Елена Плахотникова - Жизнь как в сказке
Или висят? Не знаю, каким точно термином пользуются местные астрономы.
А чтоб аборигены жизнь медом не считали, Асгар этот сильно живучим оказался. Куда там нашим динозаврам! Динозавры сами вымерли, а этого убивать надо. Как-то. Или гнать. Как тараканов. К соседям. И все щели заделать, чтоб обратно не вернулись.
Короче, нормальная такая задачка. На раз плюнуть. Хорошо, что мне ее не надо делать.
Опыт показал, что Асгара лучше бы изгнать из мира. В космос. Или еще куда. А убивать только зря тратить время и силы. Все равно, как течь в плотине тампоном затыкать. Асгар умеет притворяться мертвым. Поди, найди косточку в груде костей и тел. Ту самую, из которой вырастет потом новый Зверь. А какой-нибудь лох обязательно найдет. Потом. Когда, так называемые, победители Асгара утопают куда подальше. И все опять начнется сначала.
Но изгнать Асгара не получалось пока ни у кого. Все знают, что…хорошо бы и надо бы…, но доходит дело до дела и опять старым дедовским способом, с помощью кувалды и какой-то матери…
Существует, правда, легенда, что один крутой колдун изгонит таки Асгара. При этом…раздерет он ткань Мира, и камни закричат от страха. А все слышавшие этот крик, проклянут колдуна и всех его потомком на семь поколений вперед. Но до этого знаменательного события семь или восемь сотен Приходов.
А может, и не будет никакого Изгнания. Может, привиделось все укуренному до белой горячки придурку. А другой такой же придурок провидцем его посчитал, а бред его предсказанием обозвал. И растрепал, где только смог. Еще и от себя, наверно, чего-то добавил. Чтоб красивше было. (А то я ни знаю, как делаются надежные сведения из компетентных источников).
Хотя мне глубоко фиолетово, что случится через тыщу лет. Я столько не проживу. Надеюсь. С таким умением находить себе неприятности, я и до следующего сезона могу не дожить. А если еще посижу немного, то и ужин пропущу, как пропустил обед. Так что хватит портить глаза и бумагу, пора подумать о полной миске…
16.
Караван собрался уходить. Без меня. А я ни сном, ни духом.
Как это соотносится с моей должностью Видящего? А никак. Из меня Видящий, как из спички прожектор.
Хорошо хоть Первоидущий зашел попрощаться. Перед дальней дорожкой. Серьезный, блин, мужик. Ни вопросов у него, ни сожалений. Типа, и на кого ты, Леха, нас покидаешь? А оно тебе туда надо?…
Пожелал мне только легкого Пути и спросил, как быть с Солнечным.
В тех горах поалу делать нечего. Это даже мне понятно. На своих двоих нам придется. Или на шорнах. Они лучше поалов приспособлены для горных дорог.
– Пусть побудет с караваном. До моего возвращения.
Это я о Солнечном.
– На Дороге разное может случиться, – задумчиво изрекает Первоидущий.
– Может, – соглашаюсь я.
И собеседник вздрагивает от моей улыбки.
Ну, с утра пораньше, голодный и невыспавшийся, я и сам вздрагивал, когда видел себя в зеркале. А здесь перестал на ощупь бриться научился. Хотел бороду отпустить, так еще Машка просветила, кто такие бородатые и как к ним относятся. Спасибо, мне такого счастья и с доплатой не надо!
– Ты прав, Идущий-Первым, в дороге всякое случается. Вот я и доверяю Солнечного тебе, а не предпоследнему поводырю. И спрошу у тебя. Как только вернусь. А вернусь я обязательно.
Мужик вздохнул. Молча. Говорить, что и он не бессмертный, не стал. Наверно тоже живет по принципу: не болтай о неприятностях это притягивает их. А если уж с Первоидущим чего-то случится, то всему каравануписец . Пушистый и серебристый улыбнется.
И караванщик улыбнулся. Мне. Не очень радостно, но все-таки…
– Благодарю за доверие, Многодобрый. Я сумею позаботиться о твоем поале.
– Не сомневаюсь. И хорошо корми его!
– Буду кормить, как своего.
– Лучше, Первоидущий, лучше. Твоему на тебя некому пожаловаться.
– А ты знаешь язык поалов?!
– Ну, ты и вопросы спрашиваешь! Обидеть хочешь или как?…
– Прости, Многодобрый!
Мужик вдруг резко побледнел. Даже под загаром стало заметно. Блин, и чего он так испугался? Я же пошутил.
– Ладно, забыли. Вот еще что: скоро у поалов сезон спаривания, вроде. Так?
– Да, Многоуважаемый.
– Так ты смотри, если кто-то захочет…
Я замолчал, пытаясь точнее сформулировать простой, в общем-то, приказ. Жаль, Первоидущий не знает русского народного. Да и я не силен в местной ненормативной.
Мужик, похоже, понял мои затруднения и решил помочь:
– Я присмотрю, чтобы твой поал не устал…
– От любимой работы не устают.
– Что?!
– Так, вспомнилась одна хохма. Я тебе потом расскажу. Когда встретимся. Короче, у кого-то есть поалиха и нужен породистый детеныш Солнечный работает. Если за работу платят. Понятно?
– Да.
– Думаю, с оплатой ты сам разберешься.
– Разберусь.
Малова-то что-то энтузиазма в голосе караванщика. С чего бы это?
– Кстати, ты в доле.
– Спасибо, Многодобрый!
Теперь совсем другое дело.
– Плату мы поделим поровну?
Любопытный какой. И деловой.
– Поровну, – усмехаюсь, нежно так. Если вместо Солнечного ты будешь работать.
Мужик дернулся, заерзал. Как принцесса на орехе. Кокосовом.
– Я хотел сказать: поровну между тобой, мной и поалом.
– Ну, если так… Обычно, я даю не больше четвертой части.
Караванщик опять заерзал. Вздохнул тяжело. А в глазах такая тоска появилась, словно я его голодом заморить собрался.
– Ладно, пусть будет третья часть. Но только для тебя! Добрый я чего-то сегодня… Наверно, к хорошей погоде.
Не ожидал, что меня так благодарить будут. Даже неловко как-то стало. На секунду. Потом еще и комплимент мне отвесили. Сказали, что в прошлой жизни я точно был купцом. Очень не бедным.
Ну, был, значит, был. Со стороны оно виднее.
А на прощание Первоидущий мне руку на плечо положил. Правую. Обычай тут такой. И по тому же обычаю я тоже свою руку ему на плечо умостил. Типа, смотри, как я тебе доверяю. Прям, как брату. Родному и горячо любимому.
Вот только сильно доверчивые не живут долго. Не знаю, как здесь, а вот у нас… Что, приступ паранойи? У меня? Ладно, пусть приступ. Но у человеков имеется две руки, и свободной завсегда можно сделать гадость ближнему.
А среди моих новых знакомцев каждый второй левша. А каждый третий двурукий.
Да я и сам свободно владею двумя руками. Родился таким. Но мои учителя были правшами. А в двадцать я стал учеником Пал Нилыча. Он-то и поставил мне левую. Сделал обоеруким хирургом. Есть операции, что удобнее делать левше. Но не все врачи признают это. Мол, для настоящего профи нет ничего невозможного!
Правильно. Невозможного нет. Если ты берешься за то, чего делаешь лучше всего. А то, в чем ты не лучший, позволяешь делать другим. Тем, кто не задумываясь берет ложку левой рукой. Или скальпель. Или меч.
Если не задумываясь, то я берусь правой. Но когда правая занята, то и левой справлюсь не хуже.
Первоидущий, кстати, за поводья тоже левой хватается.
Так что насчет доверчивости и безопасности это еще как сказать. По мне, так лучше быть живым параноиком, чем лежать под камнем, на котором написано: Он верил людям.
На этот раз обошлось: ножом в пузо мне не пырнули. И на том спасибо. Все-таки не плохо утро начинается.
Вот и пожелал я караванщику: Да прибудет с тобой удача. Хотел брякнуть:…с тобой сила, да язык куда-то не туда завернул. А мужик обрадовался чему-то: руки к груди прижал и в поклоне сложился, как перочинный нож. Так и ушел от меня весь из себя счастливый.
После караванщика я пообщался с шаманом. Только-только завтрак прикончил, а тут старик заявился. Тоже счастливый. И преисполненный гордости. За хорошо проделанную работу.
С шаманом тисла он обо всем договорился. И так конкретно обрисовал ситуацию, что проводников и охрану я получу еще сегодня. Вернее, уже получил. Они ждут меня в условленном месте. С шорнами и запасом еды на девять дней пути.
– А на десятый мне голодать придется?
– До этого дня доживут не все.
Хороша отмазка. Типа, живи и надейся, что кто-то загнется. А ты его паку схарчишь. Ну-ну. Я ведь тоже отмазку могу придумать.
– В дороге всякое случается… уважаемый. Могут и дожить. Тогда я выберу самого толстого и пущу на шашлык. Или другие идеи имеются?
Шаман задумчиво подергал свои косички, намотал одну на палец, и сообщил:
– Я отправлю с тобой лучших охотников и проводника. Еще… – вторая косица намоталась на палец, – прикажу собрать для тебя еду. На девять дней.
– Я не один пойду. Или ты хочешь, чтоб мой оберегатель сам искал себе пищу?
Старик слегка напрягся, но оглядываться не стал. Уважаю. За смелость.
– Я подумаю про пищу для него…
– Мне нужен корм, а не пища.
Шаман оглянулся на голос. Слегка кивнул темному пятну в глубине шатра.
– Я подумаю и об этом.
Так бы и ушел шаман, весь из себя задумчивый, да во мне любопытство проснулось. А почему бы ему ни проснуться после завтрака? Самое время.
