Гера Агеева - Клыкастый клан
- Э-э... Антон... - начал Кавар нерешительно.
- А?
- А что делать с... ну с ее воспоминаниями?
О, а вот это проблема. Совсем не хочется, чтобы Иринка растрезвонила на весь город о моем новом "друге". А она мало того, что все красочно опишет, еще и приукрасит где надо, да и где не надо тоже. Хотя, у меня же "опытный ментальный маг" под боком. Так почему бы этим не воспользоваться?
- А ты не можешь как-нибудь...Подправить их что ли? - Нахмурившись, попытался жестами изобразить, что и как нужно подправить. По слегка обалдевшей физиономии Кавара я понял, что никогда мне не освоить сурдоперевод.
- Мне подправить все ее воспоминания, связанные с тобой?
- А ты можешь? - Теперь обалдел я.
Это что же получается, он одним усилием воли может стереть из Иркиной головы все воспоминания обо мне? Ох, как же мне это жизнь облегчит! Да я же... Да это же...
Долго радоваться не получилось, весь энтузиазм испарился, когда я прикинул, скольким общим знакомым придется так "подправлять" память. Ведь даже если удалить из Иркиной памяти все воспоминания обо мне, останется огромная куча людей, которые видели нас вместе, знали о наших с ней отношениях. А всех подправить не удастся, хотя бы потому, что у нас не хватит на это времени. Так что пришлось закатать губу обратно и, горестно вздыхая, ответить:
- Нет. Все не надо. Сотри только... - Э-э, а как назвать то, что Иринка видела? Балаган? Цирк? А может просто... любо-овь...
От последней мысли меня пробило на ха-ха, прилично так пробило. Хрюкнув, я согнулся пополам в приступе беззвучного смеха. Кавар, естественно, не понял причины, по которой у меня начался эпилептический припадок, иначе давно бы бился в конвульсиях рядом. А так, он просто стоял и смотрел на меня, а его лицо постепенно начинало выражать все большую офонарелость. Минуты три я был не в состоянии не то, разогнуться, даже вдохнуть толком не мог. Потом, наконец, пришел в себя, и, тихо похрюкивая, вернул себе статус человек-разумный-прямоходящий. Э-э, нет, без второго определения... да и без первого тоже. Просто - прямоходящий.
- Только что? - Кавар решил воспользоваться моментом моей относительной адекватности.
- Ну-у только это... Блин! - В том-то и проблема, что адекватность эта весьма и весьма относительная.
- Что? Какой блин? Где?
Чего это он прихожую разглядывает? Блин ищет? Мда...
- Кавар! - Обратил я на себя внимание этого сыщика.
- М-м?
- Сотри только последний час. Понятно?
- Да, мой Гос... - И запнулся.
Та-ак. Это он так на мои команды реагирует? Обалдеть! А я то думаю, чего он периодически свою надменность теряет? Вроде взрослый дядька, третью сотню разменял, а все равно со странностями: то непробиваемое спокойствие и командный тон, то резко покладистость и безоговорочное подчинение. Мда, тут есть над чем подумать. С чего бы это? Хотя и так понятно: все дело в моей крови. Я - Правитель, а значит, он мне подчиняться по определению должен, вот с него гордость песком и сыпется, стоит только мне повелительное наклонение в ход пустить. Ха! Это надо использовать.
- Ну все тогда.
И только я начал продвижение в сторону столь желанного дивана как меня остановили.
- Антон.
- А?
- А что потом?
Так и хотелось сказать: суп с котом! Но пришлось воздержаться. Мало ли что он подумает? Если безобидное упоминание мучного изделия заставило его организовать поиски, как он отреагирует на такие особенности национальной кухни? Боюсь даже представить.
- Что потом? Ты о чем?
- После того, как я сотру ее воспоминания, что с ней делать? Как объяснить ей, что она делает в твоей квартире?
А-а... э-э... Ну-у...
Ну вот спрашивается, на кой мне мозг, если он даже двух слов связать не может?
- А ты не можешь отправить ее куда-нибудь отсюда? А?
- Куда? - Глаза Смотрителя загорелись в предвкушении.
Хм, сразу видно - профессионал! Вот кто от работы удовольствие получает.
- Да хоть на Северный полюс! - Не, это я с горяча ляпнул.
Зато Кавар тут же этим воспользовался.
- Антон, - и чем ему мое имя так понравилось? То не дождешься ничего, кроме Господина, то повторяет как заведенный: Антон, Антон. - А могу я...
И почему мне этот плотоядный блеск в его глазах не нравится? Наверняка ведь что-то задумал.
- Что?
- Она ведь тебе не нужна? - О, сколько надежды в голосе! Может прослезиться? Стоп, что он имеет в виду?
- В каком смысле?
- В прямом. Она ведь не нужна тебе. Могу ли я забрать ее в свой дом?
- Что? - Я даже поперхнулся. - Ты чего? Она же не вещь!
- Антон! Я не это имел в виду! - Возмутился тут же Смотритель.
- А что ты имел? А? "Забрать ее в свой дом"! Ишь ты! Шустрый! А если она этого не хочет?
- А я разве сказал, что сделаю это против ее воли?
Э-м, резонно. Этого он действительно не говорил.
- То есть... - уточняю.
- То есть, если леди согласится на это. - Ха, леди! Нет, ну вы слышали?
- А-а... Ну в таком случае... Стоп! А ты на нее никак воздействовать не будешь? - Я помахал над головой руками, изображая "воздействие".
Я уже говорил, что во мне умер великий актер? Так вот, актер этот скончался в страшной агонии.
- Антон! - Укоризненно взглянули на меня.
А что я? Мало ли какие виды гипноза этот Кашпировский знает? Внушит еще беззащитной девушке внеземную любовь к своей персоне. Так что мое дело предупредить.
- Ладно, ладно. Но только чтобы все по собственной воле. Ясно?
Ответом был кивок.
И зачем ему эта д... евушка? Вроде суицидальных замашек за ним не наблюдалось. А кто еще может добровольно на такой геморрой согласиться, если не самоубийца?
А ты тогда кто? - Ехидно осведомились у меня в голове. - Сам ведь с ней шашни водил!
Ну вот, опять мозг проснулся. И чего ему не молчится? Так без него спокойно.
Нет, все, я устал и хочу, наконец, выспаться! Имею я на это право или нет? В ответ мне коротко и ясно заявили:
- Нет!
- А почему? - Жалобно осведомился я у Смотрителя.
- Время.
- И?
- Почти десять. - Он длиннее предложения составлять не умеет?
- И?
- Тебе с матерью нужно попрощаться и на работе все уладить, не забудь, что вечером мы уходим.
Лысый ежик! Я действительно забыл! Столько еще дел, а времени в обрез. Что ж, раз удача сегодня решила повилять передо мной бедрами, будем подстраиваться.
Я развернулся и прошествовал в спальню, с твердым намерением переодеться, на ходу бросив через плечо:
- Джинсы мои положь на место!
Озарило меня немного поздновато. Где-то на полдороги от места работы матери. Нет, ну я никогда на особую сообразительность не претендовал, но чтоб так тормозить?! И как я упустил из виду то, что с утра был свободен? То есть относительно свободен. Относительно работы. Так же как и Бо.
Сегодня же воскресенье, выходной! Никто не работает, в том числе и мать.
После снизошедшего озарения пришлось разворачиваться и ехать к матери домой.
Встретили меня, подозрительно нахмурившись. Ну это естественно. Когда это я в последний раз добровольно заглядывал к ней в гости домой? Все чаще на работу, и то минут на десять и строго по делу. Так что не удивительно, что когда мать, отворив дверь, увидела мою перекошенную радостной улыбкой физиономию, то весьма негостеприимно шарахнулась в сторону со словами:
- Твою мать! Антоша-а!
Мда... А я еще удивлялся, в кого это я такой красноречивый?
- Привет, мам! - Пропел я, обнимая в конец офигевшую мать.
Потом меня провели на кухню, усадив на любимое место. Заметив, что я практически беспрерывно зеваю, мать начала читать вводную лекцию по курсу: "Ночью нормальные люди спят, а не маются всякими там непристойностями".
- Эх, если бы... - мечтательно протянул я, за что словил подзатыльник.
Блин! Вот так шатаешься всю ночь по лесам, с оборотнями всякими заумные беседы ведешь, а она...
Знала бы мать, какими непристойностями я занимался утром, подзатыльником я бы не отделался. Она бы меня на ленточки порезала, это как минимум.
Получив долгожданную кружку кофе, я принялся объяснять причину столь неожиданного визита.
После чего последовал допрос с пристрастием, в результате которого я все же раскололся и рассказал все подробности. Слава Богу, мне хватило ума продумать все ответы заранее, так что, особо не напрягаясь, я выдал придуманную легенду.
Мать отреагировала более чем спокойно, здраво рассудив, что это какой-никакой, а карьерный рост, и что за границей у меня больше шансов зажить жизнью нормального человека. Последовавшие после этого обнимания и лобзания на прощанье полностью убедили меня в том, что я сделал все как надо. Лучше так, заранее навешав лапши на уши и успокоив, чем внезапно пропасть неизвестно куда. Мама у меня, конечно, крепкая тетя, но все же лучше не подвергать ее нервы таким испытаниям.
