Роберт Шекли - Божий дом
— В Меллисенту? Никогда не слышал ни о какой Меллисенте.
— Заурядная юная богиня, сэр. Правда, очень хорошенькая, как юным богиням и положено.
— Где это должно произойти?
— В доме Артура на планете Земля, на вечеринке, устроенной в его честь богом Листячком.
— Так Листячок тоже принимает участие в этом заговоре?
— В справке не указано.
— Ладно. Сколько у меня есть времени, чтобы попасть туда?
— Боюсь, сэр, что до выстрела Купидона осталось совсем недолго. Две минуты, если точно. И тридцать пять секунд.
— Лечу! — вскричал Астурас и исчез. Радиотелефон долго молчал, но потерял терпение и произнес неуверенно:
— Может, кто-нибудь будет любезен меня выключить?
В местности без определенных примет вновь воцарилось молчание. И наконец божественный радиотелефон зарыдал: разве он не вправе рассчитывать на выключение хотя бы из вежливости?
Глава 21
Вслед за отбытием Астураса Декстер, не медля ни секунды, направился в совет по трудовым отношениям между людьми и богами. Но все официальные лица в отделе контрактов, как на грех, ушли на обед. И ушли довольно давно, вероятно, три-четыре столетия назад. Декстер понял это после того, как просидел в мрачной приемной около часа. Информацию ему дала паутина, а вернее, многовековой слой пыли на паутине.
Тогда Декстер вышел в коридор разыскать хоть кого-нибудь. Коридор был тоже заткан пылью и паутиной. Декстер одолел весьма значительное расстояние — коридор тянулся на мили, — пока не наткнулся на дверь с табличкой «Смотритель здания». Постучал, не дождался ответа, нажал на ручку. Дверь оказалась незапертой, он вошел и оказался в небольшом офисе с комфортабельной кушеткой.
А на кушетке возлежало существо — с первого взгляда не определишь, человек или бог, а может, кто-нибудь еще. Существо, по-видимому, принадлежало к мужскому полу, было не выше среднего роста, и каштановые его волосы тронула седина. Декстер громко кашлянул. Существо на кушетке открыло глаза, быстро-быстро сморгнуло несколько раз подряд и приняло сидячее положение.
— Слушаю, сэр. Чем могу служить?
— Ищу кого-нибудь, кто служит в совете по трудовым отношениям между людьми и богами.
— Да, сэр. Я служащий совета. Мое имя Хелле.
— Это имя человеческое или божеское?
— И то и другое. Однако лично я — бог. Хотя, боюсь, не из значительных.
— А я человек, — ответил Декстер. — Продвинутый, но человек. Мои возможности выше, чем у среднего человека, и все же я не бог.
— Пусть это вас не беспокоит.
— Чего нет, того нет.
— Прекрасно. У вас жалоба?
— Да. Она касается моего клиента, подписавшего соглашение с богом по имени Листячок.
Декстер показал Хелле копию соглашения, которую получил ранее в учреждении под названием Вселенское контрольное бюро по правам. Пробежав документ глазами, Хелле только головой покачал:
— Сдается, что ваш клиент отказался от всех своих прав.
— Мне тоже так представляется.
— Очень жаль. Людям следовало бы проявлять в таких делах большую осторожность. Они по-прежнему склонны считать, что богам положено быть честными лишь потому, что они боги.
— Согласен.
— Ваш клиент совершил серьезную ошибку. Но тут я не в силах ничего поделать. Соглашение действительно.
— Я пришел вовсе не за тем, чтобы вы его отменили. Я здесь ради того, чтобы просить вашего постановления по чисто житейскому вопросу. Мой клиент пригласил этого божка в свой дом, а тот позвал, еще и своих друзей. Все они поселились в доме моего клиента, а дом небольшой. И теперь клиент лишился какой бы то ни было личной жизни.
— Что, у него даже нет собственной комнаты?
— Комната есть, но она не застрахована от вторжения. Мне надо встретиться с клиентом, однако при данных обстоятельствах встреча просто невозможна.
— Это и впрямь чересчур, — высказался Хелле. — Я напишу записку на официальном бланке, подтверждающую право вашего клиента на комнату и на полный контроль за тем, кого туда пускать.
— Очень мило с вашей стороны.
— No hay de que[8], — отозвался Хелле. — В этой Вселенной подтасованные правила повернуты против людей в пользу богов. Мы в совете делаем то, что можем.
Глава 22
У Артура наступил кризис. Вероятно, этого можно было ожидать, и остается диву даваться, почему он не наступил еще раньше. За какие-то несколько недель коттедж превратился из убежища затворника-ученого в штаб-квартиру НОВТРЕЗАБа, шумную и перенаселенную. Новый культ распространялся, как лесной пожар. Артура постоянно донимали репортеры, портные, Сэмми с помощниками, да и сами боги. Он все чаще впадал в истерику, аппетит пропал, а про сон нечего было и вспоминать. Становилось все труднее сдержать себя, тем более что никак не удавалось решить, что именно сдерживать.
Кто знает, чем все могло бы кончиться, — Артур был бы не первым, кого боги довели до ступора или до истерического помешательства, и, в общем, к тому и шло. Но ситуация вдруг изменилась, круто и неожиданно.
Несмотря на все усилия, Артур не мог больше скрывать от себя, что события безнадежно выходят из-под контроля. И дело даже не сводилось к собственному бессилию: Листячок стал вести себя более чем странно. Вроде бы дела двигались в угодном ему направлении, а бог был недоволен, стал нервным и вспыльчивым или впадал в бессвязное красноречие. А если наброситься было не на кого, погружался в затяжное мрачное молчание.
Листячок определенно действовал Артуру на нервы. Однако кульминация наступила однажды после обеда, когда Листячок заявился в гараж, где Артур читал свои книжки. Бог плюхнулся на стул — лицо напряжено, губы поджаты, помолчал и изрек:
— Я больше не намерен это терпеть!
— Что терпеть? — недопонял Артур.
— Немыслимую, преступную тупость человечества. Кажется, люди до сих пор не понимают, кто я такой.
— Но они присоединяются к вам что ни день…
— Слишком лениво. Большая часть человечества не имеет понятия, кто я, и им на меня наплевать.
— Это переменится, — произнес Артур как мог успокоительно.
— Будь я проклят, конечно, переменится, — заявил Листячок. — Я и собираюсь сделать так, чтобы переменилось.
— Что у вас на уме?
— Слегка поучить их благодарности. — Листячок улыбнулся напряженной, злобной улыбкой. — Подумать только, прямо среди них поселился настоящий живой бог, а они ему ноль внимания! Ну поглядим, как они запоют после чумы…
— А что, будет чума?
— Как дважды два, — откликнулся Листячок. — Я уже говорил с Калпаусом, финским богом чумы. Он готов провести небольшую акцию, поставить нам «бычью чуму-5». Кожа отпадает лохмотьями, кровь сворачивается в желе, мозг сжимается до размеров грецкого ореха, а затем взрывается. Поглядим, как среагирует гордое, могучее человечество, когда на него обрушатся эти заботы.
Артур ощутил приступ ужаса, но сумел сдержаться и сказал почти спокойно:
— Ну почему не дать людям еще немного времени? Ваша религия вот-вот расцветет полным цветом. Неразумно лишать себя почитателей именно сейчас.
— Ты думаешь, они действительно придут ко мне?
— Нисколько не сомневаюсь.
— Ладно, подожду еще пару-тройку дней, — согласился Листячок. — Но если они не объявятся в должном количестве, мы их слегка пошевелим. — Он хохотнул. — Ты можешь не беспокоиться, тебя Калпаус не тронет. Ты мой пророк, малыш…
И Листячок вышел из гаража посмеиваясь, впервые за долгое время придя в хорошее настроение.
Артур понял, что должен что-то предпринять.
Собственно, он мог сделать только одно. Не хотелось, но он решил, что обязан. Вся эта каша заварилась по его вине. И если Листячок накличет чуму, вина в последнем счете тоже ляжет на него, Артура. Он обязан пойти на все. Обязан повторно отправиться в Божье царство.
Вечерком, когда боги увлеклись состязаниями по выпивке — своим любимым видом спорта, — Артур вновь вызвал к жизни миниатюрную телефонную будку и позвонил в бесконечность.
Ответил тот же голос, что и в прошлый раз.
— Послушайте, — сказал Артур, — мне нужна помощь. Срочно нужна.
На сей раз в голосе послышались сердитые нотки.
— Мне велено сообщить вам, что вы не вправе использовать божескую линию. Извольте повесить трубку и никогда не звоните сюда снова!
Повесить трубку? Никогда не звонить снова? Последний шанс улетучивался прямо на глазах, и безвыходность ситуации придала Артуру смелости. Он требовательно прикрикнул:
— Эй, погодите! Кто вам сказал, что я не вправе? Тот факт, что я вообще могу дозвониться к вам, сам по себе доказывает мои права.
— Ну не знаю, не знаю… — протянул голос.
— Это же очевидно! Слышали вы когда-нибудь, чтобы кто-нибудь пользовался божеской линией не правомочно?
