Светлана Багдерина - Иван-царевич и C. Волк. Жар-птица
— Да не расстраивайся ты так, твое превосходительство, — опустился рядом с ним Волк и сочувственно похлопал его по руке. — Если ты не хочешь — мы никому не расскажем. Ни гу-гу, понимаешь? Ты только нам расскажи, что все это значит, а? Страх ведь, как интересно!.. Скажи, Вить?..
— Да, — охотно закивал Огранщик, пристраиваясь с другой стороны от визиря. — Расскажите, пожалуйста. Клянусь Солнцем, я унесу вашу тайну в могилу!..
— Честное слово, — подтвердил Волк.
Визирь вздохнул и, стирая капли воды и пота, смазал остатки краски с рук обратно на лицо.
— Началось это давно, когда я был еще маленьким мальчиком… — начал он свой рассказ.
Должность великого визиря перешла к нему по наследству от отца — человека хитрого, безжалостного и расчетливого, неоднократно употреблявшего эти качества для того, чтобы обеспечить этот пост своему сыну. Но, занимаясь дворцовыми кознями и казнями, как это слишком часто бывает, наводящий на всех, включая самого калифа, ужас, Осама ибн Газават упустил из вида воспитание своего единственного наследника. В наказание за отсутствие склонности к коварству или дружбу с детьми прислуги маленького Фаттаха часто запирали в старой библиотеке на целый день, что и оказалось самым серьезным педагогическим просчетом родителя. Именно там мальчик заразился любовью к приключениям героев на различного цвета и вида скакунах, носящихся по свету в поисках обиженных и униженных, требующих защиты. Правда, вовремя уловив первые симптомы этого недуга — поиски во дворце свободного коня, меча и оруженосца, отец сумел довольно скоро ремнем и нотациями вылечить отпрыска, но как любая детская болезнь эта прошла, оставив после себя нечто непонятное глубоко в крови, затаившееся, не напоминая о себе лишь до поры-до времени. Строгий родитель всегда внушал подрастающему наследнику, что государству не нужны герои, ему нужны искусные правители и царедворцы, на которых правители могут положиться, и в конце концов, Фаттах поверил в это, и когда на взбалмошного, но доброго калифа Ахмета Гийядина напали на улице, молодой визирь ни минуты не сомневался, что он должен делать для безопасности правителя. И когда с секретного источника богатства страны — острова Изумрудов — пришла челобитная о том, что рабочих катастрофически не хватает, он, не колеблясь, решил, откуда брать свежие силы для добычи драгоценных камней. Но когда он в первый раз с первым кораблем с невольниками побывал в копях и посмотрел, какая жизнь и какая смерть их ожидает, это дремлющее «что-то» в крови проснулось и призвало к действию. Но что мог позволить себе безрассудный герой, не мог позволить великий визирь. И что не мог позволить себе великий визирь, мог безрассудный герой. И так, раз в полгода, к берегу острова Изумрудов приставал безымянный корабль, с которого высаживался Черный Всадник и, побеждая в бескомпромиссном и бескровном бою обо всем предупрежденных ранее великим визирем стражников, освобождал рабов. Тот же корабль в этот же день увозил их в такие дальние страны, откуда они не могли попасть обратно в Шатт-аль-Шейх и рассказать там об острове и его сокровищах. На следующий день из Шатт-аль-Шейха приходил другой корабль с грузом новых невольников на борту. Семьи же отбывших в дальнее плавание освобожденных рабов под Новый Год находили во дворе маленький изумруд…
— Ну, а черный верблюд? Маска? Имя? — переведя дыхание, спросил Волк. — Это, как его… Заратустр? — и он кивнул на букву на скале.
— Когда я был маленьким, я однажды читал такую книгу… — смущенно потупился визирь.
— Понятно, — помимо желания, ухмыльнулся Серый, видно, чего-то или кого-то вспомнив. — Ну, что ж, твое превосходительство, спасибо за историю — премного интересная она у тебя. Не будем задерживать — тебя, поди, уж на корабле ждут.
— Нет, я уплываю завтра…
— А-а… — понял Волк. — Ну, все равно. У нас тут сейчас будут дела секретные… Ну, ты же понимаешь… Поэтому если ты не уйдешь сам, нам придется тебя связать и посадить за решетку в какую-нибудь пещеру. До завтра. Извини. Выбирай.
— А не могу ли я узнать…
— Не можешь.
Визирь бросил взгляд на Серого и поспешил подняться.
— Ну, я пойду, прогуляюсь… пока…
— Иди-иди. И до вечера не возвращайся, — напутствовал его Серый. — И не вздумай разыскивать своих солдат. Нас они все равно не поймают, а хуже себе сделаете.
Фаттах аль-Манах пожал плечами и с видом, из которого можно было догадаться, что, несмотря ни на что он остался при своем мнении, направился прочь, прихватив по дороге меч и своего верного скакуна.
Виктор долго смотрел ему вслед.
— Сергий… Я хочу тебя спросить…
— Спрашивай, в чем проблема.
— Ты… и в самом деле убил бы его… если бы он отказался говорить?..
Волк скроил разбойничью рожу:
— Да уж до смерти любопытно было!
Поднявшись к тому месту, где они оставили джина, Виктор и Волк обнаружили, что Шарад все еще колдует над своими камешками, веточками и диаграммами в пыли, и им пришлось подождать еще немного.
Они проводили взглядами поспешающего на своем черном верблюде Зороастра-Фаттаха и сообща навалили на дорогу столько камней, что от приложенных усилий даже проголодались, но есть без Шарада не стали, решили подождать, пока он закончит, подкрепиться по-быстрому и приступить к последней стадии своей операции.
Пока они обсуждали, что из того, что у них в дорожном мешке еще оставалось, они съедят сейчас, и что — вечером, подошел джин и объявил, что он знает точное место и не желает ждать ни одной лишней секунды до долгожданного возвращения домой.
Волк, прикинув, что чем быстрее джин вернется домой, тем скорее он снова увидит Иванушку и его чудесные сапоги, тут же согласился, и Огранщик, не желая оставаться в меньшинстве, волей-неволей присоединился к ним.
— Ну, и где будем искать твой родной кувшин? — спросил он у джина, пока они спускались вниз. — Где-нибудь в пещере, наверное, среди вещей солдат?
— Нет, — с довольным видом ответил Шарад. — Он на самом виду — в этой глубокой яме, что в самой середине этой долины. Я полагаю, найти его будет не сложно.
— Масдай, покружи-ка тихонько над ямой, — попросил ковер Серый.
Обнаружить кувшин и впрямь было легко.
Он лежал, тускло поблескивая мутным боком почти у самой стены, рядом с огромным корявым валуном. Оставалось лишь спуститься и поднять его.
Только…
— Клянусь светофором!.. — Виктор чуть не перевалился через край ковра. — Не может быть!.. Не может быть!..
— Что? Что случилось?
— Что не может быть?
— Не может быть! Они никогда на вырастали такими… громадными!.. Никогда!..
— Да кто не вырастал?!..
— Камнеежки!.. И у нас они зеленые, а тут…
Настал черед и джина перегнуться через край и посмотреть.
— Да… Верно… Ах, как некстати…
— Но почему они такие большие?!
— Это еще не большие, Огранщик. Самые большие на поверхности не появляются вообще никогда. Это — молодые особи. А у вас развиваются их детеныши. Дорастая до размера «двух пар сапог», как ты когда-то изволил выразиться, они уходят по подземным ходам в удаленные места, такие, как это, чтобы впитывать солнечные лучи и достигать зрелости.
— Но это же остров!..
— По подземным ходам под морем.
— Послушайте, ребята, урок ботаники — это очень хорошо, но может мне сейчас кто-нибудь сказать, как мы будем доставать кувшин из-под носа у этого чудища? Кстати, я надеюсь, оно не кусается? — прервал обсуждение забеспокоившийся вдруг Волк.
— Вообще-то, оно людей не ест…
— Гут.
— …Оно их выплевывает.
— Еще лучше… Так, а если Масдай повисит над ним, а кто-нибудь из нас быстренько…
Джин покачал головой:
— Если мы его побеспокоим, мы и глазом моргнуть не успеем, как оно проглотит…
— Так вы не знаете, как с ними обращаться? — удивленно воскликнул Огранщик. — Серьезно? У нас в Подземном Королевстве их ловят дети! Это же очень просто! Чтобы не спугнуть, к ним надо подходить прямо в лоб — у них глаза расставлены так, что они не видят того, что приближается к ним спереди. А когда подойдешь вплотную, нужно камнем или кулаком ударить его промеж глаз, и он впадает в ступор.
— Надолго?
— Достаточно, чтобы мальчишки могли прикончить его. А нам этого и не понадобится — достаточно, чтобы он не мешал мне взять кувшин!
— Так ты решил пойти?
— Ну, да. Я буду рад помочь и тебе, и Шараду, как вы поможете моему народу.
— Ну, смотри, Виктор… Если не рассчитаешь силу удара…
— Не бойся. Его так просто не убьешь, — простодушно успокоил их Огранщик. — Масдай, снижайся, пожалуйста, метрах в полутора от головы этого камнееж… камнееда.
— А где у него голова?
— С той стороны, где лежат кости…
Пока Серый и джин обнимали и хлопали по спине блаженно улыбающегося Виктора так, что у него кувшин чуть не вывалился из рук и опять не свалился в карьер, Масдай не спеша поднялся вверх и приземлился невдалеке от провала.
