Сергей Бадей - Лукоморье. Каникулы боевого мага
— Тимон! Дай того зелья для благовония, которое ты состряпал перед каникулами.
Тимон действительно сварил зелье. Что он туда намешал, никто не знал. Может, даже сам Тимон не имел об этом понятия. Но зелье получилось убойное. В смысле, убойное для наших девчонок. Ох, как они к нему приставали на предмет дай подушиться! Тимон стойко выдержал все атаки. Только Гариэль получила от него маленькую ложечку. Они с Арантой растягивали это удовольствие, как только могли, но все заканчивается. Основную массу, в горшочке, Тимон запрятал до лучших времен. Или до худших, это как получится. Может, ему еще придется к Гариэль подлизываться, если вдруг поссорятся.
Тимон в ответ на мою просьбу сделал брови домиком и задумался.
— Да не жмись ты! — не выдержал я. — Давай быстрей! Время идет!
На лице Тимки обозначилось выражение отчаянного самопожертвования. Он вытащил из шкафчика маленький пузырек, одним движением вытряхнул что-то в ведро и, дунув в пузырек, выскочил за дверь. Пропадал он не долго. Отдуваясь, снова появился на пороге и протянул мне пузырек с чем-то плескавшимся в нем.
— Только для твоей мамы, Колин! — со значением сказал он.
— Спасибо! Тебе внеочередной пончик от нее!
Тимон, помнивший кулинарные таланты моей мамы по предыдущему пребыванию у меня в гостях, расплылся в довольной улыбке.
— Если Тартак до него первым не доберется, — пошутил он.
— Когда я ем, я глух и нем, хитер и быстр и дьявольски умен! — процитировал я чью-то мудрую мысль. — Ты слово «быстр» запомни!
Мы вышли из домика и поспешили к пятому корпусу, где нас ждал комитет по проводам. На подходе к корпусу я услышал громкий лязг, тяжелое дыхание и матерные причитания в исполнении Жереста. А вот и он сам! Шатаясь под тяжестью огромного мешка, Жерест брел к цели.
— Эй, Жере! Это что ты тащишь? — Шагавший рядом со мной Тимон, даже споткнулся от удивления.
Жерест опустил свою ношу на землю, с ненавистью на нее посмотрел и устало смахнул пот со лба.
— Дело есть дело! — пояснил он. — Мы с Колином договаривались открыть на Земле торговую точку по устранению последствий похмелья.
Глаза Тимона удивленно расширились.
— Ты что? Кто тебе даст там торговать? Тамошние власти, должно быть, очень строги к пришлым торговцам. — Тимон повернулся ко мне за подтверждением, подмигивая левым глазом.
— Да, Жерест! — Я с деланым сочувствием похлопал Жереста по плечу. — Там с этим строго! Этак и в милицию можно попасть.
— Я в мыльницу не хочу! — категорически заявил Жерест. — У вас что там, мыльницы такие большие, что в них пришлых торговцев топят?
Не понял!
— Ну, хорошо, — продолжал тем временем Тимон, — а этот громадный мешок тебе зачем?
— Так это же компоненты для лечебного снадобья! — возмущенно заявил Жерест. — Там же их не достанешь. Как я зелье делать буду?
— Жерест, — я наконец вышел из ступора, — оставь это здесь! Ты же должен знать, сначала надо исследовать место будущей торговли, заняться маркетинговыми исследованиями, провести массированную рекламную кампанию и только потом начать реализацию продукции.
Жерест мигом окосел от такого количества незнакомых слов. Это моя маленькая месть за то, что я тоже побывал в состоянии обалдения от его предположений.
— Давай, Жерест, тащи мешок назад и быстро беги сюда! Успеешь. Тащи-тащи!
Жерест с откровенным ужасом уставился на свой мешок. Я представил, насколько ему была страшна мысль тащить это назад. Переглянувшись с Тимоном, мы положили свои тощие пожитки на землю, подхватили мешок и затолкали его под нижние лапы растущей поблизости ели. Я навел иллюзию большого муравейника, кишащего злющими рыжими лесными муравьями.
— Полежит тут. Ничего ему не сделается! — убежденно сказал я.
Жерест растерянно уставился на новообразованный муравейник.
— Так там же мои вещи, — наконец изрек он.
Дальше идет многоточие, звуковой сигнал «пип» и все то, что заменяет ненормативную лексику на телевидении. Лексика была наша, остальное — забота телевизионщиков.
На подходе к корпусу мы наткнулись на преображенного Тартака. Он снова в образе десятилетнего мальчика стоял перед крыльцом и нерешительно поглядывал на нас. В левой руке он сжимал маленький мешочек, а правой придерживал за комель небольшую веточку с листиками, лежащую на правом же плече.
Так. Дайте угадаю. Веточка — это его палица. Ну, не может он с ней расстаться! А вот что это за маленький мешочек? Неужели его безразмерный сидор?
— Ну, как я выгляжу? — поинтересовался Тартак и неуверенно взглянул на нас.
— Отлично! — похвалил Тимон. — Только зачем тебе эта ветка? Мух отгонять?
— Осторожней, Тимон! — предостерег я. — Если он тебя спутает с мухой и зацепит этой веточкой, то будешь ты лететь, и, что характерно, не применяя заклинание левитации.
— Ты что, палицу свою взял? — оторопело спросил Тимон.
— Ну, да, — понуро ответил Тартак. — Я выходил из домика. Смотрю, она стоит. Такая одинокая, беззащитная… — Тартак шмыгнул носом и смахнул ладошкой скупую слезу. — Не смог я ее оставить! — решительно сказал он.
— Ты хоть ее не демонстрируй при отправке, — посоветовал Жерест, — а то тан Горий мигом раскусит твою иллюзию.
— Сам понимаю, — пробурчал Тартак, вместе с нами поднимаясь по ступенькам.
Маришка стояла у окна, внимательно слушая тана Гория. Что-то тан Горий выглядит не лучшим образом. Я взглянул на кристалл телепорта. Он сиял так, что было даже больно глазам. Ну, все ясно. Тан Горий накачал его энергией под завязку, а сам, естественно, выглядит выжатым, как лимон.
Морита мнется у своей парты, неодобрительно поглядывая на нашего директора. Мы от двери перебрались к ней и присоединились к неодобрительному созерцанию.
Тан Горий что-то втолковывал Маришке, показывая руками и рисуя в воздухе разноцветные стрелки вокруг кристалла.
Топот за дверью возвестил о прибытии очередной порции отбывающих. Судя по синхронности и по тяжести, это братцы. Точно! Оба одеты в парадную форму наемников, по паре медалей на груди и… у каждого меч на боку?! Мы с Тимоном остро почувствовали присутствие рапир, висящих на поясе, а Тартак запыхтел еще усиленнее, втискивая веточку между собой и партой.
Викентий, сидевший у кафедры с отсутствующим видом, очнулся и задумчиво рассматривал бравых братьев. Те так же задумчиво рассматривали кристалл.
— Эй, орлы! — Викентий помахал рукой, привлекая внимание братцев. — На какую войну, вы собрались?
— Войну? — озадачился Харос.
Фулос недоуменно приподнял брови.
— Ну, мечи на боку у вас, — пояснил Викентий.
— Ну? — по-прежнему не понимал Фулос.
Настала очередь Хароса недоуменно приподнимать брови, что тот незамедлительно и сделал.
— Мечи придется оставить здесь, — резко сказал Викентий.
— Но мы же наемники! — взвыл Харос.
Фулос кивнул.
— А я вас на Землю не нанимал! — отрезал Викентий.
— А у них? — Фулос с мстительным видом ткнул в нас пальцем.
На лице Хароса обозначилось не менее мстительное выражение.
— Тоже оставить! — Викентий сурово смотрел на меня.
Ну, я вам это припомню! Ябеды несчастные! По тому, как крякнул Тимон, похожие чувства одолевали и его.
Тан Горий отвлекся от пояснения и с досадой взглянул на братьев.
— Дети! Быстро отдайте мечи и рапиры мне! Я их подержу, пока вы будете там. Вернетесь, получите обратно.
— Но это же оружие, по форме положенное наемнику! — попытался объяснить Фулос.
Харос часто закивал головой.
— Не волнуйтесь. На Земле этого не знают, поэтому подумают, что наемники ходят без мечей, — успокоил братьев тан Горий. — Давайте сюда ваши мечи.
Братья переглянулись. Делать было нечего. Они стали с большой неохотой отстегивать мечи от ремней.
— Активнее, активнее! — поторопила их Маришка. — А то еще и без медалей поедете.
— А вот это не имеете права! — возмущенно воззрился на Маришку Харос.
Фулос решительно кивнул.
— Мальчики, — вкрадчиво улыбнулась Маришка, в ее глазах зажглись зеленые ведьминские огоньки, — если я захочу, то вы вообще туда голые поедете.
— Маришка! Не хулигань! — строго одернул ее Викентий. — Кстати, а где эти, блондинка с брюнеткой?
Мы с Тимоном возмущенно вскинули головы.
— Не брюнетка, а Аранта, правнучка главы клана Виа Дента, — жестко сказал я.
— И не блондинка, а дочь Хранящего Свет, — не менее жестко сказал Тимон.
Викентий внимательно посмотрел на нас.
— Пусть будет так, — кивнул он головой. — И где же они?
— Сейчас будут, — успокоил я его.
Тартак перестарался, запихивая веточку. Она рухнула на пол, издав при этом характерный грохот.
