Алексей Калугин - Фактор неопределенности
Обычно Чейт обходился более скромным меню, но сегодня ему хотелось достойно отметить победу над неугомонным ящером. Он даже стол пододвинул к окну, чтобы, вкушая пищу, одновременно наблюдать за своим пленником. К тому же он еще и опасался, что вездесущий Кролик захочет свести знакомство с ящером и поплатится за это своей жизнью.
Но Кролика больше интересовал не посаженный на привязь ящер, а чипсы из походного рациона, которые не успевал подсыпать в его тарелку Чейт.
К сожалению, ни в холодильнике, ни в кладовке пива Чейт не нашел. То ли прежний обитатель дома не жаловал сей прекрасный напиток, то ли на всех базах ООН был объявлен совершенно сухой закон. Как бы там ни было, победу Чейту пришлось обмывать чистым томатным соком. Что, впрочем, тоже было совсем неплохо.
Ящер, вначале пытавшийся перегрызть удерживающие его веревки, превратил их в сплошные лохмотья, но справиться с моноуглеродной нитью, конечно же, не смог. Убедившись, что таким образом освободиться ему не удастся, ящер принялся вращаться всем телом, скребя при этом когтями по земле. Но и такая тактика не принесла ему успеха. Система противовесов контролировала натяжение веревок и не позволяла петлям ослабнуть.
Судя по тому, как долго и упорно ящер штурмовал дверь домика, усталость ему была неведома в той же степени, что и сообразительность. Поэтому то, что, покрутившись какое-то время, он успокоился и, поджав лапы под себя, прилег на землю, можно было объяснить только тем, что он смирился со своей участью.
Фаталистическое мировоззрение пойманного зверя пришлось Чейту по душе. Подобное поведение ящера могло означать, что, несмотря на бездонную интеллектуальную пропасть, разделяющую человека разумного и ящера безмозглого, им все же, быть может, удастся найти общий язык. Но основные усилия в достижении этого, как существу, стоящему на более высокой ступени развития, предстояло приложить Чейту.
Готовя свой праздничный обед, Чейт несколько переусердствовал. Еды на стол было выставлено больше, чем в состоянии съесть один человек. Поскольку Чейт временно находился на полном обеспечении у федеральных вооруженных сил, он не собирался экономить продукты и разогревать пищу по второму разу. Вместо этого он свалил все, что осталось недоеденным, в большую широкую плошку непонятного назначения, найденную в кладовке.
Выйдя к привязанному ящеру, Чейт убедился, что к индейке тот так и не притронулся.
– Странный ты какой-то, – озабоченно покачал головой Чейт. – По тому, сколько в тебе энергии, не скажешь, что ты больной. Может быть, ты киборг и питаешься от батареек? Или тебя, как Кролика, нужно чипсами из походного рациона кормить?
При упоминании о походном рационе ящер вскинул голову и едва ли не с мольбой посмотрел в глаза Чейту. В крестообразных зрачках его по-прежнему явственно читалась злость, но это была теперь уже голодная злость.
– Ну, не знаю даже, стоит ли тебе после индейки предлагать что-то другое. – Чейт в сомнении почесал небритую щеку. – Хотя, с другой стороны, почему бы и не попробовать.
Подойдя к окну, Чейт взял плошку с объедками, которую оставил на столе, и, поставив ее на землю, ногой подтолкнул к морде ящера.
Ящер глянул на Чейта с такой невыразимой словами злобой, что Чейт, хотя и не сомневался в прочности удерживающих зверя веревок, невольно сделал шаг назад.
– Похоже, эта еда тебе тоже не по вкусу, – негромко произнес он. – Прости, дорогой, но в таком случае я не знаю, чем тебя кормить. А отпустить тебя я смогу только после того, как генерал Баруздин снимет меня с боевого дежурства в этом домике. Так что не обессудь, но придется тебе какое-то время посидеть на диете.
Чейт взялся за палку, собираясь забрать у ящера плошку и выбросить объедки в утилизатор.
Но стоило ему только протянуть палку к плошке, как ящер быстро щелкнул челюстями и укоротил ее ровно на двадцать сантиметров. После этого, подцепив плошку когтями, он подгреб ее под себя, прикрыв сверху прямоугольной челюстью, и приглушенно зарычал, как собака, у которой пытаются отнять кость.
– Ну ты даешь, приятель! – удивленно покачал головой Чейт. – То воротишь нос от еды, то драться из-за нее готов. Да не собираюсь я отбирать у тебя эти объедки. Ешь на здоровье. У меня этого добра полная кладовка.
Рычание ящера сделалось громче и напряженнее.
– Все. – Быстро сообразив, что от него требуется, Чейт вскинул руки к плечам. – Оставляю тебя наедине с этой плошкой самых лучших в Галактике объедков.
Отвернувшись от ящера, он быстро зашагал в сторону крыльца.
Войдя в дом, Чейт тут же подкрался к открытому окну и осторожно в него выглянул.
Ящер с жадностью поедал остатки приготовленного Чейтом обеда. Но Чейт готов был поклясться, что при этом морда ящера выражала крайнюю степень брезгливого отвращения.
* * *Ящер съел подчистую все, что было в предложенной ему плошке, и, готовя ужин, Чейт уже закладывал продукты в расчете на двоих.
Но на этот раз ящеру, чтобы получить свою долю, пришлось поработать.
У Чейта не было совершенно никакого опыта в дрессировке диких животных, но дело у него пошло на удивление неплохо.
Прежде всего он продемонстрировал ящеру тарелку, на которой лежали пять румяных котлет.
– Чтобы получить котлету, ты должен подать голос, – сообщил своему ученику Чейт.
Ящер тут же звучно рыкнул. Вышло это у него, конечно же, совершенно случайно, но тем не менее Чейт вознаградил его обещанной котлетой.
Котлета упала на землю. Ящер осторожно и аккуратно слизнул ее широким языком, после чего долго отплевывался от попавших в рот вместе с котлетой травинок и листьев.
Должно быть, есть пищу с земли ящеру не очень-то нравилось. Поэтому следующую котлету, брошенную Чейтом в ответ на рык, который не заставил себя долго ждать, он поймал на лету.
Точно таким же образом он проглотил и три остававшиеся у Чейта котлеты.
Похоже, что на этот раз и учитель, и ученик остались довольны достигнутыми успехами.
Вернувшись в дом, Чейт лег на кровать и включил телевизор. На грудь ему тут же вскочил Кролик и довольно захрюкал, как только Чейт почесал его кончиком пальца.
Переключая каналы, Чейт наткнулся на показ старого двухмерного варианта «Звездных войн». Этот фильм Чейт мог смотреть с любого места, потому что знал его наизусть. Кроме того, он любил именно старый вариант фильма, а не то, что с ним сделали недавно, переведя в третье измерение. Объемное изображение, бесспорно, было гораздо эффектнее плоскостного, но почему-то с появлением объема исчезало все наивное очарование старого фильма. И это касалось не только «Звездных войн», но и любого другого фильма, снятого до изобретения трехмерного кинематографа.
Чейт расслабился и приготовился получать удовольствие от просмотра фильма, но, по закону вселенской подлости, именно в этот момент за окном раздался недовольный рев привязанного к дереву ящера.
После того как рев повторился девять раз с интервалом в 10—12 секунд, Чейт вскочил на ноги и подбежал к окну.
– Чего тебе?! – упершись руками в подоконник, раздраженно крикнул он в сгущающуюся темноту.
Ящер посмотрел в его сторону и снова недовольно рыкнул.
На экране шла ожесточенная перестрелка между имперскими солдатами и значительно уступающими им в численности повстанцами. И звуки, издаваемые чем-то крайне возмущенным ящером, были при этом совершенно лишними.
– Утром поговорим. – Чейт решительно захлопнул окно и вернулся на кровать, чтобы с головой погрузиться в мир невообразимых приключений.
* * *Утром у всех было хорошее настроение.
Чейт распахнул окно и приветливо поздоровался с ящером.
Тот рыкнул в ответ что-то не очень злобное.
Кролик радостно прыгал на столе, ожидая своей порции чипсов.
Приняв душ, Чейт насыпал чипсов Кролику и приготовил завтрак себе и ящеру.
Поскольку вчера тренировка ящера прошла весьма успешно, сегодня Чейт решил сделать еще один шаг вперед. В обмен на котлеты Чейт решил научить его отзываться на имя Шурик. И, что удивительно, у него это получилось. Ящер с первого же раза уяснил, что, услышав имя, которое дал ему Чейт, он должен присесть на задние лапы, взмахнуть передними в воздухе и радостно рыкнуть.
Чейт, и сам не ожидавший подобного успеха, начал быстро соображать, чему бы еще можно было научить Шурика. А кроме того, он начал обдумывать план, как бы после окончания работы на генерала Баруздина исхитриться и увезти Шурика с собой. Такого страшного, представляющего собой буквально живое воплощение первобытной злобы и дикости и одновременно удивительно послушного зверя, готового за пару котлет на задних лапах плясать, купят, не торгуясь, в любом цирке. А если еще и нескольким дополнительным трюкам его обучить…
Приставив указательный палец к щеке, Чейт сделал шаг назад и посмотрел на своего ящера, словно скульптор на почти законченное творение, в котором не хватает всего лишь нескольких завершающих штрихов.
