Джон Де Ченси - Невеста замка
Хохстадер, видимо, почувствовал — вопреки собственному желанию, — что должен оказать помощь.
— Существуют какие-нибудь… ну, приметы, на которые можно было бы ориентироваться?
— Приметы?
— Не обязательно в физическом смысле. Какой-нибудь общеизвестный факт, с помощью которого можно идентифицировать ваш мир.
Макс выпрямился. Нужно попытаться. Агентство. Агентство, принадлежащее Максу-2. Если найти мир, в котором его не существует…
— Да, есть одна мысль.
— Хорошо. — Хохстадер встал и прошел мимо Макса в другую комнату. — Давайте вернем вас домой.
Макс потопал за ним.
— Вы поможете мне?
— Да — исключительно чтобы выкинуть вас из головы. Пошли.
Они пересекли заднюю комнату, прошли под аркой и очутились в лаборатории странного ученого. Она тоже отчасти изменилась. Вещи были расположены чуть-чуть иначе, появилось новое оборудование. Помещение выглядело еще более фантастическим, чем вчера, хотя Максу казалось, что это невозможно.
Хохстадер уселся у компьютера, и пальцы его запорхали по клавишам, словно у пианиста-виртуоза.
Макс пригляделся к нему. Ну, этот «доктор» выглядел немного старше. Лет на 27. Нет, на 25, наверно.
На экране плясали числа и символы.
— Ну вот, получилось, по-моему, — радостно сообщил Хохстадер.
— Получилось?
— Да. Попробуйте пройти через портал.
— Портал? Ах, вы имеете в виду вернуться в офис?
— Верно. Пройдете через портал и окажетесь в мире, похожем на тот, который покинули.
— Смогу я воспользоваться вашим телефоном?
— Он не мой.
— Нет?
— Увидите.
Макс прошел через заднюю комнату и оказался в офисе. И там за письменным столом сидел еще один Хохстадер.
— Иисус Христос! — Макс разинул рот. — Вам что, нет конца?
— И вам тоже, приятель, — огрызнулся Хохстадер-3.
Макс с трудом сглотнул.
— У вас есть телефонная книга?
— Конечно. Вот.
Макс принялся торопливо листать книгу и нашел там «Дамбровски, Тейлор и Барк».
— Проклятье! — Он оглянулся на занавеску. — Где этот подонок?
— Его там нет, знаете ли, — ответил Хохстадер.
— Что вы имеете в виду? Мы только что расстались с ним.
— Уверен, что он уже перенастроил портал. Вернитесь и убедитесь сами.
— Так и сделаю.
Макс подошел к занавеске и заглянул за нее.
Лаборатория была на месте, но снова изменилась — была меньше загромождена и определенно чище.
Хохстадер-2 исчез.
Макс вернулся в офис.
— Он смылся.
— Да нет же, объясняю вам, — сказал Хохстадер-3. — Он исчез вместе со своим миром. Теперь вы в моем мире.
— Неважно. Не он, так вы поможете мне. Я хочу предпринять еще одну попытку.
— Еще одну попытку?
— Найти свой мир.
— Вы имеете в виду обменяться местами с одним из своих дублей? Это не по моей части. Очень неэтично.
— Неужели? А я полагал, что все это ваша затея.
Хохстадер-3 откинулся в кресле. Этот вариант отличался от двух предыдущих: волосы не такие непокорные, одежда более строгая — пиджак и галстук.
— Мне хорошо известно, чем занимаются некоторые из моих дублей. Это целиком и полностью их дело. Моя организация, охватывающая миллионы миров, некоммерческая и занимается лишь сравнительными исследованиями. Мы собираем и обрабатываем данные в различных цивилизациях.
— Послушайте, — умоляюще проговорил Макс. — Я оказался в положении человека, у которого вообще нет никакого мира. Вы должны помочь мне. Ведь это один из ваших дублей виноват, что со мной такое случилось.
Хохстадер сочувственно покачал головой.
— Сожалею, но ничего не могу поделать.
— Учтите, я в отчаянном положении, — многозначительно произнес Макс.
— Что?
— В очень отчаянном.
— Понятно. — Хохстадер как бы ненароком опустил левую руку к выдвижному ящику письменного стола.
Макс прыгнул. Последовала короткая схватка, в результате которой он вырвал из хилой руки Хохстадера пистолет с колпачком на конце ствола.
— Чуть палец мне не сломали! — завопил Хохстадер-3, поглаживая покрасневший мизинец.
— Как эта штука называется?
— Вы что, с ума сошли? — закричал Хохстадер, сунул пострадавший палец в рот и пососал. Вытащил и продолжал тем же тоном: — Мини-транслятор, вот как это называется, идиот вы этакий!
— Простите мою грубость. — Макс прицелился в него из «пистолета». — Итак, мы идем?
— Куда? — проворчал Хохстадер.
— Я хочу вернуться в свой родной мир.
— Да не знаю я, откуда вы взялись! Я вас и вижу-то в первый раз!
— Простите, но я в отчаянном положении. Вы должны помочь мне.
— Ничего я вам не должен.
— Ладно. В таком случае я вынужден застрелить вас.
Макс поднял мини-транслятор. Хохстадер побледнел.
— Постойте! Хорошо, я понял. У вас неприятности, вы нуждаетесь в помощи. Я помогу вам, правда. Но на то, чтобы найти точные гильбертовы координаты места, о котором вы говорите, понадобятся месяцы.
— Есть одна примета, по которой я могу узнать свой мир.
— Даже наличие такой приметы не гарантирует, что это будет тот мир, который вам нужен. Можно запросто промахнуться и наткнуться на своего двойника. Можно…
— Я готов рискнуть. За дело.
— И как вы себе это представляете?
Макс задумался.
— Сколько всего существует альтернативных миров?
— Всего? Никакого «всего» нет и быть не может.
— Как это понимать?
— Существует бесконечное множество возможных миров, бесконечное множество вселенных! Им нет конца.
— Шутите? — изумился Макс. — Ну что же, значит, просто будем поворачивать колесо, пока оно где-нибудь не остановится.
— То есть наобум…
— Да, просто тыкайте по очереди то в одну вселенную, то в другую. Давайте. Пошли в лабораторию.
— Но на такой поиск может уйти вечность!
— Время — вещь субъективная, — заметил Макс. — Кстати, вы случайно не знаете какой-нибудь хорошей мантры?
Глава 17
Вернуться в Зин оказалось делом непростым.
На второй день у телеги развалилось правое колесо. Бенарус кое-как сколотил его заново, но теперь оно стало кривобоким, и потому они тащились совсем медленно; к тому же металлический небесный камень оказался очень тяжел.
Первые два дня почти беспрестанно бушевала гроза, холодный северный ветер принес обжигающе ледяной дождь. Вокруг сверкали молнии, и несколько раз Бенарус едва спасся от них.
На третий день дождь прекратился, но зато налетели тучи больно кусающихся мух. Места укусов сначала безумно чесались, потом начинали гноиться. Сразу вслед за мухами появились комары, от которых больше всего страдали глаза.
На четвертый день сдох мул. Теперь Рейне и Бенарус по очереди тащили телегу. Это был тяжкий труд. Бенарус потянул плечевую мышцу и всю ночь жалобно всхлипывал.
К вечеру пятого дня они перевалили через горы и спустились в долину зинаитов. Здесь на них напали москиты, огромные, размером с мотылька. Но этим дело не ограничилось. Появились клещи и снова комары, на сей раз забирающиеся в ноздри. По земле ползали целые армии муравьев. И еще в этом году в Зине было множество мерзких жаб, в общем безвредных, но только если не дотрагиваться до них. Кожа жаб выделяла яд, от которого кожа гноилась. Голые ноги Бенаруса сильно пострадали от них (он порвал штаны, забредя в густо заросшую расщелину, усеянную обломками скал).
На шестой день Бенарус споткнулся о валун и сломал палец на ноге. Обвязав пострадавшую ногу тряпками, он хромал рядом с Рейнсом, тащившим телегу.
И все-таки они наконец добрались до места назначения — высокой ступенчатой пирамиды на краю пустыни.
Рейне скинул упряжь.
— Ну, первая часть дела сделана. Могло случиться что-нибудь гораздо хуже.
Бенарус, весь в ранах и язвах, на дрожащих ногах, с гноящимися от комариных укусов глазами, бросил на Рейнса скептический взгляд.
— Например?
Брюс так и лежал у стены в склепе, по стенам которого тянулась бесконечная надпись. Рейне поднял меч, взмахнул им и убрал в столь долго пустовавшие ножны.
— А! Ты вернулся. Странно.
— Соскучился по твоему гостеприимству, — сказал Рейне, обращаясь к доносившемуся из мрака бестелесному голосу.
— Счастлив снова встретиться. Кто твой друг?
— Бенарус, позволь… Прости, я ведь до сих пор не знаю, как тебя зовут.
— Мур-Раах, король Мур-Рааха. Можешь называть меня Муррей.
— Бенарус! Сейчас же отойди оттуда!
Ученый обследовал бронзовую дверь, за которой скрывалась темница.
— Что? Я просто…
— Не приближайся к этой двери и ни в коем случае не пытайся открыть ее.
— Поверю тебе на слово. — Бенарус пересек пещеру. — Но скажи, с кем это ты разговариваешь?
Рейне изумленно посмотрел на него.
— Ты что, не слышишь его?
— Кого его?
Рейне хотел объяснить, но потом передумал.
