Татьяна Форш - Космический отпуск
Лифт послушно привез нас на первый этаж и, выпустив, скрылся за бесшумными дверями.
– А он вверх не идет?
– Нет. На верхние этажи нас доставит этот. – Он указал на прозрачный желоб. Подойдя к нему, Шарам коснулся небольшой пластины, расположенной рядом на стене, и шагнул внутрь. – Пойдем?
Он подал мне руку.
– А как мне заказать этаж? – Приблизившись, я с опаской коснулась гладких стен подъемника.
– Внутри капсулы расположены друг под другом три кнопки. Верхняя – это оранжерея, средняя – спальня…
– Поняла, поняла, – торопливо, словно не заметив его протянутой мне руки, я шагнула в кабину и с опаской понаблюдала за уезжающей вниз комнатой.
Второй этаж также встретил нас пустотой, но, вопреки ожиданиям, Шарам не стал искать и нажимать потайные кнопки, а, сухо бросив: « Комната отдыха», потянулся к самой верхней клавише.
– Подожди, а разве здесь ничего не нужно мне объяснить.
– Нечего объяснять. Большая часть пола – мягкая, для того чтобы люди могли забыться или погрузиться в сон. Но для того, чтобы ученые позволили вам уходить в мир снов, нужно пройти ряд исследований. Об этом поговорим позже. – Он нажал кнопку, отправляя лифт наверх…
Город Лиярд
– А, вот и ты… – Гиш подошел к нему, как только за Хранителями порядка закрылась дверь, и притянул к себе.
– Я? – Дарн крепко обнял его. – Да, наверное, это я.
– Я волновался. – Учитель несколько раз судорожно сглотнул, словно стараясь этим убрать мешающий в горле ком, и взглянул на него. Светлые, будто выгоревшие от испепеляющего солнца глаза Гиша действительно подозрительно блестели.
– А как же запреты на чувства? – Дарн улыбнулся.
– Плевать. – Ворчливый тон прогнал непривычную нежность в голосе друга. – Я так долго живу в этом мире, что научился обманывать даже себя. Что мне какие-то запреты? Давай рассказывай.
– Камеры и датчики отключены?
– А то ты не знаешь? Были бы Хранители порядка поумнее, хотя бы раз в сотню дней проверяли показатели и обновляли все системы управления.
– Ты – гений.
– Брось, Дарн, я всего лишь старик, пытающийся обеспечить спокойную старость и не потерять себя.
– Старик? Ты не видел стариков, мой друг. На той планете, где я был, старики выглядят совсем иначе, чем ты.
– Молодость лица – еще не показатель. Зато они свободны. Они вольны чувствовать и думать. Вольны создавать и выбирать! Ведь так?
– Так. – Дарн кивнул и отвел взгляд. Когда он только собирался в эту экспедицию, Гиш сказал ему на прощанье одно: «Найди то, что все мы потеряли», и только теперь он даже не понял – скорее, прочувствовал смысл сказанного. – Я нашел. Там, в том мире есть все для нас. А самое главное, там есть свобода. Свобода быть самим собой.
– Тогда зачем ты вернулся? – Гиш нервно принялся вышагивать по комнате.
– Зачем? – Дарн ошарашенно уставился на него. – А как я мог не вернуться? Я же обещал!
– Не пытайся казаться тем, кем ты не являешься! – Учитель вдруг остановился перед ним и с силой толкнул его в грудь. От неожиданности Дарн отшатнулся и, почувствовав позади кресло, устало опустился. – Ты не дурак. Совсем не дурак, чтобы возвращаться на радость Правящим с найденным богатством.
– Но, планета… ее спасение… – Беседы с Гишем всегда были для него откровениями, но тогда, в другой жизни, он не задумывался над ними всерьез. А ведь пойми, признай он тогда то, что знает сейчас, и не было бы боли, рвущей на части душу, не было бы корежащей сердце вины.
– Они не станут ее спасать.
– Но тогда мы все погибнем!
– И когда это случится? – Гиш хищно усмехнулся и помрачнел. – Пойми, Дарн, родится еще не одно поколение, прежде чем нашему существованию действительно что-то станет угрожать. А до тех пор мы все обречены, не видя жизни, жить на «благо Лутана».
– Но… – Дарн помолчал, разглядывая белые квадратики, устилавшие пол. – Как? Ведь планета умирает! За защитными куполами городов можно прожить всего несколько часов! Деревья и растения можно увидеть только в городских оранжереях. Из животных остались только те, кто может выжить в песках при недостатке кислорода! Разве это не гибель?
– Гибель. Но поверь! Нам, в наших золоченых клетках, ничего не угрожает и не будет угрожать еще много миллионов дней. Порой мне кажется, что Правящие сами изуродовали наш мир, создав бесконечно совершенную систему рабства. Сам посуди – тебе позволено все! Ты не голоден, одет и даже можешь развлекаться. Правда так, как позволяет тебе Система. Тебе не дают расстраиваться и переживать. О твоем здоровье пекутся лучшие ученые этого мира. Ты – счастлив! – Учитель заложил руки за спину и вновь принялся ходить. – Вот только это мне напоминает счастье растения, которое очень быстро сослужит свою службу и его сожгут, чтобы на этом пепле вырастить еще много таких же растений. Нас используют! Понимают это единицы, но и они ничего не пытаются сделать, потому что, убив Систему, мы убьем и себя. У нас нет будущего. Поэтому мы все так и останемся жить в этой клетке.
Услышать правду, о которой он догадывался… знал, из уст друга, оказалось еще больнее. Лиза верит ему и ждет… Он должен совершить невозможное. Если нельзя спасти планету, он должен спасти ее. Хотя…
– А Небесные зеркала?
– Миф.
– Что значит – миф? Мы же сами их создали, после того как Сарафи приказал искать Воздушный элемент! Ты сам провел множество исследований и выяснил, как можно использовать этот минерал, чтобы вернуть защитный слой планете, защитив ее от гибельных лучей Яро. А потом… у нас ведь есть вода в глубинных резервуарах! У нас есть все семена растений, которые когда-либо росли под этим небом! У нас есть клетки всех живых существ! Мы сможем вновь населить Лутан!
– Этого никогда не будет. – Гиш покачал головой. – Ты все еще не понял? Им нужен Воздушный элемент для каких-то своих нужд! До тебя вернулось восемь успешных экспедиций, под завязку нагруженных этим минералом. ВОСЕМЬ!!! Сейчас Воздушного элемента на Лутане столько, что уже сегодня мы бы смогли запустить Небесные зеркала…
– Как – восемь? – перебил его Дарн. – Но Сарафи говорил, что почти никто не возвратился, а те, кто вернулся, практически ничего не нашли.
– Вот тебе и ответ. – Учитель помолчал и поднял на него взгляд. – Зачем ты вернулся?
Дарн стиснул зубы. Боль. Невыносимая. Бесконечная. А может, Правящие, запретившие эту боль, – правы? Впрочем, если бы ему не довелось ее испытать, он бы так до конца и не научился думать. Не научился бы жить.
– Я должен вернуть тех, кого забрал на их планету.
– Ты взял с собой в экспедицию аборигенов? Но зачем?
– Это – люди. Владеют устаревшим языком Западных Земель. У них темные волосы и они зовут себя русами.
Удивленное лицо Гиша стало для него наградой.
– Повтори, что ты сейчас сказал!
– А еще у них прекрасная планета, где много воды и растений, деревьев, птиц и животных. У них синее небо и всего одна маленькая луна. У них тот же состав воздуха, плодородная почва и полноводные, полные рыбой реки.
– Это – мечта. Когда-то Лутан тоже был таким, но… мы можем только верить в это. – Гиш, о чем-то раздумывая, сосредоточенно погрыз ноготь. – Так, значит, ты хочешь сказать, что тебе повезло встретить планету, которую выбрало себе для жилья ушедшее в неизвестность племя русов?
Дарн с улыбкой качнул головой:
– Я этого не утверждал. Прошло много времени с тех пор, когда русы покинули Лутан. Возможно, это не первая заселенная ими планета. Кстати… среди них есть дайна!
– Ты уверен?! – Гиш взволнованно уселся в кресло напротив него. – Дайна? Настоящая, видящая жителей невидимого мира? Значит, она поможет нам вымолить прощение у тех, кто, оставив нам в пользование свое тело, уже давно живет там? Поможет наладить контакт с Хранительницей душ Лутана? Тогда, мой мальчик, действительно можно попытаться возродить нашу планету! Ведь только с помощью душ наших предков мы сможем вдохнуть жизнь в мертвые клетки и бесплодные семена.
– Да, но только если ты согласишься помочь мне в одном маленьком деле... – Улыбка стерлась с губ Дарна.
– В каком?
– Мне нужно узнать, где их поселили. Мужчина и две женщины.
Гиш прищурился, разглядывая его:
– Дата регистрации в Системе – вчера?
– Не знаю. После инъекций я даже не скажу, сколько времени прошло с момента моего возвращения в Лааргу.
– Сейчас как себя чувствуешь?
Дарн поморщился:
– Честно говоря – не очень.
Учитель развел руками:
– Терпи. Ввести тебе антисыворотку я не могу. Ты слишком много времени провел вне Лутана. Они активно будут приводить тебя «в чувство» еще дня три-четыре. Потом будет проверка, и вот когда тебя допустят к работе, я постараюсь тебе помочь.
– А как насчет русов?
