Владимир Пучков - Чертовский переполох
– Конечно, неудобно, – согласился Яромир. – Надо было фамилию спросить. Тебя как зовут, демон?
Администратор обиженно надул синие губы, пошевелил пятачком.
– Ксенофобий Клаустрофобиевич!
Богатыри замерли, переваривая полученную информацию, но переварить не смогли.
– Во всяком случае, имя мы выяснили, – тихо сказал Яромир. – Теперь можно… Ну что, Капусто… Клаусто…
– Ксенофобий! – с достоинством уточнил администратор.
– Ага, Фобий. Небось, сейчас к директору побежишь жаловаться?
– Побегу! – радостно доложил демон, мстительно подрагивая усиками.
– Ну тогда я тебе помогу. Ну-ка, развернись!
Ничего не подозревающий администратор развернулся:
– Так, что ли?
– Ага. Только слегка присядь!
Глупо ухмыляясь, демон присел, и в ту же секунду богатырский сапог со свистом врезался в филейную часть Ксенофобия, посылая его в сторону Кхитая. С непередаваемым воем демон взвился в небо и мгновенно скрылся с глаз.
– Ты что наделал? – испугался Илья. – Нам же теперь влетит!
– Не влетит! – отмахнулся Яромир. – Я же сначала фамилию спросил, а потом врезал! Так что все по закону. И вообще, братцы, хватит дурака валять, мы уже целый час здесь гуляем, скоро солнце сядет.
– Это лабиринт, – возразил Попович. – Быстрее не выйдет.
– А если напрямик?
– Верно! – обрадовался Илья. – Чего петлять-то, мы не зайцы! Только кусты больно шипастые, мне бы что-нибудь типа тарана…
– Дверь сойдет? – спросил Яромир, поднимая крепко сколоченное дубовое полотно. – Она вроде крепкая.
– Сойдет! – заявил Илья, вертя дверь так и сяк. – Ну держись, братцы, сейчас я буду дорогу торить!
Выставив перед собой дверь, чтобы защититься от колючих веток, Муромец с диким ревом бросился сквозь кусты.
Яромир на мгновение замер, затаив дыхание. Это было очень красиво: могучий торнадо несся сквозь лабиринт, сметая и круша все на своем пути. Летели во все стороны щепки, клочья земли, ветки, осколки каких-то павильонов, построек. Грозный гул прокатился по земле и стих. За богатырем пролегла широкая вспаханная полоса, а в конце этой полосы стоял Илья и приветливо махал рукой.
– Ну чего замерли? Идем!
В несколько мгновений богатыри преодолели разделяющее их расстояние и замерли на краю широкой поляны.
– Вот они, богатырские курсы! – прошептал Яромир. Прямо перед ними высился здоровенный трехэтажный терем с пристройками. К терему вела мощеная булыжником дорога. Чуть сбоку располагался плац, весь заставленный какими-то диковинными конструкциями, а уже за ним виднелись тесовые ворота.
Илья жадно втянул ноздрями горячий воздух.
– Тишина… жареной картошкой пахнет! Благодать…
Не успел он, однако, закончить эту фразу, как благодать и тишина нарушились. Двери терема распахнулись и на улицу выскочил сердитый мужик в синем солдатском мундире с лентой через плечо, блестящих как зеркало сапогах и треуголке. В два прыжка он преодолел расстояние, отделяющее его от богатырей.
– Япона мать! – заорал мужик, схватившись за голову. – Какого черта? Где лабиринт препятствий, ать-два! Вы ж его продырявили, черти вас забодай! Вы кто, ать-два! Откуда, дебилы?!
– Мы богатыри! – ответил Илья, с умилением глядя на незнакомца, одетого, как на парад.
– Вижу, что богатыри! – огрызнулся незнакомец. – Я спрашиваю, откуда?
– Из Лодимера! – осклабились витязи.
– Ну правильно! – как показалось друзьям, облегченно вздохнул незнакомец. – Откуда же еще? Да-а! Повеселились! Теперь придется создавать комиссию, подсчитывать нанесенный ущерб, составлять акт и пересылать Святогору. А кто платить будет? Может, Пушкин?
– Не-е! – Илья отмахнулся от этой идеи как от комара. – Боярин Пушкин большой жмот! Он и на приемах-то вместо приличной закуси выставляет какие-то орешки, сухарики, смотреть стыдно! Говорит, что это, мол, фуршет. Так, мол, в самой Биварии кушают!
Незнакомец резко посуровел. Краснота на его лице стала медленно переходить в лиловость.
– Что за шутки?! Распоясались в своем Лодимере! Зато у нас тут дисциплина! У нас у-ух! Погодите, возьму я вас в ежовы рукавицы! А за порушенный лабиринт заплатите из собственной зарплаты.
Во время этого разговора Яромир стоял как на иголках. Ему казалось, что Илья слишком уж вежливо беседует с этим недомерком. По какому праву этот ряженый клоун повышает на них голос? Он хотел уже вмешаться в разговор, но Попович незаметно ущипнул его за руку.
– Простите, – Алеша вежливо поклонился. – Все произошло по недоразумению и незнанию. А… с кем мы имеем честь?
– Командир богатырских курсов ефрейтор Збруев! – отчеканил мужик. – И с этой самой минуты вы переходите в полное мое подчинение. Я научу вас родину любить! – Он выпучил глаза и пошире раскрыл рот, чтобы уточнить, каким образом он будет добиваться этой любви, но замер, не произнеся ни звука. Потому что в этот самый момент ворота со стороны улицы широко распахнулись и во двор въехал отряд биварских рыцарей. Могучие, закованные в броню всадники подскакали вплотную к богатырям и остановились.
– Я есть Курт Рябе! – прорычал самый здоровенный, не поднимая забрала. – Великий магистр ордена самплиеров! Кто тут есть главни? Отвечать!
– А по зубам? – кротко осведомился Муромец.
– Что есть по зубам? Что ты есть сказаль, груби мужик? Я есть тебе настукать большой глюпи голова!
– А я есть надрать тебе большой грязный задниц! – в тон ему ответил Илья. – А ну слезай с коня, ржавая кастрюля, сейчас ты у меня будешь травку щипать, баран!
– О! Я есть грозни биварски баран… абер, барон! Я тебя много бить, и ти будешь мой рюсски рап, будешь чистить мой доспех и играть балалайка!
Илью почему-то разобрал смех, а Яромир не выдержал. Незаметным движением он врезал коню по челюсти, и могучий немецкий битюг рухнул, задрав все четыре копыта кверху. А сам барон Курт Рябе, пролетев по воздуху метра два, прямиком вписался в ефрейтора Збруева, отскочил и с неимоверным грохотом шмякнулся на землю. Впечатление было такое, что он налетел на кирпичную стену.
– Два наряда вне очереди, ать-два! – гаркнул Збруев, отряхивая с парадного мундира пылинки и откатывая Курта Рябе в сторону. – Немедленно мыть полы, свинья ползучая!
Курт Рябе кое-как поднялся и принял боксерскую стойку. Остальные рыцари подъехали ближе, чтобы в случае чего помочь своему магистру.
– Ты кто есть, хам и мерзавец? – уже спокойней осведомился ефрейтор Збруев, тщетно пытаясь хоть что-то разглядеть за железным забралом.
– Малшать, жалкий старика-кака-шечка! – загремел Рябе. – Я есть навести тут ейн орднунг! Где ваш нашшальство?
– А начальство – это я, – грустно сказал командир курсов. – Ну-ка, сынок, сними с башки ведро, я тебя учить буду.
Курт Рябе понял, что сделал промашку, запыхтел как паровоз, засуетился, извлек откуда-то из железных штанов гаечный ключ и стал отвинчивать шлем. Однако доблестный рыцарь не учел особенностей русского климата. Болты и гайки заржавели и приварились насмерть, так что шлем снять не удалось.
– Может, оторвать? – вызвался Муромец. – Это мы враз. Хоть так, хоть с головой…
– Отставить! – скомандовал Збруев и ласково поманил рыцаря пальцем.
– Иди сюда, мой мальчик!
– Яволь, майн фюрер! – «Мальчик», мелко дрожа доспехами, подошел ближе.
– Ты меня хорошо видишь? – осведомился командир.
– Так точно, майн фюрер! – попытался подлизаться Рябе.
– А теперь будешь видеть хуже! – пропел Збруев и ткнул пальцем в смотровую щель.
– Ай-яй-яй! – взвизгнул биварец и бросился бежать, но поскольку был в доспехах, то убежал не слишком далеко, а поскольку еще и окривел, то стал бегать по кругу. Ефрейтор Збруев несколько минут наслаждался красивым зрелищем, затем махнул рукой и повернулся к богатырям.
– Как набегается, дадите ему тряпку. Пусть драит полы до посинения. А этих… – тут он повернулся к его соратникам, – этих направьте уборную чистить. И чтобы до блеска! Все ясно?
– Так точно! – рявкнул за всех Илья Муромец.
Ефрейтор Збруев вынул из кармана песочные часы:
– Та-ак! Осталось меньше минуты. А где же… Ага! Вот и они!
Ворота распахнулись еще раз, пропуская чистокумарских богатырей Али и Вали. Надо отдать должное братьям – они не растерялись. Скользнув беглым взглядом по богатырям, тут же безошибочно опознали фигуру ефрейтора и рванули к нему.
– Господин баши! По приказу великого халифа прибыли в ваше распоряжение!
– Полное! – заискивающим голосом добавил Вали.
– Молодцы! – просиял ефрейтор и повернулся к остальным: – Вот у кого учиться надо, дуболомы! А сейчас всем на ужин. Отработка нарядов… ладно, после отбоя.
11
Витторио Алхимус, маг третьей категории, осторожно приоткрыл дверь и принюхался. Застарелый запах нестираных носков обрушился на него как цунами. Алхимус хватанул забродившего как брага воздуха и моментально окосел. Первым и вполне естественным порывом было развернуться и бежать отсюда как можно дальше, куда-нибудь на лужок, а еще лучше на берег реки, где можно отдышаться, а заодно понаблюдать из-за кустов, как плещутся голые изнурийские крестьянки.
