Руслан Белов - Сердце Дьявола
...Простой строитель каналов... Это, конечно, как посмотреть... Вот лично из-за меня, например, началось три войны, правда, местного значения... Дело в том, что у каждого нашего района или местной администрации (потом ученые их назовут по-гречески номами) есть костяк, скелет, так сказать. Этот скелет – независимая ирригационная система. А любая система – это такая штука, она либо развивается, либо загибается, третьего пути ей не дано. Первая моя война началась из-за водоотводного канала. Воду надо отводить, это знает каждый человек, имеющий унитаз. Если ее не отводить, то почвы засаливаются. И я прорыл со своими рабочими канал, но не успел закончить его вовремя и отработанные солоноватые воды из нашей системы хлынули в систему соседнего нома...
Короче, в тот год урожая никто не собирал – сначала они нас вырезали, потом мы их мочили...
* * *...Моя египетская протодуша, когда я подселился, чуть дуба не дала. Сами понимаете, жить в обстановке, где нет ни цветного телевизора, ни огнестрельного оружия, ни пирамид даже – они позже появятся, я расскажу, как – и вдруг обо всем этом узнать... Пришлось мне засучивать рукава и приниматься, так сказать, за самообразование бедного Нуара... Кончилось это тем, что он, впечатлившись, перевозбудился, поскакал к местному жрецу и рассказал, что в него Хор[20] вселился и что теперь он знает будущее вплоть до космических полетов к Красной планете, озоновых дыр и памперсов 52-го размера. А у нас, в Египте, Хор может вселяться только в высокопоставленных особ, а сказки могут сочинять только особые на то жрецы, и меня посадили. Слава Богу, не на кол.
Лет пять я просидел в подземной тюрьме Иераконполя, бывшей столице Верхнего Египта... За эти годы Нуар смирился с полученными из двухтысячного года знаниями и даже использовал их – как-то мы с ним вылечили своего тюремщика от приступа острого аппендицита стаканом самогона, который самолично выгнали в подполье из тутовых ягод, малины и виноградного сока. За эти успехи вашего покорного слугу, в конце концов, назначили личным врачом одного из местных тузов. Конечно, со временем меня непременно убили бы за оригинальную врачебную практику, но я вошел в сговор с влиятельным жрецом, предварительно, конечно, споив ему несколько кувшинов шелковички (так я назвал доведенную практически до шедевра версию фруктово-ягодного самогона).
Через несколько месяцев мой жрец спился вчистую и начал заговариваться, но коллеги по культу нашли в этом нечто божественное и с удовольствием слушали его, пьяного, а потом коллективно истолковывали пьяный бред для всеобщей пользы... То есть для прогноза даты разлива. Нила, конечно, не шелковички.
...Да, славные пьянки мы устраивали с этим жрецом... Исторические, можно сказать без преувеличения. "Почему исторические?" – спросите вы с ехидной улыбкой на устах. Да потому, что в результате этих наших бесед в Египте появились пирамиды... На второй или третьей пьянке я рассказал жрецу о переселении душ в новые тела – мужские, женские, скотские – о бесконечной череде жизней, о возможности, подобно мне, переживать их заново... Но жрец был трудным и зациклился на одном – ему не нравилась перспектива переселения его души в тело зачуханного нубийца и тем более – нильского крокодила. И жрец живо заинтересовался, каким таким образом одна душа в следующей жизни может получить более высокопоставленное тело, нежели чем душа другого человека. Но ответ услышать не успел – пока я ворочал языком жрец вырубился от передозировки.
Но на следующей пьянке он поставил вопрос ребром. И я изложил ему свои фантазии. Я сказал, что, по моему мнению, великий смысл реинкарнации в том, чтобы каждый человек имел возможность прожить всю Жизнь от ее зарождения в протоокеане и до конца, – если он, конечно, есть, – не только во временном плане (то есть от звонка до звонка), но во всех ее проявлениях – от простейшей водоросли до человека и от человека, низменного и тупого, до человека-бога.
– Представь, дорогой, – говорил я ему, – человека, которому когда-то откроются все его жизни – от самой сволочной до святейшей... Это будет действительно Человек Разумный! Бог, сотворив человека, уже на седьмом его поколении окончательно и бесповоротно понял, что создал противное греховное животное, чрезвычайно склонное к алкоголизму, наркомании, анальному сексу и предательству. И, немного поразмыслив, решил использовать реинкарнацию для его излечения...
– Ты мне лапшу на уши не вешай! – перебил меня жрец, используя мою терминологию. – Так, значит, моя душа может и впрямь переселиться в собачью?
И посмотрел на меня. Так посмотрел, что я понял – от моего ответа зависит, доберусь ли я сегодня вечером до своей постели с теплой, приятно пахнущей благовониями супругой или немедленно буду утоплен в священном Ниле. К сожалению и в древнем Египте формула "Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы" считалась исключительно верной. И устранив меня, жрец устранил бы неприятную перспективу переселения в тело шакала или гиены.
И я, уже совершенно нетрезвый, навел тень на плетень. Я сказал, что если забальзамировать покойника, то душа, оказавшись на том свете, непременно возвратится в свое привычное тело...
– А как тело на том свете окажется? – спросил жрец, глядя уже одобрительно.
Я расслабился, выпил одну за другой две кружки и рассказал ему о вложенных мирах, межзвездном вакууме, как материальном теле, о чудодейственных пирамидах, изобретенных в конце ХХ века в Подмосковье, пирамидах, которые все на свете связывают в единую сущность, одновременно ликвидируя озонные дыры, боли в пояснице и частые смены кабинета министров. Так как жрец старался не отставать от меня в деле опрокидывания в себя кружек с шелковичкой, все эти перечисленные сведения усвоились его организмом не хуже этилового спирта. И на следующий же день он приказал своему химику немедленно освоить бальзамирование свежих покойников, а своим строителям – составить проект первой надгробной пирамиды. После смерти жреца такие вредные для беззаботного народа сооружения распространились по всему Египту...
* * *По мере того, как мое общественное положение упрочивалось, я все чаще вспоминал себя и друзей, которые через тысячи лет будут ожидать невдалеке от Искандеркуля неминуемой смерти от рук сволочного Худосокова... Честно говоря, я не испытывал ни к себе, ни к ним острой жалости – через тысячи лет я проживу, как минимум, сто жизней, некоторые из них будут женскими... У меня будет, как минимум, сто супруг, двести любовниц (и любовников) и триста детей... И, как минимум, сто самых что ни есть настоящих смертей... Класс!
...После таких рассуждений мои мысли, как правило, становились праздными. Однажды, к примеру, я потратил несколько часов на обмозговывание темы "Смерть и реинкарнация".
Интересная тема, скажу я вам. Представьте, что случится, когда я в эпохальном труде докажу человечеству, что реинкарнация существует? То есть дембель неизбежен? Бардак начнется! Тысячи людей, обреченных на безрадостное, жалкое существование, начнут кончать жизнь самоубийством в надежде, что в следующей им достанется лучшая доля! Вот почему бог не открыл людям истину, не открыл людям великую правду о существовании реинкарнации! А, может быть, самоубийцам реинкарнация заказана? Может быть, надо завоевать на нее право победой над жалкой, коту под хвост жизнью? Да, видимо, в этом и заключается великая правда вечного существования!
Частенько, лежа на прохладном земляном полу, я с иронической улыбкой думал о Чернове, его подруге Ольге Юдолиной и друзьях Николае Баламутове и Борисе Бочкаренко... "Какие незрелые люди... Разве можно так суетится, когда впереди тебя ждут сотни новых жизней... И они придут неминуемо... И еще ведь можно отказаться от перерождений и раствориться навсегда в бездумном и равнодушном космосе... Но в этом есть что-то от смерти... Смерти души... А это так неприятно...
Как правило, после таких мыслей, я не спеша поднимался с циновки, дотягивался до кувшинчика и выпивал пару прохладных глотков прямо из горлышка.
"Замечательно... – подумал я однажды, растянувшись после очередного возлияния на папирусных циновках, брошенных на прохладный земляной пол. – Главное – не раскрыть секрета перегонки... Эти египтяне народ шустрый... Плохо, что они вымрут... Вымрут... А души их переселятся... Интересная штука, эти переселения... С одной стороны наследственность, а с другой – перерождения... Я размножаюсь, растворяю через детей свои гены, то есть свое телесное естество в море человеческом... А вечная душа моя путешествует по самым разнообразным телам, созданным совсем другими людьми... Путешествует, забывая о пройденных этапах... О прошлых жизнях... Но каждое тело, сосуд души, оставляет на ней отпечатки...
...Что же делать с Черновым и его друзьями? Как же их спасти от этого подлеца Худосокова? Может быть, на сланцевой пластине передать послание потомству?"
