Илья Варшавский - Лавка сновидений (повести и рассказы)
— Да я быстро. — Стук машины перешел в оглушительный скрежет. Лампочки на панели замигали с бешеной скоростью. — Я ведь ух как быстро умею!
«Крак!» — сработало реле тепловой защиты. Табулятор сбросил все цифры со счетчика.
Автомат сконфуженно молчал.
— Не нужно, — сказал Семако, — отдыхай пока. Завтра я тебе подберу задачку.
— Да… вот видишь, схема не того… а то бы я…
— Ничего, старик. Все будет в порядке. Ты остынь получше.
— Был у шефа? — спросил «Смерч».
— Был.
— Обо мне он не говорил?
— Почему ты спрашиваешь?
— На днях он сюда приходил с начальником АХО. Дал указание. Этого монстра, говорит, на свалку, за ненадобностью. Это он про меня.
— Глупости! Никто тебя на свалку не отправит.
— Мне бы схемку подремонтировать, лампы сменить, я бы тогда знаешь как?..
— Ладно, что-нибудь придумаем.
— Лампы бы сменить, да где их нынче достанешь? Ведь, поди, уже лет двадцать, как сняли с производства?
— Ничего. Вот разделаемся с планом, соберу тебе новую схему на полупроводниках. Я уже кое-что прикинул.
— Правда?
— Подремонтируем и будем на тебе студентов учить. Ведь ты работаешь совсем по другому принципу, чем эти, нынешние.
— Конечно! А помнишь, какие задачи мы решали, когда готовили твой первый доклад на международном конгрессе?
— Еще бы не помнить!
— А когда ты поссорился с Людой, я тебе давал оптимальную тактику поведения. Помнишь? Это было в тысяча девятьсот… каком году?
— В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом. Мы только что поженились.
— Скажи… тебе ее сейчас очень не хватает?
— Очень.
— Ох, как я завидую!
— Чему ты завидуешь?
— Видишь ли… — Автомат замолк.
— Ну, говори.
— Не знаю, как то лучше объяснить… Я ведь совсем не боюсь… этого… конца. Только хочется, чтобы кому-то меня не хватало, а не так просто… на свалку за ненадобностью. Ты меня понимаешь?
— Конечно, понимаю. Мне очень тебя будет не хватать.
— Правда?!
— Честное слово.
— Дай я тебе что-нибудь посчитаю.
— Завтра утром! Ты пока отдыхай.
— Ну, пожалуйста!
Семако вздохнул:
— Я ведь тебе дал вчера задачу.
— Я… я ее плохо помню. Что-то с линией задержки памяти. У тебя этого не бывает?
— Чего?
— Когда хочешь что-то вспомнить и не можешь.
— Бывает иногда.
— А у меня теперь часто.
— Ничего, скоро мы тебя подремонтируем.
— Спасибо! Так повтори задачу.
— Уже поздно, ты сегодня все равно ничего не успеешь.
— А ты меня не выключай на ночь. Утром придешь, а задачка уже решена.
— Нельзя, — сказал Семако, — пожарная охрана не разрешает оставлять машины под напряжением.
«Смерч» хмыкнул.
— Мы с тобой в молодости и не такие штуки выкидывали. Помнишь, как писали диссертацию? Пять суток без перерыва.
— Тогда было другое время. Ну отдыхай, я выключаю ток.
— Ладно, до утра!
***Утром, придя в лабораторию, Семако увидел трех дюжих парней, вытаскивавших «Смерч».
— Куда?! — рявкнул он. — Кто разрешил?!
— Николай Петрович велели, — осклабился начальник АХО, руководивший операцией, — в утиль за ненадобностью.
— Подождите! Я сейчас позвоню…
Панель «Смерча» зацепилась за наличник двери, и на пол хлынул дождь стеклянных осколков.
— Эх вы!.. — Семако сел за стол и закрыл глаза руками.
Машину выволокли в коридор.
— Зина!
— Слушаю, Юрий Александрович!
— Вызовите уборщицу. Пусть подметет. Если меня будут спрашивать, скажите, что я уехал домой.
Лаборантка испуганно взглянула на него.
— Что с вами, Юрий Александрович?! На вас лица нет. Сейчас я позвоню в здравпункт.
— Не нужно. — Семако с трудом поднялся со стула. — Просто я сегодня потерял лучшего друга… Тридцать лет… Ведь я с ним… даже… мысленно разговаривал иногда… Знаете, такая глупая стариковская привычка.
Ограбление произойдет в полночь
Патрик Рейч, шеф полиции, уселся в услужливо пододвинутое кресло и огляделся по сторонам. Белые панели с множеством кнопок и разноцветных лампочек чем-то напоминали автоматы для приготовления коктейлей. Сходство Вычислительного центра с баром дополнялось двумя девицами-операторами, восседавшими за пультом в белых халатах. Девицы явно злоупотребляли косметикой, и это определенно не нравилось Рейчу. Так же, как, впрочем, и вся затея с покупкой электронной машины. Собственно говоря, если бы министерство внутренних дел поменьше обращало внимания на газеты, нечего было бы вводить все эти новшества. Кто-кто, а Патрик Рейч за пятьдесят лет работы в полиции знал, что стоит появиться какому-нибудь нераскрытому преступлению, как газетчики поднимают крик о том, что полиция подкуплена гангстерами. Подкуплена! А на кой черт им ее подкупать, когда любой гангстерский синдикат располагает значительно большими возможностями, чем сама полиция. К их услугам бронированные автомобили, вертолеты, автоматическое оружие, бомбы со слезоточивым газом и, что самое главное, возможность стрелять по кому угодно и когда угодно. Подкуплена!..
Дэвида Логана корчило от нетерпения, но он не решался прервать размышления шефа. По всему было видно, что старик настроен скептически, иначе он бы не делал вида, будто все это его не касается. Ну что ж, посмотрим, что он запоет, когда все карты будут выложены на стол. Такое преступление готовится не каждый день!
Рейч вынул из кармана трубку и внимательно оглядел стены в поисках надписи, запрещающей курить.
— Пожалуйста! — Логан щелкнул зажигалкой.
— Благодарю!
Несколько минут Рейч молча пыхтел трубкой. Логан делал карандашом отметки на перфоленте, исподтишка наблюдая за шефом.
— Итак, — наконец произнес Рейч, — вы хотите меня уверить, что сегодня ночью будет сделана попытка ограбления Национального банка?
— Совершенно верно!
— Но почему именно сегодня и обязательно Национального банка?
— Вот! — Логан протянул шефу небольшой листок. — Машина проанализировала все случаи ограбления банков за последние пятьдесят лет и проэкстраполировала полученные данные. Очередное преступление, — карандаш Логана отметил точку на пунктирной кривой, — очередное преступление должно произойти сегодня.
— Гм… — Рейч ткнул пальцем в график. — А где тут сказано про Национальный банк?
— Это следует из теории вероятностей. Математическое ожидание…
Национальный банк. Рейч вспомнил ограбление этого банка в 1912 году.
Тогда в яростной схватке ему прострелили колено, и все же он сумел догнать бандитов на мотоцикле. Буколические времена!.. Тогда преступники действовали небольшими группами и были вооружены старомодными кольтами. Тогда отвага и ловкость чего-то стоили. А сейчас… «Математическое ожидание», «корреляция», «функции Гаусса», какие-то перфокарты, о, господи! Не полицейская служба, а семинар по математике.
— …Таким образом, не подлежит сомнению, что банда Сколетти…
— Как вы сказали?! — очнулся Рейч.
— Банда Сколетти. Она располагает наиболее современной техникой для вскрытия сейфов и давно уже не принимала участия в крупных делах.
— Насчет Сколетти — это тоже данные машины?
— Машина считает, что это будет банда Сколетти. При этом вероятность составляет восемьдесят шесть процентов.
Рейч встал и подошел к пульту машины.
— Покажите, как она работает.
— Пожалуйста! Мы можем повторить при вас все основные расчеты.
— Да нет, я просто так, из любопытства. Значит, Сколетти со своими ребятами сегодня ночью вскроют сейфы Национального банка?
— Совершенно верно!
— Ну что ж, — усмехнулся Рейч. — Мне остается только его пожалеть.
— Почему?
— Ну как же! Готовится ограбление, о нем знаем мы с вами, знает машина, но ничего не знает сам Сколетти.
Логана захлестнула радость реванша.
— Вы ошибаетесь, — злорадно сказал он. — Банда Сколетти приобрела точно такую же машину. Можете не сомневаться, она им подскажет, когда и как действовать.
***Жан Бристо променял университетскую карьеру на деньги, и ничуть об этом не жалел. Он испытывал трезвое самодовольство человека, добровольно отказавшегося от райского блаженства ради греховных радостей сей земной юдоли. Что же касается угрызений совести оттого, что он все свои знания отдал гангстерскому синдикату, то нужно прямо сказать, что подобных угрызений Жан не чувствовал. В конце концов работа программиста — это работа программиста, и папаша Сколетти платил за нее в десять раз больше, чем любая другая фирма. Вообще все это скорее всего напоминало игру в шахматы.
Поединок на электронных машинах. Жан усмехнулся и, скосив глаза, посмотрел на старого толстяка, которому в этот момент телохранитель наливал из термоса вторую порцию горячего молока. Вот картина, за которую корреспонденты газет готовы перегрызть друг другу глотки: гроза банков Педро Сколетти пьет молочко.
