Наталья Резанова - Не будите спящую принцессу
Возможно, ему нужен был предлог удалить меня, чтоб опросить старосту без посторонних. Вряд ли он считал меня способной залезть на крышу его возка. Но мне и впрямь было любопытно посмотреть на сражение при Бальзамине.
Я тронула поводья и поехала по направлению к лесной дороге. Для этого пришлось обогнуть невысокий холм, на котором стояла деревня (не будь холма, ее бы залило куда как основательнее).
Бальзаминские бауэры, сбившись в кучку, отступили с поля боя. Но возчики не проявили подобной законопослушности. Тех, кто работает в лесу, вообще отличает эта черта характера — даже в таком государстве, как герцогство Букиведенское. Вайн, Вайб и Гезанг держали оборону против восьмерых противников. Первоначально их было больше, но остальные валялись под телегами, оглушенные.
Поскольку в Киндергартене мне не раз приходилось решать подобные проблемы, причем с участием той же публики с лесоповала, я поначалу не очень опасалась за бравых служителей закона. Мужики они были крепкие, а дубинка при умелом употреблении — средство убеждения не хуже топора. Но, видно, возчики и лесорубы из окрестностей Киндергартена оказались не чета столичной шушере, которую приставы привыкли вразумлять. Они взялись за кнуты, никогда не применявшиеся во время драк в городе. А это, скажу я вам, оружие не из последних. Одному из кнутобойцов удалось выбить дубинку из рук Вайба. Тот успел уклониться от следующего удара и в ответ выхватил из ножен палаш. Таким образом были вооружены все приставы, но, видно, пускать его в ход разрешалось лишь при прямой и непосредственной угрозе.
И напрасно он это сделал. Потому что колюще-рубящее оружие может найтись и у противника. Хорошо, если б только ножи, но там запросто отыщутся и топоры. Ну вот, так и есть.
Однако главную угрозу для приставов представлял детина, выдвинувшийся из рядов защитников обоза. Я такого бугая видела только однажды, на Ближнедальнем Востоке. Это был Карапет, личный телохранитель Иблис-хана. Он был настолько силен, что на ночь его на всякий случай приковывали к каменному столпу шестипудовой цепью. Но, когда хана попытался зарезать его племянник — ночью, естественно, — Карапет порвал цепь и задушил злоумышленника. Уже после моего отъезда из владений Иблис-хана я узнала, что Карапета стали приковывать двенадцатипудовой цепью. И когда хана попытался зарезать другой его племянник — ночью, естественно, — Карапет порвать цепь не сумел. Зато обрушил каменный столп вместе с кровлей дворца, которая задавила и его, и хана, и племянника, и всех, кто там находился.
Так вот, здоровяк, надвигавшийся на приставов, телосложением с Карапетом вполне мог бы поспорить. К чести Вайна, Вайба и Гезанга надо сказать — они не дрогнули. Возможно, их вдохновляло то, что в руках у детины не было ни топора, ни кнута.
Только ему не надо было. С такими лапищами можно обойтись и без оружия. Переваливаясь по мокрому песку, он целеустремленно пер на приставов. А тем, не забудьте, приходилось еще отбиваться от остальных нападавших. Вайб сумел выбить у одного из них топор, но тут его задели кнутом по рукам, он выронил тесак и остался безоружен. Вайну, кажется, удалось зацепить здоровяка, но тот вроде бы и не заметил удара дубинкой. Пихнул походя Вайна локтем в бок, и пристав отлетел в сторону. А детина вырвал тесак у Гезанга, отбросил его и, схватив пристав за плечи, принялся трясти того, как кутенка.
Уж этого я вынести не могла. Мы с Гезангом не братья и не сватья, но вместе пожар тушили, вместе водку пили... Все равно ведь приказа от ван Штангена не дождусь, придется проявлять самостоятельность. Полномочий у меня нет, так что и превышать нечего.
Почему-то некоторые люди полагают, что ежели женщина вступает в драку, она должна: а) носить кожаный корсет на голом теле, б) кувыркаться в воздухе, издавая при том пронзительные звуки, напоминающие горловое пение пастухов горного Стираля. В жизни не видала ничего похожего и уж, тем паче, себе не позволяла. Я саданула коленями в бока не проявлявшего энтузиазма Тефтеля и со всей возможной скоростью устремилась к дерущимся. К сожалению, законы Киндергартена запрещали ношения арбалетов, кроме особо оговоренных дней, вроде праздника стрелков, и сегодня, выходя из дому, я не прихватила своего с собой. Но меч и ножи были на своих местах. Вот стоит ли их пускать в ход — это другое дело. Я всегда по возможности стараюсь избегать смертоубийства. Конечно, народу собралось здесь немало, и все посильнее меня, но зря что ли я столько лет преподавала боевые искусства в военной академии?
Спешиться все же пришлось. Тефтель, при своей флегматичности, к драке отнесся нервно, и попытка подавить превосходящие силы противника его копытами ни к чему хорошему бы не привела. Первым делом я подсекла того типа, который занес нож над лежащим на земле Вайном, и немного приложила его рукоятью меча по затылку. Подхватила упавший тесак и перебросила его Вайбу, попутно пнув поддых его противника. Меня попытались ожечь кнутом, но я перехватила его, потянула на себя и уронила кнутобойца носом в песок.
Но это была легкая, рутинная работенка, ненамного сложнее той, что приходилось выполнять в «Ушастой козе» или на базарной площади. Оставалась настоящая проблема — здоровила. Отключить его голыми руками не представлялось возможным. Сомневаюсь даже, что подействовала бы дубинка пристава. Или все три сразу.
И тут мне крупно повезло.
Озадаченный тем, что ряды его соратников редеют, детина выпустил Гезанга. Вообще-то он мог без труда сломать приставу хребет, однако ограничился тем, что слегка его помял. То ли туп был, то ли не столь уж жесток. И по этой причине не стоило применять к нему крайние меры.
— В сторону, Гезанг! — крикнула я.
Повторять дважды не пришлось. Гезанг, хоть и хватал ртом воздух, переместился прочь с завидной прытью.
Дубинки у меня не было.
Зато здесь имелось кое-что получше. Телега с бревнами аккурат позади моего клиента.
Конечно, их так сложили, чтоб они не свалились. Да еще и веревками закрепили. Но, как говорят в Поволчье, что один человек сложил, другой всегда развалить сможет. А супротив всякой веревки найдется лезвие.
Я вскочила на телегу, откуда взбежала по бревнам, как по лестнице, наверх. Для чего-то на сегодня сгодился и меч. Но, когда веревки были перерублены, лестница поехала у меня из-под ног. Примерно такое же упражнение для сохранения равновесия я показывала своим ученикам в Академии Скатах. Посмотрим, не разучилась ли сама. Главное — не переставать ногами быстро-быстро перебирать.
Дерущиеся прервали свое увлекательное занятие, пораженные невиданным зрелищем. Что делать — высокое искусство эквилибристики в Киндергартен еще не проникло. Но нашему могучему другу было не до любования упражнением «бег на месте по катящимся бревнам». Потому как эти бревна сперва подсекли его под колени — чего не могла бы сделать ни одна человеческая нога, а после того, как он плюхнулся наземь, пришлись ему по кумполу. Чтобы проломить такой череп, понадобился бы камнепад, но для того, чтоб оглушить, и бревна сгодились. Все прочие, доселе оказывавшие противодействие правоохранительным органам, были сломлены если не физически, то морально.
И в этот миг сверху, как и подобает при развязке, раздалось:
— Что, закончили наконец? Хороши, нечего сказать!
Я развернулась в пустой телеге, чтобы увидеть ван Штангена, стоявшего на вершине холма со взведенным арбалетом в руках. Аккурат таким, какие запрещены к ношению в городе. Ладно, мы сейчас в сельской местности, и у него полномочия...
Не знаю, к кому относился сарказм в голосе дознавателя — к побежденным противникам или к нам с приставами. По-моему, ко всем.
Из-за спины ван Штангена высунулся староста Майер и радостно возопил:
— А вот и бревна! Олухи, что ж вы стоите, волоките их к запруде!
Бауэры, выйдя из ступора, двинулись за добычей, а деморализованные возчики не мешали им. Что интересно, ван Штанген не сделал ничего, чтобы воспрепятствовать хищению казенного имущества. Он спустился с холма и сурово сказал приставам:
— Хватит прохлаждаться. Займитесь делом.
Выбравшись из телеги, я наблюдала, как Вайн, Вайб и Гезанг, которые успели отдышаться и вернуть табельное оружие, принялись убирать бревна, завалившие супостата. То ли помочь бауэрам собрались, то ли оказать помощь пострадавшему, решила я. И ошиблась.
Они высвобождали своему начальнику место для обзора.
— Он, ваша милость? — спросил Вайб.
Ван Штанген вперился взглядом в поверженного.
— Похоже, он.
Подхватив освобожденные мной от тяжести бревен веревки, приставы принялись сноровисто вязать громилу, благо тот еще не пришел в себя.
«Неужто ван Штанген так быстро нашел злоумышленника, раскурочившего плотину? Вот молодец, что значит — профи! Мне в этом отношении еще учиться и учиться.
Нет. Что-то здесь было не так. Если ван Штанген что и выпытал у Бидера Майера, так приставы при этом не присутствовали. Но они знают то, чего не знаю я».
