Рон Гуларт - Планета косматых
Застегивая ширинку, Торрес спросил:
– Все эти проблемы до сих пор лежат на тебе тяжким грузом?
– Не все, – сказала блондинка. Она большим пальцем подцепила свою портупею. – Я искренне наслаждалась смертельной враждой с этим ослом Эли Госсом и его шайкой. Он появился спустя пару месяцев после моего прибытия и попытался въехать. – Она покачала головой. – Он похож на то, что моя бабушка когда-то называла пауконогим. – Она рассмеялась и снова шлепнула Торреса по спине. – Существуют вещи похуже, чем родители и всеобщая грязь.
– Какие же?
– Сейчас меня беспокоит ворчливый гудок сирены, – произнесла Нита. – Только андроиды могут сделать для тебя так много.
Перед тем как натянуть тунику, Торрес приладил на место обе свои водонепроницаемые наплечные кобуры.
– Мне говорили.
– Я знаю, ты рассказывал мне вчера, – сказала Нита. – С тобой было весело ужинать. Я надеюсь, что ты не настроился обедать при свечах.
– Это привнесло бы в обстановку кафетерия кампуса нечто романтическое. – Торрес положил руку на плечо девушки. – Ты собиралась сегодня утром показать мне здание Хранилища Данных.
– Конечно, я пришла за тобой, – сказала девушка. – Но вначале ты…
С потолка опустились две длинные металлические руки и оторвали Торреса от пола.
– Что вначале? – спросил он.
– Вначале ты должен принять якобы питательный завтрак, – прокричала Нита, пока Торреса быстро уносили из комнаты.
Длинные вмонтированные в потолок руки доставили его в буфет и сбросили в кресло за длинным столом. Стол был уставлен тарелками с кексами.
– Иногда он забывает, что обслуживание – это не то, для чего его раньше использовали, – объяснила Нита, присаживаясь рядом с Торресом.
Жесткие плети винограда опутали переднюю часть большой неуклюжей машины хранения данных. На полу в этом крыле здания Хранилища Данных клубок замысловато переплетенных лоз доходил до лодыжек.
Нита, согнувшись, прорубала путь мачете, которое носила в сапоге.
– Первоначально эту чепуху посадили для того, чтобы придать помещению традиционный вид, – объяснила маленькая блондинка. – Но затем она отбилась от рук. А андроиды-садовники в последнее время снизили темпы работы.
Наконец они добрались до кресел управления, установленных перед машиной хранения данных. Нита уселась на ручку глубокого псевдокожаного кресла рядом с креслом, в которое опустился Торрес.
– С этим парнем все в порядке, – сказала она машине, указывая на Торреса. – Поэтому можешь рассказать ему все – неважно как классифицируется информация.
– От-от-отлично, мисс Нита, – послышалось из окрашенного в земляной цвет речевого блока.
– Вот еще одно, с чем я не могу справиться, – сказала девушка Торресу в левое ухо. – Не часто встретишь машину с заиканием.
Торрес несколько секунд наблюдал за машиной.
– Я хочу знать, чем занимался Центр тропологии, когда он базировался здесь, в Техе.
– Ч-ч-черт возьми, мисс Н-н-нита, – произнесла большая машина. – Это чрезвычайно с-с-секретный материал.
– Торрес – мой хороший приятель, – сказала девушка машине.
Машина хранения данных ответила не сразу. Наконец она произнесла:
– Ладно, х-х-хорошо.
В ряду из десяти экранов, установленных вдоль верхней части передней панели машины зажглись два маленьких экрана. Один был на две трети закрыт ветвями. Торрес позаимствовал у девушки мачете и счистил остроконечные листья. На обоих экранах скакали хаммели. На среднем плане – на одном, и на дальнем – на другом.
– Хаммели? – спросил Торрес, кивая на косматых животных.
– В-в-верно, мистер Торрес.
– Как это увязать с Центром?
– Х-х-химико-б-б-биологическое вооружение, – ответил речевой блок. – Это был с-с-совершенно секретный проект, разработанный, когда Центр использовал наше университетское о-о-оборудование, с-сэр. На самом деле, я ска-сказал бы, что он до сих пор разрабатывается.
Теперь хаммели сидели развалясь, вертелись и кувыркались в белом огороженном загоне, находящемся в комнате. На правом экране в небольшой загон вошел сутулый мужчина в белом псевдорезиновом костюме. К его спине ремнем был пристегнут цилиндр. Из длинного сопла, прикрепленного к баку, он окуривал кротких хаммелей зеленоватым туманом.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «до сих пор»? – спросил Торрес у машины.
– Н-н-ну, я имею в виду, что по сей день поддерживаю контакт с некоторыми из компьютеров Центра и машинами хранения данных. Видите ли, когда сидишь весь день, то тебе ста-ста-становится тоскливо и тревожно. Я иногда даже играю на доллары с хирургическим компьютером Центра.
Доктор на экране отрицательно покачивал головой. Он закончил распыление. Косматые хаммели резвились у его ног.
– Что он пытается сделать?
– Э-э-это было до того, как разработали антидот.
Торрес кивнул.
– Центр изобрел аэрозоль для превращения людей в хаммелей?
– Вы п-правы, сэр. Но всего лишь месяц или два назад удалось создать безопасный при неосторожном обращении антидот.
– На ком испытывали вещество?
– Пока только на политических заключенных и дис-дис-диссидентах. Это более гуманно.
– Более гуманно, чем что?
– Чем у-у-убивать их.
– Хаммели, которые надоедают в пригородах, – спросил Торрес у машины, – они подлинные или созданные в Центре?
– В Центре, сэр. В-в-видите ли, вначале рассчитывали, что удастся п-просто превратить этих доставляющих неприятности людей в б-б-б-безобидных хаммелей и выпустить их на волю, в леса. Таким образом от них бы избавились и, кроме того, не чувствовали бы за собой м-м-моральной вины.
– Но никто не ожидал, что хаммели мигрируют в населенные районы?
– Н-н-нет, сэр. Настоящие хаммели обычно избегают человеческого общества. Эти б-б-бывшие люди, однако, не такие. Я слышал, что диктатор Фрамбоса очень расстроен таким п-п-поворотом событий.
Нита тяжело опустилась в свое кресло и ударила ногами по клубкам жестких ветвей.
– Ты узнал все, что хотел, Торрес?
– Еще нет, – сказал он через плечо. – Ты слышал о парне по имени Битти Данлин?
– Н-н-нет, – ответила машина данных.
Торрес потер костлявой рукой челюсть, перешагивая через лозу.
– Над чем еще работает Центр?
– Я могу дать вам распечатанный перечень. Вы хотели бы его получить?
– Да, – сказал Торрес. – Как насчет планов этажей нового Центра?
– Непременно. Я могу распечатать вам подробный план. У меня даже есть архитектурные чертежи н-н-нового места. Я могу их выдать в полном цвете. Я мог бы даже обвести их рамкой.
– В этом нет необходимости. Как насчет паролей и опознавательных знаков для проникновения в секретные отделения Центра?
– Нет, сэр. У всех моих друзей там имеется встроенный запрещающий механизм, чтобы помешать им делиться определенной информацией с посторонними лицами, такими как я. Пароли – в списке т-табу.
Нита намотала на левое запястье оторванную прядь плюща.
– Ты собрался в этот Центр, Торрес?
– Да. – Из щели под изображениями на экранах поползли чертежи.
– У меня здесь целый ангар со старыми авиакрейсерами, – сказала блондинка. – Когда Тех покинули, все оставили. Хочешь взять один?
– Да, это бы меня выручило. – Торрес изучал чертежи Центра тропологии. Он находился приблизительно в пятидесяти милях от них, сразу за маленьким поселением Джеладо.
– Я подумала, – сказала Нита, – что могла бы пойти с тобой. – Она сделала себе усы из плюща. – Но нет. Пожалуй, я останусь и продолжу междоусобицу. Однако, прежде чем ты отправишься, расскажи мне, как с тобой связаться – когда я вернусь в общество.
– Ч-ч-черт возьми, – сказала машина данных. – Мы все будем скучать, если вы сделаете это, мисс Нита.
Глава семнадцатая
Снежные комья вылетали из толпы и со свистом проносились в пасмурном полуденном воздухе. Торрес повернулся на табуретке у стойки, положил свой отрубебургер обратно на тарелку и стал наблюдать за узкой улицей.
– Культура, – произнес робот-повар. Он состоял из цистернообразного бронзового туловища, присоединенного к грилю высотой до его пояса, и четырех рук. Его голова представляла собой маленький бронзовый шар с поварским колпаком, прикрепленным к нему болтами.
Десять оборванцев-людей бежали, швыряя тяжелые снежные комья и обломки кирпичей.
– Здесь, в Джеладо, мы не слишком пристрастились к искусствам, – продолжал робот.
Торрес откусил от своего отрубебургера и спросил:
– Против чего они протестуют?
– Против голода.
– Не знал, что голод добрался и до этой окраины.
– Почему, вы думаете, я беру с вас семь девяносто пять за ваш сэндвич?
– Да?
– Разве я еще не дал вам чек? Извините. – Нижней правой рукой, сжатой в кулак, повар ударил себя в грудь. Из узкой прорези выскочил чек и, покачиваясь в воздухе, опустился возле локтя Торреса на стойку из псевдолинолеума.
