Терри Пратчетт - Бац!
… где их уже поджидал Отто Шрик из «Таймс» с иконографом наготове.
— О, нет, Отто. — сказал Ваймс, когда отряд приблизился к нему.
— Я стою на общественной дороге, мистер Ваймс, — кротко сказал Отто. — улыбочку, пожалуйста…
Ну вот, сказал себе Ваймс, этот снимок из разряда тех, что помещают на первую страницу. И, возможно, что и чертова карикатура тоже будет.
Один дварф в камере, еще один под неусыпной опекой Игоря, думал Ваймс, устало поднимаясь по ступенькам в свой кабинет. И ситуация все ухудшается. Дварфы там на улице, они послушались Ардента, ведь так? И что бы они сделали, если бы он кивнул головой?
Он рухнул в кресло с такой силой, что оно отъехало назад на целый фут. Ваймс уже встречался с глубинными дварфами. Они были чудными, но он нормально общался с ними. Низкий Король был из глубинных и Ваймс смог найти с ним общий язык, примирившись с тем, что сказочный дварф с бородой, как у Санта-Хрякуса, оказался проницательным политиком. У него был свой взгляд на мир и он знал как вести с ним дела. Ха, он видите ли видел свет… Но эти, там в новой шахте…
Ваймс так и не смог увидеть их по настоящему, хотя они сидели в комнате, залитой ярким светом сотен свечей. Зрелище было тем более странным, что скальты были полностью запакованы в черную, блестящую кожу. Может быть темнота посреди света считается более священной? Ведь чем ярче свет, тем чернее тени?
Ардент говорил на языке, который звучал как дварфийский, а из под черных капюшонов выкрикивались вопросы и ответы, одинаковыми резкими короткими слогами.
В какой то момент Ваймса попросили повторить, что означало его заявление, которое он сделал на поверхности, казавшейся такой далекой сейчас. Он повторил и последовало долгое приглушенное обсуждение на языке, который он стал называть глубинный дварфийский. И все время он чувствовал, как глаза, которых он не мог видеть, очень пристально наблюдали за ним. Разболевшася голова и стреляющая по всей руке боль, так же не улучшали его состояния.
Вот так вот оно все было. Поняли ли они его? Он не знал. Ардент сказал, что они согласились с большой неохотой. Правда ли согласились? Он не имел ни малейшего представления, что они сказали на самом деле. Позволят ли Моркоу осмотреть место происшествия, не мешая ему при этом? Ваймс хмыкнул. Хех. Что вы думаете, мальчики и девочки? Он сжал кончик носа, а затем уставился на свою правую руку. Игорь долго распространялся о «крошешных невидимых кушачках» и намазал ее жуткой мазью, способной убить кого угодно, любого размера и видимости. В течении пяти минут она жгла руку, как адский пламень, а затем жар исчез, прихватив с собой боль. Впрочем, все это не важно, значение имело только то, что теперь Стража официально занималась этим делом.
Его глаза остановились на листе бумаги, лежащим сверху в его корзине для бумаг.[7] Он застонал, вытаскивая его.
Кому: Его превосходительству Сэру Самуэлю Ваймсу, Коммандеру Стражи.
От Кого: Мистера А.И. Пессимального, Инспектора Стражи Его Превосходительства.
Я надеюсь, что вы не сочтете за труд в самое ближайшее время предоставить мне ответы на нижеследующие вопросы:
1. В чем заключается работа капрала Шнобби Шноббса? Почему вы приняли на работу человека, прославивщегося в качестве мелкого воришки?
2. Я прохронометрировал деятельность двух полицейских на Брод-Авеню, в течении одного часа они не произвели ни одного ареста. Почему их работа была такой непродуктивной?
3. Уровень агрессии в отношениях между троллями-офицерами и арестованными троллями превышает все допустимые границы. Не могли бы вы дать объяснения по этому поводу?
… И так далее. Ваймс прочитал должностную записку с открытым от изумления ртом. Ну ладно, инспектор не был копом — уж это точно — но обязан же он думать конструктивно. С ума сойти, от него не ускользнуло даже то, что каждый месяц в коробке с наличностью недоставало монет. Если бы Ваймс попытался объяснить ему, что Шнобби своей многолетней службой полностью компенсировал эти мелкие кражи, смог бы он это понять? Было бы время Ваймса, потраченное на объяснения, использовано продуктивно? Вряд ли.
Он вернул лист в корзину и заметил в ней еще один листок с почерком Шельмы. Он вытащил его и прочел. Сегодня утром два дварфа и тролль сдали свои значки, ссылаясь на семейные обстоятельства. Черт побери. Они потеряли уже семь полицейских за эту неделю. Проклятая Кумская Долина, она и сюда добралась. Боги знают, насколько невесело троллям стоять в оцеплении против своих сородичей и защищать дварфов, подобных усопшему Мясодробилке. Да и дварфам тоже не доставляет удовольствия узнавать, что уличные тролльские банды избили одного из них из-за слов того идиота. И будут такие, кто спросит — на чьей вы стороне. Кто не с нами, тот против нас. Хех… Если ты не яблоко, то ты банан…
В кабинет тихо вошел Моркоу и поставил на стол тарелку. — Ангуа мне все рассказала. Хорошая работа, сэр.
— Что ты имеешь в виду под хорошей работой? — спросил он, разглядывая свой питательный и полезный обед. — Я чуть не развязал войну!
— Ну они же не знали, что вы брали их на пушку.
— Может и не брал. — Ваймс осторожно снял верхний кусок сэндвича, сделанного с поджаристым бэконом, салатом и помидорками, и мысленно улыбнулся. Старая добрая Шельма. Она знала его привычки. Презренные овощи были спрятаны под приличным куском хорошо поджаренного бэкона. Он мог бы и вовсе их не заметить.
— Я хочу, чтобы ты взял с собой в шахту Ангуа. — сказал он — И… младшего констебля Хампединг. Нашу малышку Салли. Подходящая работка для вампира, свалившегося нам на голову в трудную минуту, а? Посмотрим ее в деле.
— Только их двоих, сэр?
— Эээ, да. Они обе хорошо видят в темноте, так? — Ваймс кинул взгляд на свой сэндвич и пробормотал. — Нам не разрешили брать с собой вниз светильники.
— Проводить расследование убийства в темноте, сэр?
— У меня не было выбора! — яростно сказал Ваймс. — Я вижу тупик, когда попадаю в него, капитан. Никакого искусственного освещения. Ну что же, если они хотят изображать из себя дурачков, то флаг им в руки. Ты знаешь о шахтах все и обе леди имеют отличное ночное зрение, присущее их расе. У вампиров оно точно есть, а Ангуа фактически может видеть запахи. Вот так то. Сделай все, что сможешь. Это место просто кишмя кишит чертовыми светящимися жуками. Их свет поможет.
— У них есть вирви, сэр? — спросил Моркоу. — О, это хорошо… Я знаю кое-какие фокусы, сэр.
— Отлично. Они сказали, что это был большой тролль и что он сбежал. Сделай все, что в твоих силах…
— У них могут быть возражения по поводу Салли, сэр. — сказал Моркоу.
— Почему? Они смогут разглядеть, что она вампир?
— Нет, сэр, я не думаю, что они…
— Ну и не говори им об этом. — ответил Ваймс. — Ты же… плавильщик. Ты сам решаешь, что тебе делать.
— Вот это ты видел? — Ваймс помахал листком с докладом о трех уволившихся полицейских. Он старался не думать о них, как о дезертирах.
— Да, сэр. Я собирался поговорить с вами об этом. Может стоит изменить состав патрулей.
— Каким образом?
— Э… Несложно переделать расписание так, чтобы тролли и дварфы не попадали вместе на дежурства, сэр. Ребята говорят, что им стало бы полегче, сделай мы это.
Моркоу замолк, замороженный ледянным взглядом.
— Мы никогда не придавали значения тому, кто какой расы, при составлении графика дежурств, капитан. — холодно сказал Ваймс. — За исключением гномов, разумеется.
— Ну, значит у нас есть прецедент… — начал Моркоу.
— Не глупи. Гном может поместиться в обувной коробке! Слушай, ты не можешь не видеть, что это все чушь! Опасная чушь к тому же. Нам придется составлять дварфийские, троллийские патрули и для людей тоже…
— Не обязательно, сэр. Люди могут патрулировать и с теми и с другими.
Ваймс пододвинул кресло поближе. — Нет, не могут! И дело не в здравом смысле, а в страхе! Если тролль увидит, что дварфы и люди в одном патруле, он подумает «они оба мои враги». Ты что, не видишь, куда это нас может привести? Когда коп, зажатый в углу, свистит, вызывая подмогу, меньше всего мне хочется, чтобы он требовал подкрепление правильной расы.
Ваймс немного успокоился и, открыв свою записную книжку, кинул ее на стол. — Кстати, ты не знаешь, что это такое? Я заметил его в шахте, и дварф по имени Умноруль выводил этот знак в лужице кофе, и знаешь, что? По моему, он лишь частично осознавал, что делает.
Моркоу поднял записную книжку и несколько секунд мрачно всматривался в нее. — Шахтная руна, сэр. Она означает «Преследующая Тьма».
— И что это значит?
— Э… Что внизу творится что-то крайне нехорошее, сэр. — твердо сказал Моркоу. — О, Господи. — Он медленно опустил книжку, как будто опасаясь, что она взорвется.
— Там внизу произошло убийство, капитан. — напомнил Ваймс.
