Сергей Панарин - ...И паровоз навстречу!
– Хорошего не жди, – буркнул Глад.
– Верно, – вздохнул Мор. – Поехали на встречу.
Четыре всадника вышли из таверны, забрали у мальчонки-слуги коней и отправились к южной околице поселка.
Мороз щекотал щеки и носы. Солнце белым неярким плафоном светило сквозь тонкую облачную дымку. Смерть и Брань закутались в теплые платки, мужчины подняли воротники.
За Швайнфестом их ждал широкоплечий колдун огромного роста. Он сурово наблюдал за тем, как подъезжают убийцы.
Мор остановил коня, не спешиваясь, вынул из седельной сумки четыре килограммовых слитка, бросил под ноги шкафоподобного посыльного.
Тот только хмыкнул.
Всадники ждали.
– У хозяина есть для вас задание, – снизошел до разговора чернявый здоровяк.
– И сколько он заплатит? – насмешливо спросила Брань.
– Он освободит ваших детей.
– Не шути с этим, Адольф, – угрожающе прорычал Мор, сжимая кулаки.
Посыльный, не отводя взгляда от прищурившегося убийцы, как бы невзначай отставил левую ногу назад, прижал ладонь к груди.
– Я не шучу, – осторожно сказал он.
– Что нужно сделать?
– Убейте Рамштайнта.
– И все? – нетерпеливо выпалила Смерть.
– Да.
Черный человек дал магическую команду ковру, тот поднялся над снежным полем.
– Сроки? – бросил Мор с нескрываемым презрением.
– Чем раньше, тем вам же лучше. – Здоровяк гаденько улыбнулся.
– А если мы откажемся? – вдруг спросила Брань.
Шкафоподобный растерялся. Дункельонкель не дал на этот счет никаких инструкций.
– Ну, сами подумайте, – наконец нашелся он и направил ковер-самолет прочь, в сторону Доцланда.
Всадники молча развернули коней. Ехали, сохраняя тишину. Им нужно было принять важное решение. Каждый из них ждал, ежедневно представлял встречу с детьми. И все понимали, что Дункельонкель, скорее всего, их обманул.
А если нет?
Тогда возникала проблема другого свойства: Четыре всадника относились к Рамштайнту с определенным уважением. Бывали моменты, когда они исполняли заказы для него, а случалось, он оказывал услуги им. Этика, однако.
Но самое главное – Рамштайнта не так легко было убить.
Глава 8. Подлинная Белоснежка, или Dozland über alles [24]
Есть люди умные. Есть неумные. А бывают и полные кретины.
Павел Иванович Дубовых имел замечательное свойство свободно дрейфовать по всей шкале абстрактного «дуромера».
Если дело касалось спасения собственной шкуры или получения наживы, прапорщик соображал почти гениально. В житейских и бытовых вопросах он был крепким умником. На поле военной стратегии и межличностных отношений Палваныч уверенно занимал нишу кретинов. А по сумме слагаемых любой эксперт отнес бы его к неумным людям.
Итак, прапорщик Дубовых был вполне нормальным человеком, только не особо мудрым. Зато – сообразительным. Поэтому, отходя ко сну после долгого победного пира, он догадался вызвать Аршкопфа и поставить его на пост.
Застолье закончилось под утро. «Повелителю Тьмы и его очаровательной спутнице» отвели роскошную, но прохладную спальню. Палваныч и Хельга проспали почти до полуночи. За это время рогатый часовой отловил трех лазутчиков.
Двоих послал барон Лобенроген, который очень хотел заполучить волшебный артефакт, а третьего науськал Ференанд фон Косолаппен. Он желал, чтобы Пауль не проснулся.
Аршкопф проявил инициативу и отправил лазутчиков на жаркие курорты адского пекла.
Дубовых и Страхолюдлих встали бодрыми, словно не пили ужасного местного эля. Черт кратко отрапортовал о происшествиях.
– Молодец, рядовой Аршкопф! – похвалил пятачкастого часового Палваныч. – Объявляю тебе поощрение и присваиваю очередное звание – ефрейтора.
– Но, товарищ прапорщик! – пронзительно пропищал бесенок. – Я уже ефрейтор!
– Хм, а я помню, что как-то тебя разжаловал… А, Хейердал с тобой! Во избежание путаницы будешь сержантом. Вольно!
Черт испарился, оставив в комнате серный запах.
– Вот тебе, Хельгуленочек, и цена благодарности. Мы им тут всех врагов положили, а они на следующий же день норовят обобрать, прирезать и тому подобное!
– Увы, любовь моя, – патетически произнесла графиня. – Мелкие дворяне коварны. Еще недавно я осуществила бы над ними жесточайшее возмездие, и месть моя была бы благородна и очистительна. Но! С тех пор как я узнала тебя, я изменилась. Простить сих слабых червей будет значительно великодушнее, Пауль!
– Да? – Прапорщик почесал брюхо. – А я хотел им рыла начистить. Раз ты говоришь так убедительно, то я соответственно переменю планы.
Палваныч и Хельга оделись, взяли еды и покинули замок Лобенрогена. Сев на ковер-самолет, они отправились к пещере Страхенцвергов. Дубовых обещал графине, что они проведают ее родственников-гномов.
Прапорщик знал: очаровательно-неприступная ведьма рано или поздно покинет его и поселится в пещере легендарного предка. А еще он был твердо уверен, что обязательно отыщет путь домой и оставит Хельгу здесь. Иногда он будет вспоминать нынешние сумасшедшие деньки и, вздыхая, говорить: «Моя любимая в ином мире…»
– Вот скорей бы победить Дуркинблюмкина или кто он там где, – пробормотал Палваныч, стараясь не думать о скрутившей его потроха воздушной болезни.
– Потерпи, Пауль, мы совсем близко! – прокричала Страхолюдлих.
На сером небе бродили облака. Дубовых валялся на спине, смотрел вверх и почти бредил. Его сознание плавало в вязком киселе тревожных видений, и тут ему почудилось, что справа подлетает огромная птица.
– Хельга, влево!!! – захрипел прапорщик.
Графиня-ведьма заложила вираж, но было поздно – в ковер врезался огненный шар. Заклинание Страхолюдлих нарушилось, и началось медленное падение.
Странно, воздушная болезнь Палваныча сразу прошла. Он вцепился в край ковра и повис на руках. Хельга, словно истинная валькирия, удержалась на поверхности, встала в полный рост. Она потеряла шапку, ее волосы развевались на ветру, бледное лицо выражало гнев и сосредоточенность.
Прапорщик видел подругу через отверстие, пробитое в центре ковра.
Где-то внизу свободно падали два цинка с патронами.
К подбитому летательному аппарату приближался человек. Если бы прапорщик был знаком с классикой американского кино, он принял бы этого человека за Супермена.
«Супермен» выставил сжатые кулаки вперед и в бреющем полете стремительно сокращал расстояние с ковром. Вскоре терпящие крушение путешественники разглядели лицо атаковавшего. Это был небритый мужчина с длинным уродливым шрамом, пролегавшим ото лба через левый глаз, далее по щеке и до подбородка.
– Ты?! – Хельга узнала летуна.
Времени удивляться не было. Графиня выстрелила в мужчину замораживающим заклинанием. Тот ловко уклонился, стал притормаживать.
Убедившись, что держится крепко, Палваныч отпустил руку и дотянулся до автомата, висевшего на плече. Краем глаза прапорщик засек ту самую птицу, которая ему якобы пригрезилась: в облаках проступил удаляющийся крестообразный силуэт. Угловатый. Парящий.
– Ектыш, она деревянная?! – изумился Дубовых. – Ядрен понтон! Да это же самолет!
А злобный человек и Хельга вовсю вели магическое сражение. Вероломный нападающий осыпал ведьму дротиками, она сожгла их на подлете и метнула во врага три хитро двигающихся огненных шарика. Шрамоносец развеял шарики одним взмахом руки. Правда, этот с виду непринужденный жест стоил мужчине дорого – он потерял равновесие и сорвался, стал падать вниз.
Страхолюдлих послала вслед супостату несколько замораживающих заклятий, но тот лишь рассмеялся. Сделав мертвую петлю, он вновь нарисовался вблизи ковра.
– Пауль! Буду честна! – величественно, без истерики прокричала графиня. – Он слишком силен. Нужна помощь!
Палваныч как раз смог снять автомат с предохранителя и старался перехватить оружие для стрельбы.
В этот момент вражеский колдун церемонно сомкнул ладони и наметил толкающее движение в сторону Хельги. Она присела, как бы отражая: переводя невидимый энергетический удар в скользящий полет. Но заряд оказался мощным – ведьма припала на колено, пошатнулась, неловко растопырив руки.
Шрамоносец нанес второй удар. Не успевшую защититься графиню смело с ковра. Прапорщик Дубовых как раз изловчился сомкнуть пальцы на рукояти автомата. Взявшись удобнее, он поднял оружие и выпустил в колдуна обильную очередь.
Руку заболтало, увело вверх и в сторону, зато пули попали в ногу, бок и плечо врага. Маг заорал и рухнул.
– Хельга!
Палваныч глянул вниз.
Графиня падала на снежное поле, ее тело безвольно болталось в воздухе.
– Черт! – воскликнул прапорщик. – Черт! Черт! Черт!
– Сержант Аршкопф по вашему приказанию прибыл! – пропищал бесенок.
