Дмитрий Мансуров - Команда ТелеVIP
— Поторопись: еще минута, и я исчезну, — приказал Олег. — Я не звезда первой величины, чтобы красоваться с экрана сутками напролет.
— Уже включаю, — ответил Игорь, вынимая из пульта батарейки и отшвыривая их в сторону кухни. Сам пульт полетел в раскрытое окно. — Чтобы я пропустил твое интервью? Да ни в жизнь!
Но телевизор включился сам.
На нужном канале.
Он показывал телемастера.
И в правом верхнем углу ярко светилось красное пятнышко.
Игорь вскочил с кресла, уронив сотовый на пол, и бросился к розетке. Олег говорил о работе телемастеров, а на заднем плане уже искрили и дымились ремонтируемые телевизоры.
По телу прошла крупная дрожь, словно к спине приложили ледяную глыбу. Вилка упорно не поддавалась стандартным усилиям, пришлось напрячься, но в итоге Игорь выдернул ее вместе с розеткой.
Экран заполнялся черным дымом. Интервью больше никто не брал: мастера вместе с журналистами пытались выбраться из мастерской, столпившись у выхода и пытаясь открыть заклинившую дверь. Кто-то разбил стекла, и теперь ковырялся плоскогубцами у решетки, силясь вытащить толстые гвозди, которыми решетки прибили к оконной раме.
Не раздумывая, Игорь с силой дернул за розетку, вырывая провода. Телевизор погас. Два медных проводка, выглядывающих из стены, слабо покачались вверх-вниз и застыли. Игорь вырвал вилку из розетки и отбросил и ту и другую.
В следующий миг раздалось сердитое гудение, шнур с вилкой зашевелился и потянулся в сторону проводки. Сверкнули синие искры, когда вилка соединилась с проводом, и телевизор включился.
Вновь мастерская.
Игорь выбежал из квартиры. Открыл дверцу энергощитка и торопливо перещелкнул пробку-автомат на «выкл».
Щелк — рычажок крайне самостоятельно вернулся в прежнее положение.
Последовало торопливое троекратное «щелк» с обеих сторон, после чего Игорь понял, что сейчас убьет себя за идиотизм: пробку легче выкрутить, чем воевать с ней. Но пробка словно приварилась к патрону и не сдвинулась ни на миллиметр.
Игорь бросился в коридор и схватил туристический топорик — пусть он и токопроводящий, но ничего иного под рукой нет. Вбежал в комнату и перерубил шнур у самой крышки телевизора, в том месте, где шнур соприкасался с краем подставки. В следующую секунду Игоря ударило током. Мышцы свело, топор улетел в сторону и разбил посуду на серванте, а сам Игорь очнулся лежащим на полу в двух метрах от телевизора.
«Вроде жив… — подумал он. — А телевизор?»
Он поднял голову и увидел, что отрубленный шнур поднимается с пола и тянется к обрубку.
Игоря качнуло — закружилась голова, но все же он вскочил и рванул шнур на себя. Смотал его на ладонь и швырнул в раскрытое окно.
Сердитое гудение усилилось. Обрубок шнура зашевелился и потянулся в сторону проводки. Ощутимо хлопнуло, появились синие искры, и между проводом и шнуром протянулись две светленькие электродуги.
У Игоря отвисла челюсть.
Телевизор включился, с маниакальной настойчивостью показывая телемастерскую, и красное пятнышко светило как никогда ядовито.
Игорь вскочил, подхватил топорик и метнул его в кинескоп, но топорик отлетел, не оставив на стекле даже крохотной царапины.
Телемастера и журналисты корчились на полу, кто-то неподвижно лежал у дверей. Оборудование горело, выпуская черный ядовитый дым.
Вода. Последний шанс.
На кухне стоял чайник, наполовину опустошенный, но для уничтожения электротехники этого более чем достаточно. Не давая нахлынувшим сомнениям взять верх над здравым смыслом, Игорь метнулся к телевизору и вылил воду на заднюю крышку, где были отверстия.
Вода полностью стекла на пол.
— Черт бы тебя побрал, — он в бессильном гневе ударил по телевизору пустым чайником. Тот загудел, телевизор в ответ на удар отчаяния шарахнул Игоря искрой, и мышцы на миг скрутило судорогой.
На экране уже никто не шевелился, а когда дым заполнил мастерскую, изображение и вовсе пропало. Красное пятнышко исчезло, чернота сменилась обычными передачами.
Игорь без сил опустился в кресло и набрал номер сотового Олега, но четко поставленный женский голос ответил: «абонент временно недоступен».
А красное пятнышко появилось вновь.
…День за днем Игорь выносил из квартиры вещи и мебель. Выбрасывал старье и раздавал то, что поприличнее… и всё это время телевизор час за часом убивал людей. После дуэли он совсем не отключался, и красное пятнышко больше не пропадало.
Игорь знал, что делал: он основательно изучил применяемые телевизором способы убийства, и не хотел, чтобы в доме было хоть что-то, что телевизор мог использовать против него.
Выбросить телевизор он не мог — тот бился током, когда Игорь пытался передвинуть его в сторону окна или выхода из квартиры.
Иногда Игорь изучал программу катастроф на завтра и думал о том, какие передачи выберет телевизор на этот раз. Иногда угадывал, иногда нет. А телевизор все убивал и убивал…
В квартире стояла мертвая тишина: Игорь поставил громкость телевизора на ноль. Это единственное, в чем телеубийца уступил владельцу — убивать он мог и в полной тишине. Игорь неделю не включал радио, потому что единственными новостями являлись сообщения о гибели мелькающих по телеканалам людей и катастрофам, происходящим тут и там. Телевизор не мелочился и переключался на программы, где участвовало большое число людей: ток-шоу, концерты, пресс-конференции. Он транслировал весь мир, даже программы сверхдальнего зарубежья. Игорь понятия не имел, как телевизору это удается.
Через неделю квартира полностью освободилась от вещей в доме. Голые бетонные полы — Игорь умудрился продать даже паркет. Остались только металлическая подставка и сам телевизор. Ни вешалок, ни люстр, ни лампочек, ни кровати, ничего.
На полу лежали выдернутые провода: Игорь выдернул проводку в комнате, даже от люстры. Но две светло-синие электродуги по плавной траектории проходили из соседней комнаты к обрезку кабеля, и сволочной телевизор вещал, как ни в чем не бывало.
Катастрофы шли одна за другой без перерыва, люди гибли десятками, сотнями, тысячами, а Игорь ничем не мог ему помешать, ничем.
До сегодняшнего дня.
— Ну что, мой злобный друг, счет пошел на миллионы? — миролюбиво спросил Игорь, передвигая телевизор в центр комнаты, кинескопом к окну. На подоконник он поставил видеокамеру, включил ее на запись и подсоединил к телевизору через самолично удлиненный провод. Переключил канал на видеовход и увидел в кинескопе себя, стоящего рядом с телевизором, в котором виднелся еще один он около крохотного телевизора: эффект матрешки. В другой момент это показалось бы забавным. Игорь вспомнил об отражавших друг друга зеркалах в примерочной кабинке: в детстве он любил стоять между бесконечными отражениями.
Красное пятнышко по прежнему сияло в правом верхнем углу кинескопа, и это значило, что телеигра в убийство продолжалась.
Сердитое гудение усиливалось.
— Да, да, — соглашаясь с гулом, ответил Игорь. — Теперь и мы с тобой оказались в прямом эфире. Пятнышко на месте, значит, ты жаждешь убийств. Жаль, что ты не можешь убить сам себя, но чтобы меня убить, тебе придется постараться.
Игорь уже пытался устроить самоубийство телевизора аналогичным способом, но тот транслировал сам себя три часа, и хоть бы что: он не убивал себя, не убивал тараканов и комаров, не убивал птиц и зверей. Единственные существа, которых он ненавидел и всячески уничтожал — это люди. Почему именно так — Игорь не знал. Убивай телевизор тех же тараканов — и благодарное человечество поставило бы ему памятник, но он решил иначе, и теперь ему поставят памятник благодарные тараканы.
— Твоего любимого всепожирающего пламени не будет — как видишь, я все вынес, а обоями большой пожар не устроить. Тебе придется хорошенько подумать над планом моего убийства, потому что из всего имеющегося в квартире только ты можешь причинить мне вред!
Сердце бешено стучало, но Игорь совершенно не чувствовал волнения: за него боялось подсознание.
По корпусу телевизора прошли крохотные синие молнии.
— Доведешь ли ты убийства до логического завершения, или струсишь? — спросил Игорь. Телевизор не отвечал, но Игоря это мало заботило. — Давай, действуй. Я упрощу тебе задачу, смотри!
Он отошел к окну и поглядел на улицу.
На экране появилась часть туловища, но основное пространство занимал сам телевизор. Видеокамера бесстрастно записывала происходящее, и если кто-нибудь увидит эту запись, то немало удивится происходящему.
Сердитое гудение еще более усилилось.
— Ты уже не в силах остановиться, — заметил Игорь. — Ты должен это сделать! Не тяни, ты меня разочаровываешь.
Гудение превратилось в рычание перегруженного трансформатора. Телевизор задымился, его края оплавились, изображение пошло рябью, с помехами, рычание переросло в разрывающий барабанные перепонки рев. Игорь закрыл уши и почувствовал, как по ладоням потекли тонкие струйки крови.
