то особенно спокойно и хорошо. Возвращайся скорей, я без тебя не усну.
От неожиданности я даже сел. Что же тебе не спится? И так было невесело, а теперь вообще хоть волком вой. Нет, хватит сантиментов, меня ждут великие дела.
Я решительной походкой направился прочь.
— Я буду ждать, — очень тихо бросила мне вслед Селистена.
Тьфу ты, вся моя решимость опять улетучилась. Что же со мной происходит? Ну не собираюсь же я на самом деле всю жизнь в собачьей шкуре ходить, из миски на кухне есть да рыжую бестию защищать. Так, все, беру себя в лапы. Коль я еще несколько минут собака, то напасть с себя стряхну, как собака. Я остановился, плюхнулся своим лохматым задом на пол и что есть силы начал трясти мордой (раньше подсмотрел, как это настоящие псы делают). Прислушался к себе — вроде еще глупости в башке бродят. Повторим. На этот раз я тряс с удвоенной силой, даже слюнями дорогие шторки забрызгал. Прислушался опять — порядок, никаких дурацких сантиментов в голове не осталось, только живот урчит все настойчивее.
Уфф, отпустило. Я же колдун, а не кисейная барышня, у меня впереди еще сотни таких приключений и тысячи таких Селистен. Сбежал по лестнице на первый этаж, совсем уже было собрался выскочить во двор, но ощутил на себе ехидный взгляд. Точно, два зеленых вредных глаза таращились на меня в темноте и светились зеленым, наглым светом. Ишь, котяра недобитая! Думает, что я его со шкафа не достану. Ничего, минутка у меня есть. Не торопясь я вернулся, сел напротив котейки, пристально уставился ему в глаза и, вложив в голос всю свою ненависть к кошкам, зашипел на него:
— А ну брысь отсюда, морда пакостная!
Как же я отвык от моего собственного голоса! Но эффект превзошел все ожидания. Барсик не шарахнулся прочь с характерным шипением от греха подальше (на что я рассчитывал), а закатил зеленые глаза и бухнулся в обморок. В общем-то это его проблемы, но вместо того, чтобы завалиться на бок, как все порядочные коты, этот пыльный валенок начал сползать с края шкафа с твердым намерением с грохотом упасть на дубовый пол. Разбудить бдительную стражу в мои планы не входило, пришлось наступить на горло собачьей песне. Вместо того чтобы насладиться великолепным падением давнего недруга, мне пришлось его ловить. Так как с пальцами у собак беда — не ухватишь, не сожмешь, то поймал я его пастью. Если бы вы только знали, каков был соблазн сжать челюсти! Раз — и готово. Он даже мяукнуть не успеет.
Нет, не могу, я собака благородная, да и колдун не из последних. И хоть этого усатого пакостника не люблю каждым лохматым кусочком своего тела, но лишать жизни его вроде пока не за что. Пусть с ним настоящий Шарик разберется, я ему доверяю.
Вкус Барсика оказался таким же противным, как и запах. Кошка, что с нее взять… Я выплюнул его на небольшой коврик рядом со шкафом. Пусть отдохнет, главное, чтобы с ума не сошел: то его бешеная мышь кусает, то собака по-человечески посылает. Тяжелым будет его пробуждение.
Этот маленький инцидент немного меня развеял, и во двор я вышел уже в более оптимистичном расположении духа. У ворот мирно похрапывает стражник, квохчут в курятнике куры, стрекочет сверчок — все в порядке.
Вот и подошел к концу мой день в собачьей шкуре. Хоть денек прошел неплохо, но в человеческом обличье все-таки привычней. Внимательно осмотрев двор, я направился к дальнему амбару. Ну не на крыльце же в самом деле свои важные дела делать? Для такого процесса нужно уединение и покой, хоть ты собака, хоть человек.
Думаю, что описывать, каким образом у меня опять появился заветный перстень перемещения, не стоит, дофантазируете сами. Скажу только, что было довольно тяжело без человеческих рук его очистить, но я бобик сообразительный и с этой задачей справился вполне успешно. Благо нашлась поилка для дворовой птицы. Надеюсь, куры с гусями не очень на меня обидятся, пить эту воду я бы им не посоветовал.
Я перебрался в противоположный конец боярского подворья, стал в тенечке от конюшни и кинул в последний раз взгляд на темный боярский терем. Только окно Селистены светится, не спится мелкой, меня ждет. Извини, рыжая, может, еще когда-нибудь встретимся. К тебе сейчас истинный обладатель холодного мокрого носа вернется. Он, конечно, не такой умный, как я, но более преданный. А это в нашей жизни значительно важнее — ты с ним не пропадешь.
Что-то я разнюнился, в конце концов, я в этой дурацкой шкуре как раз из-за этой конопатой. У меня таких рыжих в жизни еще много будет, и с менее сварливым характером. Стану человеком, надену перстень, и только меня и видели. Весь мир передо мной будет!
Куда направиться, я еще не решил, выберусь за городскую стену, а там посмотрим. Может, еще побродяжу, а может, к Серафиме вернусь. Наверное, все же еще попутешествую, не нагулялся я. С перстнем Сивила я стал практически неуязвим, уж теперь-то меня стража не сцапает.
А конопушки у нее все-таки очаровательные. Тьфу! Опять я за свое. Все, хватит сантиментов, в путь!
Оглянулся напоследок, вроде никого нету. Перстень вот он лежит передо мной, чистенький, в лунном свете искрится и играет. Чтобы надеть его и повернуть, надо пару секунд. Во как на меня все предшествующие события повлияли, даже действия свои продумывать стал. Все, прощай, Кипеж-град, может еще сюда вернусь. Раз, два, три, кусаю себя за коготь на правой лапе…
А-а-а! Чуть зуб не сломал! Не может быть, чтобы я так свои ногти запустил. Тьфу ты, так я себя за серебряный коготь цапнул! Я про него и забыл, лапы-то вечно пыльные, босиком же ходил, сапог для собак не придумали пока. Погодите, а почему это у меня до сих пор лапы? А где мои прекрасные стройные ножки?! Странно, не получилось, а раньше с возвращением человеческого обличья у меня проблем не было. Цап, и готово. Попробуем еще раз.
— Р-р-р! — Это я по привычке начал себе помогать голосом.
Наверное, если бы в этот момент меня кто-нибудь увидел, то очень бы удивился. Представьте: ночь, луна, задний двор, огромный черный пес со светящимися голубыми глазами с остервенением грызет свою собственную лапу и при этом самозабвенно ругается на чистом русском языке, перемежая брань собачьим рычанием.
Похоже, прежде чем остановиться, я грыз себя минут пять. Никак не мог поверить, что снятие заклинания не действует. Думал: вот если укусить посильнее, так обязательно эта напасть спадет и стану я опять статным, красивым, с руками вместо лап, а главное, без хвоста. Опомнился я, только когда кровь потекла.
