Евгений Связов - Отчет 1…и принцессу в нагрузку
Неплохо кто-то поиздевался над местными. Ручная накачка пускового конденсатора – это хитро придумано. Только основные батареи сухие. И баки, конечно, тоже, если тараканы не забрались..
Откинув люк, я спрыгнул внутрь тесной каморки.
Стены вспыхнули тусклым светом, осветив пару очень знакомых кресел, совершенно чуждых человеческой заднице. Злоблинских. Панель с кучей тумблеров, шлемы на панели перед креслами, десяток темных экранов.
Часть сознания, мягенькая, добренькая, которая очень боялась ошибиться, мелкими вскипала мелкими бурунчиками страха. Она толкала думать, сравнивать, выбирать, чтобы за обдумыванием, сравнением и выбором спрятаться от действия, и не ошибиться. Я разозлился на эти прогнившие привычки, которые боялись ошибиться и поэтому постоянно ошибались, откинул их и подошел к панели. Рука, такая мягкая, теплая, щелкнула тумблером.
– Крутите ворот!!! – рыкнул я горлом. Я. Рыкнул. И я же знал, что делать, когда зажгутся лампочки. Когда загрузятся, отшелестев цифрами, компьютеры.
Я не боялся своего знания, не боялся своей злобы, не боялся того, что я – смерть. И я знал, что делать. Я устроился в кресло командира и одел шлем.
Темнота. Затем что-то осторожно трогает голову и контакт с телом исчезает.
Я вижу танк изнутри. Гусеницы в туловище шириной, валики колес в рост человека, главный двигатель в задней трети, пустые баки, перегонный куб, поворотные механизмы пушки, подключенные через люк в днище к лифту.
Открытые люки зарядных баков. Пустые баки. Магнитную пушку. Бортовой компьютер.
«Докладывает компьютер Ал-Крак-8-34-13-Ал. Идентификация. Идентифицирован старший офицер разведки. Запрос на снятие внешней оболочки».
Я соглашаюсь.
Оболочка падает и я ощущаю комок усталости, погасшей злобы на месте центрального компьютера.
Рядовой Гадзан Хакра, 13-18-348. После попытки дезертировать имплантирован на дисциплинарные работы в компьютер танка. – представляется существо.
Злоба удерживает возникший где-то ужас, ужас оказаться так же задавленным и забитым в сплетение процессоров и микросхем, которым будет принадлежать право выбора, что делать. Я вспоминаю о биокомпьютерах. И о прошениях.
Срок начала дисработ.
Тысяча восемьсот мегациклов.
В восемь раз старше моего текущего тела.
Разрешаю прошение.
Разрешите покинуть танк?
Он очень устал. Очень устал спать без энергии в цепях, без надежды, без общения, без мыслей. Я чувствую слабую надежду, задавленную имплантированными контурами подчинения.
Просьба рассмотрена. Снять оболочку. Выполнять задачи. При потере заряда в батареях покинуть танк. При непосредственной угрозе рассекречивания покинуть танк. При наличии энергии по голосовой команде Твоей праматери дух! ликвидировать танк и покинуть его".
Принято. – он ожил. Он был благодарен.
Я отстранился, чтобы выдержать роль старшего разведчика. Снять шлем.
Тишина. Тело.
Я сдернул шлем и посмотрел в люк. На улице шелестели шестерни, накачивая батареи компьютера.
Выбравшись из люка, я посмотрел на четверку, вращавшую ворот, спрыгнул на платформу и пошел к краю платформы.
– Киро! – заорал я, перегнувшись через край.
Киро, ползавший внизу с парой монахов и десятком горожан, поднял голову.
– Бери бочки с тех лошадей и неси сюда!! Танк на нефти ездит! И бензин тоже неси!!
Киро прокричал что-то неразборчивое, показал кулак и повернулся к людям.
Если нельзя остановить – надо организовать и возглавить. Слабительное
Шлеп.
Аккуратный брикетик гудрона, сто восьмой, упал на платформу.
Танк тихо урчал переработывателем, заполняя баки керосином. Вокруг него висела аура, в которой хотелось остаться надолго – деловитость, радость действия после долгого ожидания.
Ощущение было очень приятным, но полностью насладиться им мешал привкус неестественности. Ощущение было чужое – я, в отличие от танка, не знал, что же мне надо сделать. Но думать об этом не хотелось, и я цеплялся за знание, что я буду делать. Заряжу танк, сяду в него и поеду в город под горами. Зачем-нибудь. Просто потому, что ничего другого делать не хотелось. Совсем ничего, даже слушать Киро, который затащил наконец, всю нефть на площадку и теперь шел ко мне рассказывать.
– Смотришься. – сообщил он, подойдя и присев у коробки.
– Стараюсь. – согласился я, глядя на ногу в камуфляже, постукивающую по коробке. На колене второй, зацепленной каблуком за угол коробки, лежал лучемет.
– Нас поймали прямо в воротах замка. – сообщил он, помолчав.
Я перевел на него взгляд и затянулся.
– Накинули арканы. Я успел перерубить свой и ускакать. А Мара, Нат и Мик остались…
Он опустил взгляд на платформу. Я криво ухмыльнулся, глядя, как он чувствует себя виноватым за то, что остался на свободе.
– Потом я пошел по следам. Смотрел издалека. Ночью, когда ои на кого-то напали, попробовал отвить. Не вышло. Слышал, как они кричали друг другу, два человека из охраны, что Хозяин велел всех новых наложниц вести в город у скал через тоннель в стеклянном городе и велел захватить волшебную машину… Наложниц!!!
Киро вскочил на ноги и показал горящие глаза. Я ответил ему сонным взглядом.
– Понимаешь, наложниц!
– Ага. – согласился я, начиная считать, сколько я не спал.
– Нет, ты не понимаешь! – рявкнул он, пытаясь сжечь меня гневным взглядом. Он не понимал, как я могу не сопереживать ему, не чувствовать такого же беспокойства за своих, за свою женщину, которая попала к другому. Он не понимал меня и пытался заставить меня стать понятным – испытать те же эмоции, наталкивая друг на друга те же мысли, назвав это «пониманием его».
– Киро. У меня есть девушка. – спокойно сказал я. – Первая в этой жизни. Сейчас она в одной связке с Марой. Идет по тоннелю в город. Я не спал два дня. А через шесть часов танк зарядиться и мне надо будет управлять им, чтобы приехать в город раньше, чем приведут девушек. Так что позлись на кого-нибудь другого, а я буду спать.
Я посмотрел на ошарашенное лицо Киро, метнул окурок за платформу, глянул на жрецов, загружающих снаряды в шахты, лег, закрыл глаза. Извини Киро мне уже приснилось.
Они. Они были вокруг. Везде. Вокруг.
Уш, Лук и все, кто умер, коснувшись меня.
Все те, чья жизнь пересеклась со мной и чьи жизни я не потрудился превратить в непрерывное страдание со скупыми глотками передышки, чтобы страдание не приелось.
Они хотели свои жизни обратно. Они вытягивали их из меня, а у меня их не было. У меня была только их смерти. И только одна жизнь – моя.
Они рвали ее из меня. Во все стороны.
Мне было не страшно. Это было не больно. Это было хуже, но я не знал, как это называть, чтобы спрятаться от этого ощущения за его названием.
Название было. Я не помнил его.
И пытка продолжалась, растягивая меня шире, шире. больше, больше…
Потом я стал ничем, а моя жизнь – шаром вокруг, который я тянул на себя, но они, вокруг, тянули сильнее.
За мгновение до того, как лопнуть, я вспомнил, как оно называется.
Пулплозия сущности…
Тело падало.
Изогнувшись, я упал на ноги и хвост. Хвоста не было, но это я понял, только начав заваливаться на спину. В спину больно врезалась пластиковая коробка.
Я зашипел от боли, оттолкнулся локтями и замер, балансируя на двух ногах.
– Харш! – крикнул Киро сверху.
– Я. – согласился я и вспомнил, как держаться на двух ногах. Платформа под ногами мелко вибрировала и ползла вниз. Я повернулся и посмотрел на гудящую коробку танка, на которой сидел заспанный Киро.
– Что такое? – ткнул он в гудящий пластик.
– Лифт работает. – пояснил я, запрыгнул на короб. – Залезай в танк, счас поедем.
Я спрыгнул в люк, сел в кресло и нахлобучил шлем.
Темнота. Контакт.
Лифт работает нормально.
Боевые камеры полны. Батареи заряжены полностью. Бак заряжен на три четверти.
На четыре местных дня полной работы.
Я доволен. Танк доволен, что я доволен.
Несанкционированный вход в систему. Несанкционированный вход в систему. Опасность обнаружения типа компьютера.
Киро, сними шлем. Отобразить фронтальный вид и прицел пушки на мониторы
Танк отображает для Киро вид на мониторы, а мне дает круговой обзор.
В голове вспыхивает, сфера мутнеет, задняя четверть сворачивается.
Я отмечаю, что не хватает внимания и начинаю наблюдение.
Поверхность близко. Ближе. Поверхность.
Двигатели урчат прямо в слуховые нервы. Я сдвигаюсь. Двигаюсь. К воротам.
Я спрашиваю танк про карту. Место – Город под скалой.
Полсферы превращается в карту, объемный вид сверху. Мигающая точка у кружочка в песках, красная – на севере, под горами. Мигающая линия от тог места, где мы, до красной точки под горами. Я утверждаю прямой маршрут и выключаю карту, чтобы посмотреть, как танк проноситься в ворота.
