Владимир Пучков - Черти поневоле
— Не хочу, — чуть слышно прошептал Серый.
— А тебя никто и не спросит! — осклабился шеф.
— Все! — сказал Лисипицин и встал из-за стола. — Завтра придете к обеду. Нет, после обеда. Не будем Маланью злить. Да и я как раз закончу село подметать.
— А ты что, село подметаешь? — ахнули бандиты.
— Ну да, — пожал плечами Лисипицин. И как ни в чем не бывало добавил: — Я сейчас — дворник.
У Шлоссера было шумно. Поврежденную дверь «Запорожца» сняли, и Гаврила с увлечением рихтовал помятый в битве металл. Сначала он прицеливался фасеточным глазом, а потом наносил сразу серию ударов. В этот момент молоточек в его руке словно растворялся в воздухе. Работа продвигалась быстро. Саму машину Шлоссер загнал на эстакаду.
Эх, какая же ты страшная!
И накрашенная страшная,
И некрашеная страшная.
Все равно тебя люблю!
Он напевал, отвинчивая блок управления. Евстигнеев с Полумраковым осматривали эфирозаборник, Костя и инопланетянин Крян были на подхвате.
— Что я говорил! — донесся из кабины голос Шлоссера. — В порядке блок управления, только проводок отлетел. Ну мы его сейчас поставим на место и припаяем. Вот так!
Через минуту поставили дверь, и Шлоссер отбежал в сторону, чтобы окинуть машину придирчивым взглядом.
— Все путем! — сказал он, довольно потирая руки. — Теперь бы камень наш, так сказать, чудес! Восстановить непроницаемость и герметичность. Костя, он у тебя?
— У меня, — отозвался Евстигнеев, — дома остался.
— Это несерьезно, — сказал Шлоссер.
— Потаскай его с собой, — нахмурился Евстигнеев. — Знаешь, как он щиплется? Аж искры из штанов летят! Что я, фейерверк ходячий?
— Давайте я сбегаю, — сказал Костя, — одна нога здесь, другая — там!
— Только не задерживайся, — согласился Евстигнеев, — нам еще Кряна сватать.
— Ой! — сказал Крян, от смущения переходя на инопланетный акцент. — Я есть смущенный, когда влюбленный, такой красивый баба, мне много-много стыдно есть!
— Ты, главное, не тушуйся, — усмехнулся Шлоссер. — Если не понравится, другую найдем. У нас их навалом!
— Все, побежал! — сказал Костя и второпях едва не наступил на Антуана.
— Кошмар! — завопил кот, роняя только что прикуренную сигарету. Она упала, рассыпая золотые искры. — Всю шкуру истоптал, слон ходячий!
— А ты что на дороге залег, как партизан? — рассердился Костя. — Хорошо, еще цел остался.
— Какой позор на бедные седины! — заорал Антуан, но тут же поправился: — На бедные рыжины! Пихнуть меня лаптёй дремучего детины! Я требую себе за это колбасы.
Неожиданно Антуан притих — видно, заметил, что Гаврила как-то очень уж нехорошо на него посматривает.
— Но-но! — сказал кот. — Ты, микрочип на ножках, ты не того!.. Потише! — Он пробормотал что-то еще, но Костя был уже за калиткой. Интеллектуальный замок захлопнулся за ним с каким-то особым остервенением.
Костя перебежал дорогу, свернул в переулок и на полном ходу врезался в угрюмую компанию из четырех здоровенных парней.
— В-вау! — взвыл один из них и запрыгал на правой ноге. — Ой, больно! Всю мозоль отдавил, гнида, змей! Ох! Ух!
— Хлюп-хлюп-хлюп! — зашмыгал носом другой. — Ты, жмей, вешь нош мне башкой швернуй!
Костя отскочил от парней как ужаленный и пробормотал:
— Извините, ребята, я нечаянно!
— За нечаянно бьют отчаянно! — крикнул удивительно длинношеий детина, которому досталось меньше всех. — Берем его, пацаны!
Однако тот, которому отдавили мозоль, перестал наконец плясать и вытер слезы.
— Тихо, Серый, остынь. — Он внимательно посмотрел на Костю, но, очевидно, не узнал. — Мы потом пересечемся. Стрелку забьем на фиг!
— Ладно, — сказал Костя, — забивайте чего хотите. Я же сказал — нечаянно!
— Шеф, а можно я ему в лоб дам? — попросил тот, которому не повезло с носом.
— Дай, — сказал Эдик, — разрешаю. Но только один раз.
— Держись, земеля! — предупредил Толян и, размахнувшись, нанес сильнейший боковой. Костя едва успел присесть, и кулак Толяна сочно вмазался в физиономию шефа.
— Квак! — сказал шеф негромко и улегся на песок.
Костя немедленно вскочил на ноги. Рядом стоял Толян и с удивлением рассматривал свой кулак. Притихший Эдик лежал на тропинке.
— Идиоты! — выкрикнул Костя и торопливым шагом направился к евстигнеевскому дому.
— Ну все, пацан, — донеслось до него, — ты сам подписался!
«Что это за парни? — думал Костя. — Откуда взялись на нашу голову? Постой-ка! Да ведь один из них был сегодня у директора. Его медведь тяпнул! Значит, это те самые бандиты? Ну и дела!»
Он быстро прошел в калитку, нашел под половичком ключ и отпер дверь. Камень чудес лежал в ящичке стола и осторожно поблескивал. Костя посмотрел на ящичек, который вдруг стал необыкновенно красивым и тяжелым, и понял, что камень превратил деревянную вещь в золотую. Наверное, для поддержки собственного имиджа.
Он взял камень чудес и сунул его в карман. Камень сердито фыркнул, очевидно, возмущенный бесцеремонностью, и Костя невольно подпрыгнул. Из кармана посыпались искры.
В это время в дверь постучали. Костя открыл и увидел на пороге соседку Евстигнеева, Жульетту.
— А я думаю, кто это в доме у моего соседа шурует? — заговорщицки подмигнула она. — А это, значит, ты? Воруем потихоньку, да?
— Жульетта… — Костя от возмущения забыл ее отчество. Старуха осклабилась еще больше:
— Кому Жульетта, а кому Джульетта Христофоровна! Да ты не смущайся. Грабь! А я погляжу.
— Да вы что такое говорите-то?! — Костя покраснел до корней волос — я по делу забегал. Мы… Мы один инструмент забыли.
— Ага! — кивнула ядовитая соседка. — Я так и думала. Деньги-то все спер? Нет? Так ты не тушуйся, еще пошуруй!
— Это бред! — сказал Костя. — Придет Евстигнеев, спросите у него.
— А чего ж ты так торопишься, если бред? — не отставала Жульетта. — Извели милиционера, так, значит, все можно? А теперь, может, я за него!
— За участкового? — усмехнулся Костя.
— За общественный порядок, — строго сказала Жульетта. — Я теперь — ух! Всех на чистую воду повыведу. Так что смотри у меня! А пока иди. Но ты под подозрением.
Костя вытер пот со лба и тряхнул очумелой головой. Что это на бабку накатило?
— Постойте, — сказал он, — вы же астрономией увлекались?
— Астрономия — это хобби, — сказала Жульетта, подняв кверху изогнутый палец, — а порядок — это долг!
Костя пошел к калитке, сопровождаемый взглядами Жульетты и ее козы Марианны, которая просунула голову сквозь забор и нахально усмехалась. Неожиданно она заблеяла и снесла яйцо.
— Ох ты, батюшки мои! — засуетилась старуха. — Вот и снова отстаралась, второе уж за день, несушка ты моя!
Костя, не поворачиваясь, бросился вон из калитки.
«Знают ли те, кто меня сюда посылал, — подумал он, — что здесь творится такое? Или все-таки не знают? Но почему-то научные дяди сюда особенно не едут. Впрочем, я догадываюсь почему. Легче сделать вид, что ничего особенного не существует. Стоп. Так, может, от меня и требуется именно это? Чтобы я написал, в конце концов, в отчете, что все здесь в порядке и никаких чудес в помине нет?»
Он внимательно огляделся, чтобы не нарваться на компанию братков, и поспешил к Шлоссеру. Через калитку заходить не стал, а перемахнул через забор.
— Ворюга! — тут же очнулся от спячки запорный механизм. — Грабят! На запчасти растаскива-ают! Лови! Держи! Вяжи!
— Заткнись, шалашовка! — рявкнул Костя, поднимаясь на ноги и отдирая от себя колючки. — Ой, как больно!..
Навстречу ему уже спешил Шлоссер.
— Ты через забор? — деловито спросил он. — Правильный выбор. Но неверное место. Здесь у меня металлолом свален. Без ноги мог остаться. Ну пойдем, заждались уже.
Они поспешили к машине.
— Вот она, красавица! — любовно сказал Евстигнеев. — Сейчас мы ее усовершенствуем. Какие качества закажем?
— Нужно, чтобы скорость была хорошая, — сказал инопланетянин, наверняка вспомнив, как он удирал он космических пиратов. — Чтобы — чик! И на месте.
— Абсолютная защита от вредных воздействий, — напомнил Полумраков, — ну излучения там всякие…
— Поля нехорошие, — подсказал Евстигнеев.
— И если астероидом шваркнет, чтобы ни одной царапины не было, — закончил Семеныч. — Все, действуй!
Костя вынул из кармана камень чудес, зажал его в руке и, зажмурившись, выкрикнул пожелание. Сверкнула ослепительная молния, а следом грянул гром, да такой, что у Кости подогнулись коленки. Воздух на мгновение потемнел и сгустился, а на небе стали видны звезды. Повеяло страшным холодом. Друзья испуганно огляделись.
Деревья вокруг стояли в серебристом инее. Кран с водой оброс ледяной шубой, кот Антуан прыгал на задних лапах и отчаянно дул на передние. Видать, тоже прихватило.
— А где «Запорожец»-то? — неожиданно спросил Полумраков.
Летающей машины не было.
— Братцы! — крикнул Евстигнеев. — Машину увели! Пока мы тут чикались, кто-то ее спер!
