Рон Хаббард - План вторжения
Я вышел из машины. Наконец-то они посмотрели в мою сторону.
Но что это? У вдовы Тейл на лице виднелись марлевые наклейки, да и вся верхняя часть туловища была облеплена послеоперационными пластырями! Неужто они подрались! Но тут я понял, что это, должно быть, доктор Прахд возобновил свою практику. Возможно, для того, чтобы просто немного набить руку. Он, повидимому, удалил с лица вдовы бородавки и подтянул опавшую грудь. Неуклюжей походкой он поспешил мне навстречу, на ходу продолжая пожирать пирожки, но, прежде чем познакомиться со мной, старательно вытер жирную руку о полу короткого халата.
— Я — офицер Грис, — сообщил я ему тихим, приглушенным голосом. Достав из кармана удостоверение, я дал ему убедиться в этом. Потом, оглядевшись украдкой, я спросил еще тише: — Вы удачно добрались сюда?
Он как-то странно смотрел на меня.
— У вас все в порядке? — продолжал я. — Фирма Занко поста виланужные материалы?
В ответ он молча кивнул. Вслух же сказал нечто совсем иное:
— У вас голос как две капли воды похож на голос профессора Джайрента Слахба!
«Отлично, у нас тут объявился весьма проницательный интеллектуал», — подумал я. Но люди Аппарата подготовлены и не к таким неожиданностям.
— Ну что ж, надеюсь, что это именно так! Я ведь прихожусь ему внучатым племянником со стороны матери!
И сразу же в ответ восхищенное удивление и выражение любви и преданности на лице!
Он просто замечательный человек, — сказал Прахд.
Да, этого у него не отнимешь, — сказал я вполне искренне. — Так как же все-таки обстоят наши дела? Вы развернули операционную для предстоящей испытательной операции?
Он сделал приглашающий жест и молча повел меня к больничке. Боковая комната у входа вся была заставлена пустыми ящиками и коробками самого разного размера. Помещение главной палаты сияло чистотой, и посреди стоял большой складной операционный стол. Над ним висели осветительные приборы в полной готовности. На столике рядом лежали подносы с ланцетами. Крохотные дрели, казалось, готовы были в любую секунду зажужжать. Сосуды с питательными растворами уже были подсоединены к колбам с клеточными культурами. Подогреватели и горелки сияли во всей красе, готовые в любой момент заставить загореться все что угодно, а может, и просто сжечь все к чертовой матери. Выставка что надо!
И выбор хорош!
— Я вижу, что вы уже успели воспользоваться этим столом, — сказал я.
Бителсфендер слегка покраснел, и, действительно, я и в самом деле заметил несколько небольших пятнышек на поверхности стола.
— Нет-нет, я имел в виду вдову Тейл.
Он покраснел еще больше, и вид у него моментально стал как у побитой собаки.
— Да нет же, я совсем о другом, — сказал я. — Я имею в виду, что вы успели ее здесь прооперировать.
— Ах, прооперировать, — протянул он, с явным облегчением. — Бедняжка. Она и не знала, что бородавки так легко устранить. И потом грудям ее совсем не обязательно было отвисать. Путем введения мышечных образующих с катализатором в ее амморафер моса… — До чего же этот человек предан науке!
Но я тут же решил прервать задуманный им курслекций на эту тему.
— Можете считать, что все в порядке. Я знаю, вам следовало убедиться в том, что оборудование работает.
— О, — сказал Бителсфендер, внезапно просияв, — оборудование работает великолепно! — Он с восхищенным видом покачал головой. — Но есть еще пара вещей, которые я мог бы с ней сделать…
«Могу держать пари на что угодно, что ты еще многое проделаешь с ней, — заметил я про себя. — И делать ты это будешь в самых немыслимых позах, — например, стоя вверх ногами в плавательном бассейне, а очень может быть, что для разнообразия вы и на дерево заберетесь».
— Так вот, насчет вашего испытания, — вернемся к предстоящей операции! — строго перебил его я. Доктор сразу обратился в слух.
— Вы, надеюсь, отдаете себе отчет в том, что дело это совершенно секретное, а ваше пребывание здесь секретно вдвойне. Сегодня я прибыл сюда убедиться, что вы завершили оборудование операционной, а кроме того, я привез вам еще кое-что из препаратов и аппаратуры.
— О боги! — воскликнул он. — Да у меня здесь и инструментария, и медикаментов больше, чем нужно для оборудования самого настоящего госпиталя.
— Там есть миниатюрное устройство, которое вам предстоит вживить пациенту, призванному на себе испытать ваше мастерство, — сказал я строго. — Я хочу, чтобы вы внимательно изучили приложенные инструкции и подготовились к операции самым тщательным образом. Тут не должно быть никаких накладок. Мне очень не хотелось бы напоминать вам о том, что ваше будущее зависит от вашей первой, так сказать, контрольной операции. Мой дедушка…
Вы хотите сказать — тот, которому вы приходитесь внучатым племянником, так ведь?
Мой родной дед тоже был целлологом, — быстро поправил я его. — Именно от него я слышал, что по самой первой операции можно судить о хирурге вообще. И хотя профессор, которому, как вы справедливо заметили, я прихожусь внучатым племянником, весьма лестно отзывался о вас, не следует забывать, что в работе он вас все-таки не видел, — строго продолжал я. — А что касается меня, то я буду оценивать вас лишь по результатам дела. Ведь вашу дальнейшую судьбу предстоит решать именно мне. Так что любая утечка информации, одно по небрежности оброненное слово, одно неловкое движение скальпеля во время операции и… — Я сделал жест, который должен изображать прощание навеки.
Моя суровая тирада явно нагнала на него страху.
— О… я… я… я буду строжайшим образом выполнять, офицер Грис, все ваши приказы… я… я… еде… еде…
Не дослушав, я направился к выходу. Стоя в дверях, я рявкнул во все горло:
— Водитель! Доставить сюда прибывший с нами груз!
Итак, у меня имеется дополнительное складское помещение. Мой водитель, Ске, сердито бормоча себе под нос, принялся совершать рейс за рейсом, почти невидимый из-под коробок, которые он складывал в пустующей комнате.
Коробка, помеченная крестом, прибыла одной из первых. Я распаковал ее, достал инструкции, а также все эти «жучки», передатчики, ретрансляторы, словом, полный набор одного комплекта и выложил их на стол. Затем я коротко проинструктировал доктора относительно назначения этих предметов.
— Внимательно изучите это устройство, — сказал я в заключение. — Именно оно будет использовано в вашем квалификационном экзамене.
Он горячо пообещал все освоить досконально. И хотя я пытался внушить ему, что другая прибывшая с нами аппаратура едва ли может представлять для него интерес, он продолжал рыться в принесенном оборудовании, осматривая и ощупывая каждую коробку. Честно говоря, я и сам имел весьма слабое представление о том, что лежало в коробках, да это и не очень интересовало меня.
А тут не все имеет отношение к клеточной хирургии, — сказал он.
Зато многое имеет косвенное отношение к ней, — сказал я с ученым видом, хотя как увязать с целлологией миниатюрный, дальнего действия, электронный, ориентированный на звук прицел для ружья автоматического наведения, я и сам затрудняюсь сказать.
Наконец Ске завершил работу и, мрачно ворча, вернулся на свое место в машине.
Молодой доктор Бителсфендер внезапно прекратил инспектировать ящики:
— Да тут кровь на коробках!
О боги! Что было бы, если бы сотрудников Аппарата не готовили к встрече с самыми неожиданными ситуациями!
— Ужас какой! — сказал я.
И как сумасшедший побежал к машине. Ске как раз усаживался там, весь залитый потом и обиженный на весь мир.
— Покажика мне руки! — потребовал я.
Ске явно был не прочь продемонстрировать их мне. И в самом деле ящики кое-где содрали кожу, местами виднелись ссадины и мозоли. Но этого было явно недостаточно, чтобы вымазать кровью коробки.
Я крепко схватил его за руку.
— Да! — сказал я. — Это от стальных полос, скрепляющих ящики! — И, вытряхнув из рукава нож, без раздумий всадил, ему в ладонь.
Ске завизжал.
Не давая ему опомниться, я схватил вторую его руку и проделал ту же операцию.
Он опять завизжал.
Я сунул нож в рукав.
Молодой доктор Бителсфендер бежал по газону прямо к нам.
— Бедный парень, — сказал я. — Мне пришлось вытаскивать у него из ладоней стальные занозы. Он не привык у меня к тяжелой физической работе.
Кровь текла довольно сильно.
— Я мог бы проделать это не так болезненно, — сказал молодой доктор Бителсфендер.
— Иногда необходимы бывают и суровые меры, — сказал я.
Ске глядел на меня горящими от гнева глазами. Но боль, повиди мому, все-таки пересилила, и он, пытаясь сдержать кровотечение, сильно прижал ладони одну к другой.
