Андрей Белянин - Меч Без Имени
Вот так, господа! Теперь я был своим в доску…
– Жан, спасибо, дружище! Если бы не ты, я просто не успел бы подняться.
– А если бы не я, этот трус вообще не рискнул бы вылезти вперед! – сердито вмешалась Лия, отпихивая Бульдозера в сторону. Потом она быстро осмотрела меня на предмет ран, ушибов, переломов и сотрясения головного мозга.
– Слава Всевышнему – вы в порядке. Милорд, в следующий раз, пожалуйста, предупреждайте, когда захотите валять дурака на ристалище.
– Молчи, неверная… – вяло огрызнулся я.
– Как ты разговариваешь с господином? – поддержал меня ободрившийся Жан.
– Этот господин позволил выбить себя из седла и дожидался, пока его затопчут! – невозмутимо продолжала Лия. – Я охотно поверю, что вы играли с сэром Сухамором, как кот с мышью… но всему есть предел! Я же волнуюсь за вас! Поймите вы наконец! У меня чуть сердце не разорвалось, когда вы упали…
– Радость моя, не надо так переживать, я этого не стою…
– Он не стоит! – в унисон подхватил Бульдозер и захлопнул пасть, поняв, что сморозил глупость.
Несколько секунд мой «паж» пристально глядела ему в глаза, потом устало всплеснула руками и, не переставая ворчать, удалилась на свою лавочку.
– Да, конечно… Вы мужчины, вам подавай битвы, турниры, подвиги! А я существо маленькое, забитое, никому не нужное, просто лишнее в этом мире. Лорд Скиминок, кто для вас я? Случайная встреча, вынужденная обязанность, вечная обуза… Кому в конце концов интересны мои переживания и нервы? Никому…
Мне стало стыдно. Между тем одиночные схватки закончились, и не в пользу отряда сэра Чарльза. Из четырнадцати рыцарей в бой могли пойти лишь десять. Один валялся без сознания, у двоих были слишком серьезные переломы, а четвертый, с рукой на перевязи, тщетно умолял маркиза де Браза разрешить ему принять участие в общем костоломстве. Пока я лихорадочно выискивал причину достойно увильнуть, меня вновь посадили в седло, дали в руки копье, и развлечения понеслись по второму кругу. Мы бросились на них развернутым строем, стенка на стенку. Зрелище не для слабонервных! Лично для меня схватка завершилась так же быстро, как и предыдущая. С той разницей, что на этот раз я слетел с седла прямо в объятия заботливого оруженосца. Он держал меня на вытянутых руках, как редкую китайскую вазу, расхаживая вдоль рядов и демонстрируя мою светлость трибунам. Вот тут меня словно взорвало изнутри!
– Жан! Выводи своего коня! – взревел я, почувствовав, как мои жилы наполняются здоровым боевым азартом. – Сейчас мы им устроим!
Бульдозер повиновался, не задавая вопросов. Его могучий жеребец без труда мог нести на себе нас обоих, и я не стал тратить время на объяснения. Наш отряд явно проигрывал! Итак, впереди сел я с Мечом Без Имени в руках, сзади, спина к спине, – Жан-Батист-Клод-Шарден ле Буль де Зир с моим щитом и копьем, взятым наперевес. Трибуны свистели и хохотали! Очень смешно, да? Сплошная комедия? Шоу Бени Хилла? Но все разом заткнулись, когда мы с разгону врезались в толпу воюющих рыцарей. Меч Без Имени разил наповал, крушил щиты, обрубал наконечники и сминал доспехи. Широкая спина оруженосца служила мне великолепной опорой, а копье Жана сбивало с коней тех, кто увертывался от моих ударов. (Держу пари – весь в бинтах, Бульдозер, как всегда, зажмуривал глаза и ужасно трясся…) Чаша весов клонилась в нашу сторону. Сэр Чарльз Ли сорвал с себя шлем и оглушительно захохотал, грозя небесам двуручным мечом. Затрубили герольды, и под восторженные вопли народа маркиз объявил нас победителями турнира. Наших ребят уцелело четверо, у противника – двое! Я надеялся, что дадут хотя бы памятные медали. Дудки! Они лишь объявили лучшим рыцарем нашего Повара и вручили ему кинжал с золотой рукояткой. Остальных осыпали цветами и забрасывали сладостями. Идиотский обычай… Я дважды пытался поймать бутерброд с беконом и едва не брякнулся с лошади. А тут еще какая-то нежная феодалочка со всей страстью влепила мне пирожным в щели забрала! Правда, крем был вкусный. Но уж очень трудно слизывать его с кончика носа… Спортивный азарт спал. Развернув коня, мы с Бульдозером неспешно потрусили навстречу несущейся Лии.
– Милорд, вы были великолепны!
– Мы старались, – скромно кивнул я.
– Вас ждет маркиз и еще этот… нетрезвый маг!
Спешившись, я стащил с взмокшей головы шлем и, слегка кренясь на один бок (из-за проклятой булавы!), направился в главную ложу. Де Браз и Матвеич, не торопясь, раскручивали бутылочку армянского коньяка. Очередной подарок Ризенкампфа, полагаю… Вокруг толпилось с десяток баронов и их сынков, не принимавших участия в турнире. Жан пристроился за моей спиной, по-видимому, из-за боязни потеряться. Лия гордо шествовала впереди, слегка высокомерно поглядывая на других пажей.
– Лорд Скиминок! Присаживайтесь, прошу вас! Это было невероятно! Признаться, я не ожидал, что вы примените столь необычный метод ведения боя. Наклонить копье сэра Сухамора вниз и заставить его совершить перелет через голову – о, на это требуется недюжинная храбрость и ловкость! – восторженно изливался маркиз. – А как лихо вы использовали силу вашего оруженосца! Его копье, примененное плашмя, а не острием, сбивало противников не хуже тарана. Примите мои поздравления! После сэра Чарльза вы, несомненно, явились звездой турнира!
– Да уж… – Бывший ветеринар дыхнул на меня адским перегаром. – Ты неплохо держался, сынок. Но, между нами говоря, лишь приблизил собственные похороны. Не надо было так высовываться. Теперь сплетни о геройском ландграфе заставят твоего врага двигаться пошустрее…
– А пошел он… – храбро ответил я.
– Это точно, – кивнул Матвеич. – Там ему и место. Я так думаю, это и есть твой ответ на возможность выбора?
– Ага. Мои ребята убедили меня в том, что командой мы еще чего-то стоим.
– Ты дурак, ландграф! – пьяно икнул предсказатель. – Но я тебе завидую…
Все сгрудились вокруг нас, наперебой поздравляя с победой и уверяя в вечной дружбе. Впрочем, половина присутствующих была, мягко говоря, неискренна. Особенно два дородных рыцаря в роскошных доспехах со шлемами в руках.
– Лорд Скиминок, а кто ваша дама сердца, в честь которой вы совершаете великие подвиги? – с кривой улыбкой полюбопытствовал один.
Я было открыл рот, но…
– Зачем ему дама сердца, когда здесь такой миловидненький паж! – радостно перебил другой. – Видно, новый ландграф предпочитает хорошеньких мальчиков, а?
В тот же миг пудовый кулак Бульдозера стукнул его по макушке так, что голова ушла в кирасу. Похоже, Жан сам испугался своего поступка и жалобно глянул на меня, ища поддержки и защиты. Я ободряюще подмигнул. Первый рыцарь бросился наутек, как только Лия обратила к нему горящий взор. Все прочие едва не умерли от смеха. Нет, мне здесь определенно нравилось!
Этот вечер я провел у Матвеича. Мы болтали до четырех утра! Его интересовало все. Какие перемены произошли в мире, что нового сняли в Голливуде, кто сейчас Папа в Ватикане, куда идут средства ООН, имена новых светил науки и искусства, последнее слово техники, «писк» современной моды, нравы Парижа и анекдоты русской глубинки. Я его понимаю. Впервые за столько лет ему попался земляк. Матвеич даже признался, что готов пожертвовать своим нейтралитетом и оказать мне всестороннюю поддержку, чтобы я сумел в конце концов выбраться отсюда. Уже прощаясь, мы вспомнили об одной важной вещи.
– А как Ризенкампф узнает, что я решил драться?
– По традиции мы должны официально вызвать его на вечный бой. Это не обязательно, он все равно всегда в курсе событий, но все же… Пойдем.
…Матвеич привел меня на чердак. Там на столике, покрытом бархатом, лежал огромный медный рог. Очень красивый музыкальный инструмент. Мои знакомые из консерватории многое бы отдали за возможность хотя бы взглянуть на это чудо. Одна чеканка на нем была несомненным произведением искусства. Я взял его в руки и затрубил! Густой высокий звук, казалось, раздвинул темноту!
– Ну вот… – грустно улыбнулся Матвеич, – теперь все королевство знает, что появился новый герой, бросивший вызов тирану Локхайма. С этой минуты можешь делить людей на друзей и врагов – равнодушных не будет. Одни будут помогать тебе, не щадя жизни, так как прекрасно сознают, с какой опасностью ты борешься. Другие готовы принять железную руку Ризенкампфа как знак стабильности и покоя… который в любую минуту может стать вечным. А вообще-то… мы ведь не выбираем судьбу, она сама нас выбирает. Помни одно: я сделаю все, чтобы не присутствовать на твоих похоронах… Вплоть до отмены самих похорон ввиду неявки главного виновника торжества!
Сюрприз ожидал меня к обеду. Малоприятный, надо сказать… А когда они были приятными? В общем, когда мы с моими молодцами заявились в зал к маркизу, мрачный де Браз читал какую-то бумагу, а вокруг него толпились хмурые монахи в белых одеждах с самыми постными выражениями лиц.
