Елена Звездная - Любовница. Книга 2 (СИ)
Я невольно кивнула, как завороженная глядя на него.
- Вот видишь, - лорд Эйн скользнул губами выше, прикоснулся к тонкой коже на запястье, чувственно очень, так что я снова вздрогнула всем телом, - это удовольствие, причем лучшее из всех существующих удовольствий.
- А… а тортик? - слабеющим голосом, спросила я.
- Даже близко не сравнится, - заверил меня шеф, прикрыв глаза и продолжая целовать мою руку. Медленно, завораживающе, чувствительно. Так, что я растеряла все слова и потрясенно следила за его действиями, даже не подумав о том, чтобы это прекратить.
Прекратил сам лорд Эйн, опустив, но не отпустив мою руку, и вырисовывая незримый узор на моей безвольной раскрытой ладони, произнес:
- Твой вопрос.
Мой вопрос?.. Я как-то невероятным образом позабыла о чем вообще был разговор, и с трудом приводя мысли в порядок, попыталась вспомнить. Вспомнила. И задала вопрос:
- То есть став сэльдом, вы… вы…
- Уже не смогу прикоснуться к тебе, - глядя в мои глаза, тихо произнес лорд Эйн.
- И у всех сэльдов такой монашеский образ жизни? - поинтересовалась, млея от касаний его длинных пальцев.
Какой-то странный взгляд, словно лорд Эйн хотел что-то сказать и не решался, но вот на вопрос он ответил:
- Сэльд вступает в права власти в паре с супругой. Ее берегут льды.
- Ага, - я попыталась высвободить руку, но шеф удержал, - то есть нам нужно найти для вас жену в кратчайшие сроки, я правильно понимаю задачу?
Лорд Эйн разжал пальцы, выпуская мою ладонь из поистине упоительного плена, и глядя в сторону мрачно выдохнул:
- Ничего ты не понимаешь.
Он глянул на меня из-исподлобья, вздохнул, затем вдруг резким жестом сдвинул торт в сторону, придвинулся ко мне, отобрав ложку, взял обе мои руки в свои ладони, и глядя мне в глаза, произнес:
- Дай мне семь дней, это все, что у меня есть сейчас, Виэль. Дай мне эти семь дней и… ночей, чтобы я мог убедить тебя остаться в этом замке и подождать меня те несколько чудовищно долгих лет, пока я буду обязан держаться от тебя подальше.
- Что? - я, кажется уже ничего не соображала.
- Я должен доказать, что лучший, - взгляд шефа из снежного стал каким-то предгрозовым, - должен… Я не смогу уйти спокойно, осознавая, что ты с присущим тебе упорством возьмешься добиваться очередное ничтожество, которое вознамеришься назвать своим мужем.
Неожиданно в двери постучали. Я вздрогнула, попыталась вырваться из плена его взгляда, его ауры, его… собственно его, лорд Эйн же просто спросил:
- Что?
Дверь приоткрылась, но никто так и не вошел, а затем Охард произнес:
- Лорд Эйн, к вам представители всех родов и…
- Пусть проваливают.
Охард там помялся за дверью и несколько неуверенно произнес:
- Это по поводу сэльдины.
У меня сердце дрогнуло почему-то.
Но шеф, все так же не отводя от меня взгляда, ответил:
- Я не меняю своих решений. Главы рода уже были поставлены в известность, что выбирать сэльдину я не намерен. Если они явились с надеждой переубедить меня - совершенно напрасно. Это все.
- Да, господин, - и Охард закрыл дверь, так и не заглянув даже.
И бросив меня в плену не совсем вменяемого шефа. Да что там «не совсем» - невменяемого и точка.
- То есть главы родов в курсе? - тихо спросила я.
- Со времени моего перерождения прошли сутки, час назад они получили письма с новой информацией, несколько минут назад на их символах рода появился знак подчинения мне. Да, они в курсе. Не отвлекайся, Виэль, это все сейчас совершенно не имеет значения.
Значение судя по его взгляду имела я. И только я. И чувствовала я себя от этого крайне неуютно. И да, решила спросить:
- А если я откажу, вы измените свое решение и возьмете сэльдину?
Взгляд шефа стал каким-то вконец предгрозовым, но он мне все равно ответил:
- Нет, Виэль. Если ты мне откажешь, я мучительно проживу годы становления силы, а затем вернусь и докажу, как ты была не права.
У меня замерло сердце. Замерло, а затем ускоренно забилось.
А лорд Эйн, склонился ко мне и выдохнул:
- Шесть.
- Что? - переспросила, не понимая.
- Ты задала шесть вопросов, я ответил. Твоя очередь отвечать, Виэль.
У меня внезапно появилось стойкое ощущение нахождения в ловушке, причем стойкость ощущению придавало чувство, что я сама себя сюда загнала. Даже сказать мне было нечего, просто кивнула.
Лорд Эйн улыбнулся, протянул руку, поправил прядь моих волос, заправив за ухо и едва слышно спросил:
- Ты считаешь тортики лучшим из удовольствий?
- Да… - голос дрожал.
- Почему?
Идиотский диалог, но я ответила, и даже честно:
- Они сладкие.
На губах лорда Эйна заиграла загадочная улыбка, и подавшись ко мне, он произнес:
- Дай мне шанс, Виэль, и я докажу насколько мало ты знаешь о том, как бывает сладко. Насколько может быть сладко. И как мизерно ощущение сладкого на языке, в сравнении с ощущением сладости во всем теле.
И вот он же только сказал, а у меня внезапно сладко заныл почему-то живот. И если бы только он…
- Еще четыре, - произнес шеф.
- Что? - я уже ничего не соображала.
- Вопроса. Осталось четыре, - поставил в известность лорд Эйн.
У меня было какое-то предобморочное состояние, даже кивнуть сил не осталось. Я едва дышала, как завороженная глядя в его глаза не в силах отвести взгляд, и не могла даже пошевелиться.
Шеф же вновь протянул ладонь, провел пальцами по моей щеке, спустился и коснулся приоткрытых губ, вновь посмотрел мне в глаза и тихо спросил:
- Сколько мужчин прикасались к твоим губам?
Замерла, удивленно глядя на снежного лорда. Но честно ответила:
- Трое.
Его взгляд потемнел, словно тучи сгущались и грядет буря, но следующий вопрос прозвучал ровно:
- Тебе нравилось?
Внезапно захотела, чтобы все эти вопросы закончились! И все же ответила:
- Да. С одним из них.
В глазах лорда Эйна стало на порядок темнее, а вот вопрос он задал искушающе-тихо:
- Опиши ощущения.
Гулко сглотнув, попыталась быть честной, и в первую очередь сама с собой. Закрыла глаза, ответственно пытаясь вспомнить… Поцелуи были, но вот самым ярким из них для меня всегда оставался тот, после помолвки с Закари. Когда он провожал меня домой через городской парк, остановился возле кустов цветущих и дурманяще пахнувших роз, обнял, склонился к моим губам и… Ощущения?
- Счастья. Тихого, завораживающего счастья. Тепла в груди. Замирающего сердца. Словно стоишь на краю чего-то удивительного и неизведанного. Осознание правильности происходящего. Желания замереть и сохранить в памяти этот миг...
- Неправильные ощущения, - усмехнувшись произнес лорд Эйн.
Распахнув ресницы, недовольно посмотрела на него и в сердцах спросила:
- И почему это неправильные?
Но вместо того, чтобы ответить, снежный лорд, подавшись ко мне, прошептал:
- Закрой глаза, Виэль.
Кто бы мне объяснил, почему я подчинилась без слов, возражений и даже возмущенных мыслей. Просто сомкнула ресницы и вздрогнула, едва ощутила прикосновение к своим губам. Осторожное, чарующе-нежное, мимолетное, сменившееся ощущением теплого дыхания на занывшей от ожидания и предвкушения коже. И дрожь по телу, отозвавшаяся сладкой истомой, едва я почувствовала еще одно касание его губ к моим… Осторожное лишь в первый краткий миг, а затем ставшее решительным, уверенным, лишенным сомнений и лишающим дыхания. Прикосновение, спугнувшее все мысли, заставившее сердце забиться в неистовом темпе, вырвавшее стон и даже не один… и… вдруг ставшее вновь нежным, едва осязаемым.
- Как ощущения? - сквозь грохот моего сердца, донесся до меня голос лорда Эйна.
- Кккакие ощущения? - тяжело дыша, спросила я, и распахнула ресницы.
Он улыбнулся, и вновь склоняясь ко мне, прошептал:
- Правильные.
О, они были такие… правильные… но больше как-то упоительные, дурманящие, сводящие с ума, лишающие мыслей, ощущения пространства, реальности происходящего, лишающие всего… Лишь оглушающий грохот сердца, сильные руки на охваченном истомой теле, губы, отбирающие дыхание...
В двери не стучали - туда бились со всей силы и этот грохот в какой-то момент стал громче биения моего сердца и срывающегося дыхания лорда Эйна, который целовал, целовал и целовал меня так, что я давно и как-то совершенно естественно перетекла к нему на колени, и теперь таяла, сжатая сильными такими невероятно руками. И одного движения этих рук хватило для того, чтобы вновь позабыв обо всем на свете, я отдалась упоительным поцелуям снежного лорда. О он, задохнувшись от осознания моей готовности продолжать и не готовности останавливаться, резко выдохнул, стремительным движением уложил меня на постель, с нескрываемым восторгом взглянул в мои затуманенные происходящим глаза, и вновь приник к губам… О, какой же это был поцелуй! Поцелуй, от которого стало так сладко, так нежно, так здорово, что хотелось бы петь, если бы невероятная, страстная потребность продолжать, продолжать и продолжать… Таять от того, как он ласкает мои губы, возвращать в ответном поцелуе весь вихрь подаренной им нежности, выгибаться под шквалом неистовой страсти, самозабвенно целоваться и предвкушать продолжение, к которому шеф явно стремился, скользя пальцами руки, свободной от обнимания меня за талию с целью прижать к его телу посильнее.
