Терри Пратчетт - Зимних Дел Мастер
Большинство ведьм, который встречала Тиффани, никогда не говорили «ковен». Только миссис Иервиг всегда говорила так. Она была высока, худа и довольно холодна. Она носила серебрянные очки на цепочке и использовала слова вроде «аватар» и «сигил». Аннаграмма, управляющая ковеном потому, что она его придумала, и у которой была самая высокая шляпа и самый пронзительный голос, являлась ее лучшей ученицей (и единственной).
Матушка Ветровоск говорила, что миссис Иервиг — это волшебник в юбке, и Аннаграмма всегда приносила кучу книг и всяких жезлов на собрания. Девочки проводили церемонии, но в основном для того, что Аннаграмма успокоилась. Для них основной целью ковена была возможность повидать друзей. Даже если они были друзьями только потому, что были единственными людьми, с кем можно было говорить свободно и кто бы понял, на что вы жалуетесь.
Они всегда собирались в лесной глуши, даже зимой. В лесу хватало валежника, чтобы разжечь костер и, ясное дело, все были тепло одеты. Ведь даже летом, чтобы не замерзнуть на метле, требовалось несколько слоев одежды и иногда даже пара бутылок с горячей водой, привязанных тесьмой.
Костер облетели три маленьких огненных шара. Их создала Аннаграмма. Она говорила, что с их помощью можно уничтожить врага. Остальные девочки чувствовали себя неловко. Это была магия волшебников, демостративная и опасная. Ведьмы предпочитали уничтожать врага с помощью взглядов. Нет смысла убивать врага. Иначе, как он узнает, что ты победила?
Димити Хаббаб принесла огромный поднос со сладким кексом. Как раз для такой холодной погоды.
Тиффани заговорила: — Мисс Тенета сообщила мне, что собирается умереть утром в пятницу. Она сказала, что она знает и все.
— Какая жалость. — ответила Аннаграмма голосом, в котором почти не было сожаления. — Она была такая старая.
— Она и сейчас такая. — сказала Тиффани.
— Ммм, это называется Зов. — сказала Петулия Хрящ. — Старые ведьмы знают, когда они умрут. Никому не известно, как они это узнают. Просто узнают и все.
— У нее все еще есть эти черепа? — спросила Люси Варбек, у которой в пучок волос были воткнуты вилка и нож. — Я не могла их перенести. Казалось, что они все время смотрели на меня!
— Я убежала из-за того, что она использовала меня вместо зеркала. — вставила Лулу Дорогушка. — Она все еще так делает?
Тиффани вздохнула. — Да.
— Я категорически отказалась к ней идти. — сказала Гертруда Изнур, шуруя кочергой в костре. — А вы знаете, что если ты покинешь ведьму без разрешения, то ни одна другая ведьма не возьмет тебя на обучение? Но если ты уйдешь от мисс Тенеты после первой же ночи, никто ничего не скажет и тебе найдут другое место.
— Миссис Иервиг говорит, что она зашла слишком далеко с этими черепами и воронами. — заявила Аннаграмма. — Все вокруг просто запуганы до смерти, в буквальном смысле!
— Ммм, а что будет с тобой? — спросила Петулия Тиффани.
— Не знаю. Наверное, пойду к кому-нибудь другому.
— Бедняжка. — сказала Аннаграмма.
— Мисс Тенета случайно не говорила, кто поселится в коттедже? — добавила она так, как будто этот вопрос только что пришел ей в голову.
В тишине, последовавшей за этим вопросом, шесть пар ушей так насторожились, что чуть ли не заскрипели от напряжения. Не так много девочек шли в ученицы к ведьмам, но у ведьм был долгий век и заполучить свой собственный коттедж было желанной наградой. С этого ты начинала зарабатывать уважение.
— Нет. — ответила Тиффани.
— Даже никакого намека?
— Нет.
— Она ведь не сказала, что оставит его тебе? — резко спросила Аннаграмма. Ее голос был почти раздражающим. Она могла и слово «привет» произнести, как обвинение.
— Нет!
— Все равно, ты еще слишком молода.
— На самом деле, никакого ограничения по возрасту нет, знаете. — вставила Люси Варбек. — То есть нигде ничего такого не написано.
— А ты откуда знаешь? — резко спросила Аннаграмма.
— Я спрашивала у Старухи Пьюмаер.
Аннаграмма прищурилась. — Ты спрашивала у нее? Почему?
Люси округлила глаза. — Потому что хотела узнать, вот и все. Послушай, все знают, что ты старше всех нас и… более обученная. Несомненно, коттедж достанется тебе.
— Да. — ответила Аннаграмма, наблюдая за Тиффани. — Несомненно.
— Тогда, ммм, все улажено. — произнесла Петулия, чуть громче, чем это было необходимо. — У вас много снега выпало вчера? Матушка Черночепчик сказала, что это так странно.
Тиффани подумала — Боже мой, сейчас начнется…
— У нас в горах снег часто выпадает так рано. — сказала Люси.
— По моему, он был более пушистым, чем обычно. — добавила Петулия. — Довольно красивый, кому такое нравится.
— Это всего лишь снег и ничего больше. — заявила Аннаграмма. — Эй, вы слышали про новую девочку, что пошла в ученицы к мисс Суматохе? Убежала от нее с воплями через час. — Она неприятно улыбнулась.
— Ммм, из-за лягушки? — спросила Петулия.
— Нет, не из-за нее. Против лягушки-то она как раз ничего не имела. Это из-за Невезучего Чарли.
— Его можно испугаться. — согласилась Люси.
И на этом все, поняла Тиффани, когда все принялись за пересуды.
Кто-то, кто был в сущности богом, сотворил миллиарды снежинок по ее образу — и они этого не заметили!
… Что, совершенно очевидно, было хорошо…
Конечно хорошо. Меньше всего ей хотелось поддразниваний и глупых вопросов. Конечно же…
… Но… ну… Как здорово, если бы они заметили или сказали бы «ого!», если бы они завидовали, или испугались, или поразились. Она сама не могла им ничего рассказать, по крайней мере, она не могла рассказывать при Аннаграмме, которая превратила бы все в шутку и наверняка бы обвинила ее в выдумках.
Зимовой пришел повидать ее и был… впечатлен. Вот только грустно, что осведомлены об этом были лишь мисс Тенета и несколько сотен фиглов. Тем более, что после пятницы — тут она содрогнулась — знать будут только синие человечки.
Скажем другими словами: если она сейчас же не поделится этим с кем-нибудь такого же азмера, как и она сама, и кто не собирается пока что умирать, она просто взорвется.
Поэтому она все рассказала Петулии по дороге домой. Им было по пути и они обе летали медленно, поэтому ночью было проще пройтись, чем лететь, натыкаясь на вершины деревьев.
Пухленькая Петулия была такой надежной и она уже лучше всех ведьм в горах обращалась со свиньями, очень важное обстоятельство в местах, где разводят свиней. И мисс Тенета как-то сказала, что скоро парни будут бегать за ней, потому что девушки, разбирающиеся в свиньях, всегда нарасхват.
Одна беда была с Петулией, она всегда соглашалсь с тобой и всегда говорила то, что по ее мнению ты хотел услышать. Но Тиффани проявила беспощадность и расказала Петулии обо всем. Ей удалось заполучить несколько «ого!», которые ее порадовали. После окончания рассказа Петулия сказала: — Должно быть все это было так, ммм, интересно.
Вот такова Петулия.
— Что мне теперь делать?
— Ммм… Ты должна что-то делать? — спросила Петулия.
— Ну, рано или поздно люди начнут замечать все эти снежинки, похожие на меня!
— Ммм… Тебя беспокоит, что их не замечают? — спросила Петулия так бесхитростно, что Тиффани рассмеялась.
— Нет, но я подозреваю, что снежинками дело не ограничится! Потому что он — вся зима!
— И он убежал, когда ты вскрикнула. — задумчиво сказала Петулия.
— Точно.
— И затем он сделал что-то… глупое.
— Что?
— Снежинки. — услужливо подсказала Петулия.
— Ну я бы так не сказала. — овтетила Тиффани, слегка задетая. — Не назвала бы это глупым.
— Все понятно, тогда. — сказала Петулия. — Он же мальчишка.
— Что?
— Мальчишка. Ну ты знаешь какие они все? — продолжала Петулия. — Краснеют, мычат, бормочут, почесываются. Они все одинаковы.
— Но ему несколько миллионов лет, а он ведет себя так, будто никогда не встречался с девочками!
— Ммм, ну не знаю. А он мог встречаться с девочками раньше?
— Должен был! Вот, скажем Лето. — продолжала Тиффани. — Она девочка. Вернее женщина. В той книге было так нарисовано, во всяком случае.
— По моему все, что ты можешь сделать, это подождать и посмотреть, что будет дальше. Извини. В мою честь никогда снежинки не делали… Эээ, вот мы и пришли…
Они добрались до пустоши, где стоял дом мисс Тенеты и Петулия стала немного нервничать.
— Мммм… Все эти истории про нее… — сказала она, глядя на коттедж. — Как тебе с ней?
— Знаешь историю о том, что она делает своими ногтями? спросила Тиффани.
— Да! — ответила Петулия, вздрогнув.
— Она сочинила ее. Только не говори никому.
— Зачем кому-бы то ни было понадобилось сочинять истории о себе самих?
Тиффани задумалась. Свиней Боффо не одурачишь, поэтому Петулия с этим никогда не сталкивалась. И она была на удивление честной, что, как уже успела усвоить Тиффани, было в каком-то роде недостатком. Не то чтобы ведьмы были бесчестными, но они очень тщательно выбирали какой вид правды можно было рассказать.
