Иван Кошкин - Курс лекций о нормальных танках
После войны «Черчилли» еще долго оставались в строю как учебные танки, и последний из них сошел со сцены гораздо позднее, чем человек, чьим именем было названо это бронированное чудо. Или чудище, в зависимости от точки зрения.
P.S. По информации «Интеллиджент Сервис» когда Адерсу вручили именной «p-38» к нему прилагалась обойма с одним единственным патроном. (см. «История танка «Тигр»).
P.P.S. Автор просит извинения за некоторые исторические вольности.
Тяжелый танк «Тигр 2»
Темным и вьюжным зимним вечером 1943 г. тигриный папа Эрвин Адерс перечитывал письмо, пришедшее с утренней почтой. Весь день «тяжеловесный Эрвин», как звали его некоторые остряки, отбивался от настойчивых приглашений танкистов посетить их части с дружеским визитом, отдохнуть на лоне зимней природы Восточного фронта, а заодно и поправить здоровье физическими упражнениями. В частности предлагалось перекидать несколько 70-килограммовых блинных катков, заменить парочку сгоревших двигателей и на бис установить на Тигр хоть одну транспортную гусеницу.
К концу дня, кое-как отделавшись от въедливых танкистов и не менее настырного фюрера, грезившего передвижными крепостями, Адерс засел за чтение почты. Писал племянник, подрабатывавший ремонтником в одной из гренадерских танковых дивизий Панцерваффе. Дивизия месяца три назад получила на вооружение новые тяжелые танки Тигр, и племянник, как и прочие танкисты, спешил поделиться впечатлениями.
Прочитав приветствия и вопросы о здоровье во славу Рейха, Адерс пропустил второй абзац, где военной цензурой было вычеркнуто все, кроме странных слов, явно не немецкого происхождения. Третья часть письма Адерсу показалась наиболее интересной, как заботливому папаше 57-тонных зверюшек.
Племянник писал:
Тигр, если ему удается доехать до поля боя, способен «покрошитт ф капусту» любой танк «иванофф», рискнувший попасть в поле зрения его прицела.
Однако, дорогой дядюшка, танкисты сетуют, что с эстетической точки зрения Тигр выглядит весьма непрезентабельно, а многие солдаты порасшибали коленки, пытаясь влезть на танк по его вертикальному борту.
Кроме того, гнусные русские вместо своих танков стали выставлять против Тигров тяжелые гаубицы. От их снарядов танк лопается по всем сварным швам.
Перечтя эту часть письма пару раз, и пропустив прощальные слова с традиционным упоминанием фюрера, Адерс глубоко задумался. Мыслительную атмосферу создавала шумящая за окном вьюга и глухое уханье башенных зениток, отгонявших зловредные бомбардировщики союзников.
«Действительно», - размышлял Адерс, - «Танк, напоминающий ящик для рассады, поставленный на гусеницы, в свете новых веяний выглядит не очень. Хотелось бы создать нечто такое, чтобы ни один танк противника не рисковал даже появляться на горизонте».
Проведя бессонную ночь, Адерс набросал первые черты нового танка, включавшие в себя сверхмощную пушку, непробиваемую броню и корпус с удобными для глаза и рикошета наклонными броневыми листами.
На ближайшем совещании у фюрера Адерс рискнул доложить Верховному Главнокомандующему свои соображения. Гитлер, брезгливо покосившись на Адерса, заявил, что пора бы уже бросить заниматься детскими игрушками, а разработать танк, несущий парочку орудий типа Дора. Впрочем, памятуя, что от нотаций его генералы впадают в депрессию, разрешил проектировать новый танк в свободное от работы время.
Итак, Адерс, окрыленный благословением фюрера, вместо чтения на ночь сказок своим детишкам, самоотверженно встал за чертежную доску. Помня завет Гудериана «Огонь прежде всего», он выбрал для своего нового танка находящееся в опытной разработке противотанково-зенитное орудие КвК 43. Помимо нелицеприятной для любого союзного танка бронебойности, орудие обладало досягаемостью по высоте примерно 10-12 км. Это, по мысли Адерса, позволяло танковой дивизии самостоятельно отражать налеты стратегических бомбардировщиков союзников, переплюнув орлов самого рейхсмаршала Геринга. У орудия был один недостаток - до сих пор никому не удалось подсчитать нормочасы и затраты на его изготовление.
Кникебаном в сторону фюрера стала неимоверной толщины броня, обеспечивавшая неплохую защиту, но увеличившая массу и габариты танка настолько, что перетаскивать его можно было только портовым краном, а становиться в укрытие следовало за хату средней зажиточности. О втором требовании - обеспечении приличной маневренности - старались не вспоминать.
Небезызвестный инженер Книпкапм, разумеется, приложил руку к ходовой части машины. Улучшив свою идею шахматной подвески, Книпкамп расположил ходовые катки так, что один каток надавливал на правую часть трака, а следующий - на левую. Таким образом, при движении танка гусеница оставляла след проползшей змеи приличных размеров и позволяла дезориентировать незадачливые вражеские танки. Впрочем, у пальцев траков забыли спросить, как они себя при этом чувствуют, и зачастую получалось, что при повороте гусеницы ехали дальше отдельно от хозяина.
Поспешая не спеша, Адерс прорабатывал проект течение зимы 42 - осени 43 гг. А тем временем с Восточного фронта приходили радужные известия о первых детишках тяжеловесного Эрвина - Тиграх. Везде, где бы ни появлялись, они успевали отстрелять все танки противника на 50 км в округе, прежде чем вставали из-за нехватки топлива и неисправностей. Среди немецких танкистов ходила поговорка «Мы будем непобедимы - спасибо нашим Тиграм». И действительно, до зимы 44 г. ни один вражеский танк не рисковал встретиться с ним в открытом бою. Поэтому, если русские замечали Тигр вовремя, они объезжали его с такой скоростью, что тот не успевал за ними угнаться. В результате, хотя Тигр сам по себе и был непобедимой единицей, русские фронты успешно двигались на запад.
Вечный тигрястый конкурент фирмы Хеншель и лично Адерса, Фердинанд Порше, разумеется, не позволил себе остаться в стороне от разработки нового танка. Одержимый идеей доказать окружающим возможность применения на танках электротрансмиссии собственной разработки, Порше организовал ее на своем прототипе. Результат был плачевный. В декабре 43 г. главой ПанцерКомиссии стал генеральный менеджер фирмы Хеншель фон Гейдекампф. Он назвал Фердинанда вредителем и недоучкой, который пытается утянуть у Рейха последние запасы меди и предохранителей. В итоге Министерство Вооружений зарубило контракт Порше, а три построенных прототипа совершили короткий бросок из ворот цехов на свалку металлолома.
20 октября 43 г. деревянный макет нового танка, обозначенного как Тигр 2, был показан фюреру и Гудериану в военном лагере Арис. Гитлер, пришедший в восторг от изделия гениальных немецких лесорубов, велел всеми силами наброситься на организацию серийного производства машины. Добросердечный и интеллигентный Гудериан не стал спорить с фюрером и также обозвал танк «очень удачной конструкцией». Рассчитывал ли он въехать на волне новых танков в Кремль или соображал, что его ребятки будут делать с таким монстром, осталось неизвестным.
Устранение видимых на глаз конструктивных недостатков и налаживание серийного производства заняло оставшееся время до наступления нового 44 г. В январе из цехов Хеншеля выехали первые серийные Тигры 2. Замечательные планы по выпуску 145 танков в месяц сорвала проблема технической надежности машины, которая при движении оставляла за собой след из отвалившихся деталей. В результате в боевые части Тигры попали в июне 44 г. и еще в течение двух месяцев немецкие танкисты знакомились с новой машиной.
К этому времени Красная Армия уже успела набить морду поочередно всем трем немецким группам армий, а фронт бравого маршала Конева форсировал Вислу у польского городка Сандомир и присматривался к дорогам на Берлин. Взбешенный Гитлер приказал спихнуть обнаглевших русских с плацдарма в реку. А чем же это следовало сделать, как не новыми всесокрушающими танками? Под Сандомир был отправлен 501-ый тяжелый танковый батальон, прошедший переподготовку на Тиграх 2.
Выгрузившись на местной станции и совершив 3 километровый марш до предполагаемого места вступления в бой, батальон потерял значительную часть боеготовности - на дороге осталось 10 неисправных машин. Потратив пару дней на приведение матчасти в надлежащее состояние, батальон в составе 20 исправных танков Тигр 2 и пехоты перешел в наступление.
Тактически грамотные немецкие танкисты не стали наступать в лоб окопавшимся русским, а выбрали единственную в окрестности дорогу, выводившую наступавших как раз во фланг противника. Совершенно случайно рядом с дорогой оказался 85-мм стог с сеном. Далее замаскировались прочие машины танковой бригады. Туманным утром 13 августа русские танкисты услышали нарастающим гул двигателей и лязг гусениц. И наконец из лощины на дорогу с трудом выполз агрегат, отдаленно смахивавший на разжиревшую Пантеру. Пока командование разбиралось, кто это еще тут шляется, мимо сенного стога проползло уже три громадины, и гвардейский экипаж стога открыл огонь на поражение, мудро рассудив, что сначала надо ввязаться в драку, а там видно будет. Прежде, чем немцы сообразили, что происходит, на дороге горели уже все три Тигра. Не желая оставаться в стороне от разборки, командир бригады заорал в рацию «Наших бьют!», в результате чего открыли огонь все ближайшие русские танки и гаубичные дивизионы, а сверху на обалдевших немцев свалилась штурмовая авиация.
