Владимир Лещенко - Звездная пыль
И в этот миг неизвестный корсар приблизился настолько, что электронный телескоп смог наконец рассмотреть его в подробностях, и из неопределенного пятна на экране сложился странный силуэт, который, однако, был уже хорошо знаком в этой части космоса, да и за ее пределами.
– Это «Звездный череп»! – взвизгнул от ужаса вахтенный.
«Звездный череп»…Гулко топоча башмаками по металлическому полу транспортного коридора, абордажная команда мчалась к одному из шлюзов, где стоял легкий открытый космолет – прогулочный модуль, снятый со всё того же «Павлина» и ныне переименованный в штурмовой скутер «Леопард».
Впереди, как и положено командиру, находился Шарль Поппер. Сразу позади него скакал наподобие кенгуру (что выдавало в нем опытного бойца, привыкшего к работе в условиях малой гравитации) Ромуальд фон Задниц.
Следом тяжело переваливался Пыннис Саад – уроженец знаменитой своими первобытными нравами планеты Таллинн. В такт его шагам подрагивали продетые в ноздри кольца – даже сейчас он не желал отказываться от дикарской привычки, которую называл непонятным словом – пирсинг. Чуть позади него шустро семенили двое неразлучных друзей – ребята из Иерусалимского союза – Сеня Доберман и Веня Боберман.
В затылок им дышали четверо чернокожих корсаров, цвета от кофе с молоком до антрацита, среди которых своими размерами и мощью выделялся бывший циркач Маконда – для него с трудом нашелся скафандр.
В руке он сжимал огромную дубину эбонитового дерева1 [Эбонитовое дерево – твердое дерево черного цвета, предки которого были вывезены когда-то со Старой Земли и распространились по многим планетам. В глубокой древности из него делался эбонит – вещество непонятного назначения, название которого сохранилось в некоторых ругательствах языков русского корня], один вид которой ввергал экипажи захваченных кораблей в панический ужас.
Замыкали команду два уроженца аммриканских миров – Попп Хорн и Энкл Венс. Все заранее делали зверские лица, все (кроме Маконды) были с ног до головы увешаны оружием, половина из которого, впрочем, не действовала.
Считаные минуты оставались до того, как пираты окажутся на борту жалкого космического мусорщика.
– Они выводят скутер, – как бы между прочим сообщил боцман. – Минут через двадцать-тридцать будут здесь…
Здесь?!
Говорят, загнанная в угол крыса бросается на льва.
С Залазни произошло именно это. Правда, его положение облегчалось тем, что ему не нужно было бросаться на «Звездный череп», а совсем наоборот.
Но принцип был тот же самый.
Страх и ужас, помноженные на неслыханные душевные муки при мысли о потерянном богатстве, сделали и его, и его людей, и без того, к слову, не самых трусливых, настоящими отважными героями.
Кроме того, свою роль сыграли и кое-какие сюрпризы, которые нес в своем трюме «Искатель» – бывший спасательный бриг.
Как ошпаренный, кинулся Залазни к пульту и принялся ожесточенно давить на переключатели и выкрикивать команды бортовому компьютеру. Без слов поняв, что хочет сделать капитан, к нему присоединился штурман.
И через неуловимое мгновение вахтенные «Звездного черепа» оторопело созерцали межзвездную пустоту на месте без пяти минут трофея. Лишь бледное полотнище ионизированного вакуума на краткий миг обозначило место гиперперехода – и всё.
Приборы наблюдения пиратов зафиксировали появление «Искателя» уже в ста миллионах километров, но последовать за ним «Звездный череп» не мог.
Ибо «прыжок с места» – так называют старт без подготовки – тем и отличается, что неизвестно, куда выбросят тебя Фортуна и неведомые боги подпространства.
Оставалось лишь попытаться догнать жертву обычным путем.
По кораблю раздался топот разбегающихся по боевым постам и вахтам корсаров, грозный рык команд…
Завыли кварково-глюоные турбины – главная и неотъемлемая часть тахионных моторов, заквакали ресиверы – и пират сорвался с места, ринувшись следом за «Искателем», еле успев принять обратно на борт абордажников.
Но догнать кораблик Залазни оказалось не так-то просто. Жадность и страх подгоняли пилотов и механиков, и они выжимали из бывшего спасателя всё, что только можно.
Когда на пределе мощности пират приблизился почти на дистанцию залпа, «Искатель» резко затормозил, хотя это и было достаточно болезненно для экипажа, но благодаря гравикомпенсаторам и небольшой массе в общем всё пережили без потерь. Зато «Звездный череп» так быстро остановиться не сумел, и его пронесло чуть ли не два световых дня, прежде чем тяжелый фрегат погасил скорость и вернулся назад. А за это время «Искатель» спрятался в газопылевой туманности, которую «Череп» прошел вдоль и поперек три раза, прежде чем на пределе чувствительности сенсоров засек уматывающий со всех движков «Искатель».
Вновь бросок с места – аж на миллиард километров – любой линкор может позавидовать! Вновь отчаянные лавирования в пустоте. «Только бы не начали барахлить основные приборы навигационного комплекса!» – молил про себя Залазни. Ибо стоило полететь им – и пиши пропало. Ведь для прыжка – настоящего дальнего прыжка – необходимо правильное соотношение индивидуальной и объективной скорости, относительного и абсолютного времени, разгонного момента… Одним словом, всего того, что является неотъемлемым проявлением сверхсветового движения в обычном пространстве.
Один раз корсар подошел совсем близко, но вновь отчаянный и искусный маневр спас положение, и «Звездный череп» прошел в каких-то десяти тысячах километров слева по борту, даже не успев пугнуть их бортовой артиллерией.
Вновь и вновь они ускользали, шаг за шагом приближаясь к моменту, когда можно будет разогнаться до скорости, позволяющей уйти в настоящий гиперпрыжок и надежно оторваться от пирата.
Уже дважды «Искатель» едва не вышел на разгонную прямую, но всякий раз Флинту удавалось вынудить беглецов уйти с курса.
Время от времени переборки и все сочленения корабля начинали угрожающе поскрипывать, накатывала тяжесть…
«Если полетят гравикомпенсаторы, мы все превратимся в фарш! – с тоской подумал Залазни. – По переборкам размажет! Тонким слоем…»
– Святой и праведный Николай Морской, Воздушный и Космический – спаси и помилуй нас! – жалобно забормотал Никкербоккер, рывком аварийного регулятора погасив спонтанную пульсацию в обмотке гипергенератора: прыжки с места бесследно не проходят: три-четыре от силы, и движок безнадежно ломается.
– Святой Константин Превозвестник, Святой Сергей-Искусник, Святой Юрий Первопроходец, Святой Нейл Лунный, Святой Абдулла Звездоплаватель, защитите нас сирых!! – в тон ему продолжил Турин, поминая самых знаменитых покровителей космонавтов (согласно святцам Вселенской Космической Киево-Стамбульско-Римской церкви).
Вначале Залазни не понял, о чем кричит ему Ольгерд, ворвавшийся в рубку. А когда понял – разъярился.
– Шлюпку?! Как-кую тебе еще шлюпку!! – прорычал он. – Куда ты на ней думаешь улететь??
– Да нет! – подпрыгнул на месте Ольмер. – Выбросим им ту тюремную шлюпку – может, отвлекутся?
– Может, еще тебя им бросить? – фыркнул капитан, но тут же махнул рукой. – Черт с тобой – кинем. Хуже не будет…
Никогда еще так быстро не выполняли матросы «Искателя» команды.
Почти мгновенно воткнулись разъемы шлангов и кабелей в гнезда технического люка, до упора открутили вентиль подачи энергана, тумблер зарядного устройства был повернут на предельную мощность, а на место снятых блоков связи и навигации штатный инженер, как по волшебству, за какие-то пять минут припаял новые – и схема заработала.
Ровно через десять с небольшим минут шлюпка выскочила из шлюза и помчалась прочь, выписывая кренделя, повинуясь вложенной в бортовой навигатор программе.
Флинт всё более свирепел.
Это был первый случай, когда кто-то осмелился не подчиниться им. Слава корсара была столь грозной, что не только всякий мирный торгаш, получив приказ, торопливо ложился в дрейф и покорно открывал люки штурмовикам. Нет, трижды полицейские катера при его появлении немедленно бежали куда глаза глядят, а однажды, в ответ на панический СОС транспорта, пришел ответ от оказавшегося неподалеку патрульного корвета, что у него внезапно обнаружились неполадки в двигателе.
А тут какой-то космический мусорщик! Ну, он им покажет!!
…От «Искателя» отделилась крошечная точка и понеслась куда-то в сторону, оставляя на экране едва видимый плазменный след. Затем вдруг двигатель ее отключился, и она продолжила полет по пологой параболе.
– Кажись, струсили, – хмыкнул боцман Джойс. – А ну, ребята, быстро за ней – посмотрим, что внутри!
На поимку суденышка ушло семь драгоценных минут.
Втянув шлюпку внутрь и убедившись, что она пуста (швартовый шлюз при этом услышал отборную брань из десятка глоток на трех языках), они продолжили охоту.
