Сергей Бадей - Лукоморье. Скитания боевого мага
– И что она тебе сказала? – не вытерпел я.
– У маленьких обитателей леса, – пожала плечами Гариэль, – маленькие заботы. Где есть вкусные червячки, как не попасться сове в лапы, какое гнездышко надо свить.
– А об эльфах ничего? – удивилась Аранта.
– Они тут есть, – нахмурилась Гариэль. – Я чувствую, что они есть, но что-то тут непонятно. Отсутствует что-то важное. Оно должно быть, но его нет!
Гариэль виновато улыбнулась, прося нас простить ее за невнятное объяснение.
– Если они здесь есть, то мы выясним, чего тут не хватает! – тряхнула волосами Аранта.
– Сначала надо найти место, где мы сможем начать эти выяснения, – буркнул я.
– И желательно начинать их без глупых украшений в виде стрел, точащих из жизненно важных органов, – поддакнул, непонятно откуда здесь взявшийся Жерест.
– Подслушиваешь? – нехорошо прищурившись, спросила Аранта.
– Да вы на весь корабль орете! – возмутился Жерест.
Ну, на счет «орете» он явно погорячился. Хотя и тайны мы, вроде бы, не делали. На что я и указал Ари. Тем временем, к нам подошли тан Тюрон и Тимон.
– Капитан говорит, что по его данным, завтра мы приблизимся к месту, где возможна высадка, – многозначительно подмигнул Тюрон. – Прошу Гариэль и Колина спуститься в мою каюту. Мы разработаем план высадки.
– А почему только они? – пробасил Тартак со своего насеста.
– Потому, что твоя палица, как и боевое искусство Аранты, на начальном этапе не предусмотрено – отрезал тан Тюрон, делая нам знак двигаться за ним.
– Так нам можно и не сходить на берег? – уточнил Жерест.
– Там видно будет, – на ходу сказал Тюрон.
– Если эти живчики что-то сделают нашим ребятам, то я за себя не ручаюсь! – спускаясь по ступенькам, услышал я рычание Тартака.
Тан Тюрон, опершись руками в проем иллюминатора, некоторое время, молча, смотрел на проплывающие мимо берега.
– Гариэль, – наконец-то, оторвался он от созерцания и повернулся к нам. – Тебе предстоит самое важное и тяжелое дело – вести переговоры. Ты сойдешь на берег в нашем сопровождении. Я буду в ипостаси дракона. Колин так – как есть.
– А зачем? – тихо спросила Гариэль. – Я ведь, могу и сама сойти.
– Можешь, – согласился Тюрон. – Но только при условии, что ты можешь, заодно, и ставить «алмазный купол».
– Мне показывал отец, но у меня не хватает Дара, для его постановки.
– Вот именно поэтому, с тобой пойдем мы. Во-первых: я за тебя отвечаю перед светлым лесом. Во-вторых: Колин будет тебя прикрывать «куполом», которому я его сейчас обучу. Уж у него-то Дара хватит.
– А может быть мне в дракона, а вы будете прикрывать? – нерешительно предложил я.
– Ты можешь ручаться, что твой дракон поведет себя так, как надо? – осведомился тан Тюрон. – А если он решит выжечь кусок леса для того, чтобы ему хватало места? Не забывай, твоя ипостась больше моей, раза в три. И не забывай, так же, что ты еще не слился в сознании со своим вторым «я».
Я сидел на своей койке и перебирал вещи в походном мешке. Осознание того, что выучил заклинание, доступное лишь немногим, наполняло меня какими-то неведомыми ранее ощущениями. Как будто держишь в руках большую и очень дорогую вещь, и не знаешь, куда ее деть-то? Главное: оно у меня действует, да так, что, когда я его задействовал в первый раз, даже тан Тюрон уважительно кинул головой. «Алмазный купол» – это заклинание, позволяющее останавливать эльфийские стрелы. Надо сказать, что стрелы у эльфов накачаны какой-то магией, против которой не помогают даже самые крепкие доспехи. Это заклинание тан Тюрон получил от тана Гория, который обучался в Светлом лесу у тамошних магов. Да и в самом Светлом лесу им владели всего двое – Владыка и Форинтиэль. Форинтиэль – старейший маг Светлого леса, обучающий эльфийскую молодежь. После окончания Школы и мне предстояло обучаться у него. За дверь послышались торопливые шаги. Заглянул Тимон.
– Колин, мы прибыли! Давай наверх!
Я машинально засунул в карман корешок, который мне подарила Гариэль перед отправкой на Харшад, и побежал вслед за Тимоном. Интересно, как выглядит место высадки?
Наши уже все толпились на палубе, пытаясь рассмотреть место, единственное, где можно было высадиться на берег эльфов. Самого места, как такового, видно не было. Его скрывал довольно густой туман. Капитан, сверяясь по каким-то ветхим бумагам, заявил, что знает, как тут надо плыть. Тартак сварливо осведомился у капитана, а как причаливать он знает?
– Нет, – честно признался капитан, и отправил на нос матроса с грузом на веревке, проверять глубину.
Мы передвигались в мутной, какой-то вязкой мгле. Тишина нарушалась только ритмичным бульканьем грузика и матерными комментариями шепотом матроса. Берег начал ощущаться более темным цветом, потом, как-то скачком, проступили деревья, наклонившиеся над водой, песок пляжа, языком вклинившегося в массив леса. Одновременно с этим днище правого корпуса заскрежетало по дну. Корабль остановился.
Капитан, побагровев лицом, ринулся к матросу, потрясая кулаком, не в силах вымолвить от гнева и пары, положенных в таких случаях, благих пожеланий.
– Он чего? – прогудел Тартак.
– А, на мель сели, – беззаботно прокомментировал Жерест.
– Ну? – потребовал разъяснений Тартак.
– Так ведь, стаскивать надо будет.
– Ну?
– А как?
– Столкнем, – Тартак успокоено откинулся на тюки с барахлом, сваленные на помосте. Тан Тюрон кивнул мне и обратился к возвращающемуся капитану:
– Уважаемый Морат, нам нужно на берег. Капитан с сожалением взглянул на Тюрона, Гариэль и меня и распорядился:
– Тафку на воду!
Тафкой оказалась одна из двух лодчонок, болтавшихся на талях позади каждого из корпусов «Звезды Нарадуна».
– Тафку сразу же вернуть, – потребовал капитан и виновато улыбнулся:
– Вы то, ладно, а матросов жаль, мало их у меня.
До меня явственно донеслось «Жлоб!». По-моему, это Жерест по достоинству оценил широкий жест капитана.
Мы быстро спустились в эту самую тафку, где на веслах уже сидело четыре матроса. Оттолкнувшись от борта, боцман опустился на заднюю банку, к рычагу, который был рулем. Весла дружно и мягко опустились в воду, и мы направились к берегу, который своей пустынностью и тишиной вызывал настороженность.
Едва мы выпрыгнули, как матросы срезу же столкнули нос тафки с песка и заскочили в нее. Тафка очень быстро поплыла к кораблю, который темным пятном проступал в тумане.
– Минутку! – проговорил Тюрон, окутываясь алым сиянием.
Я сжал рукой корешок, лежащий в кармане куртки. Алый дракон повелительно кивнул головой в направлении леса. Мы осторожно направились вперед.
Глава 12.
Мы успели пройти двенадцать шагов (я, зачем-то, считал), как прогремел голос:
– Стойте! Ужель печальная участь тех, кто приходил сюда ранее, не послужила вам примером?
Вот и сжимай после этого корешок! Я с досадой выдернул руку из кармана и отбросил корешок в траву перед нами. «Алмазный купол», который я подвесил на «мгновенный ответ», накроет нас, как только первая стрела сорвется с тетивы. А потом? Потом, надеюсь, пламя Алого дракона и мои пульсары остудят горячие головы тех, кто там, в чаще, готовит нам ласковую встречу. Парадокс, однако! Но о мирных переговорах, в таком случае, придется забыть. Дай Бог ноги унести, вместе с тем, откуда эти ноги растут.
Гариэль, прижав правую руку к груди, хотела что-то сказать, но промолчала. Потому, что в месте, куда упал корешок начало что-то происходить. Земля вспучилась, и, с каким-то чмокающим звуком, поглотила брошенное мною. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом, из этого места, вверх рванулись гибкие зеленые плети, тут же они покрылись почками. Буквально на наших глазах, почки раскрылись, выпуская на волю золотистые листья. Растение, в котором я с удивлением узнал мэллорн, начало быстро развиваться и расти. Уже через пару минут, перед нами стояло еще молодое, но уже полностью сформированное и величественное дерево….
В чаще, где скрывались хозяева леса, раздался какой-то непонятный звук, одновременно похожий на удивленное восклицание и сдавленное рыдание. Я разглядел фигуру, которая, какими-то неуверенными шагами, приближалась к нам. Вернее, не к нам, а к мэллорну. За первой фигурой появилось еще несколько. И так же, они брели к дереву.
Мы ошарашено наблюдали за этим действием, пытаясь понять, что же происходит?
Эльфы, а я теперь их хорошо рассмотрел, опустились перед мэллорном на колени, и, находясь в каком-то трансе, затянули тихую, протяжную и очень красивую песню. Песня набирала силу, взвивалась вверх и уходила в глубину леса, далекими отголосками возвращалась и окутывала всех нас, мягкой глубиной и очарованием.
Все новые фигуры появлялись на поляне и, приблизившись к дереву, опускались на колени.
