Таина - Здравствуй, Хогвартс в сапогах!
— Пахнет жареным, — Прошептал Рон на ухо Гарри и имел в виду далеко не умопомрачительные запахи, издававшиеся с избушки.
Когда получишь в ухо,
Не лей напрасных слез.
И вежливо, но сухо
Ответь ударом в нос.
«Великая общая ненависть создает крепкую дружбу». Так сказал кто-то из философов, и был прав. В доказательство этой истины слизеринцы и граффиндорцы, переглянувшись, поняли, что битва за еду является священной войной, сомкнули свои ряды и с криком кинулись на объединенные ряды Пуффендуя и Когтеврана.
Со стороны эта битва напоминала извечную русскую забаву «стенка на стенку» и выкрики тоже не были лишены замысловатого народного фольклора:
— Умереть, но не сдаваться! — Воинственно крикнул Нотт и быстро спрятался за дерево.
— А! Наших бьют!
— Пусти, Симус, пусти! Дай я этому козлу за Рона рожу набок сверну!
— Не смей! Убьешь же! Дай-ка я сам ему врежу!..
— Бей его, братва!
Где-то сбоку образовалась скульптурная группа «Блейз, разрывающий противогаз когтевранцу», претендующая на лавры «Геракла, разрывающего пасть льву».
А слева один пуффендуец, основательно поцарапанный Панси Паркинсон, всерьез опасался наличия яда у нее на ногтях и на всякий случай тихонько постанывал, завалившись под кустик.
— Г!.. Г!.. Гнида! — фальцетом крикнул кто-то, и, опасаясь заслуженного наказания за столь ядреное выражение, поспешно залез на дерево, откуда его позднее сбивали брошенными сапогами.
Народная забава закончилась появлением прапорщика Шматко, заявившего что, пожалуй, провианта хватит на всех. Пострадавшими сразу же занялась мадам Помфри, а выжившие в этой нелегкой схватке отправились пожинать плоды своих — увы! — бесцельных стараний.
Я помню чудное мгновенье,
Когда я снял противогаз,
Мне свежий воздух в нос ударил
И слезы брызнули из глаз…
— … И я тогда ему дал с левой! Да, нескоро он очнется! — Малфой, закончив показывать сцену своего геройского подвига, откусил от бутерброда с бужениной.
— Так ты четверых прямо голыми руками?! — Ахнул Нотт в крайней степени восхищения.
— Клянусь … здоровьем Забини!
— Э! — Блейз в возмущении поперхнулся.
— От мании величия, Малфой, хорошо помогает старый добрый пурген! — Вставил свое слово Рон, которого передергивало от выпендриваний слизеринца.
— О, малыш Уизли! Ты же ничего не видел, правильно, тебя же первым ударом отрубили и всю битву ты спокойно отлеживался к кустах, в то время как другие люди, — Драко обвел взглядом слизеринцев, — дело делали!
— Ха! И еще раз ха! С вашей стороны, дело делали только шкафоподобные Кребб и Гойл и Паркинсон со смертоносными ногтями! — Возмутился Дин Томас, с вызовом шагнув в сторону змеиного факультета.
— А ты молчал бы, хрень на лопатке!
— Да это ты мне?!
— Тебе!
— Да я тебе сейчас устрою вырванные годы!..
Так пришел конец хрупкому союзу слизеринцев и гриффиндорцев, ибо они несовместимы как сало и бананы.
— Ну, как говорил один мой знакомый, все живы — и ништяк! — Сказал Гарри, мужественно не морщась при движении побитой скулы.
Шел третий час солдатского отдыха и гриффиндорцы расположились возле запасов еды. А точнее храбро отвоевали этот, так сказать, номер «люкс»
— Да Малфой не по Хуану самбреро отхватил! Мы им всем показали, где морщеногие кизляки зимуют, теперь можем и отдохнуть.
— Эх… — мечтательно раздалось со стороны расположившихся рядом когтевранцев. — Сейчас бы забродившего солодо-хмельного сбора и дохлых членистоногих…
Гриффиндорцы прыснули со смеху:
— Да, пиво и раки сейчас бы совсем не помешали… — Улыбнулся Гарри. Гриффиндорцы кивнули.
Симус, сладко потянувшись, лег на кушетку:
— Вы как хотите, братцы, а меня матушка Лень зовет…
— Очень мудрая мысль! — Согласился Рон, и не успел донести свою голову до подушки, как вошла Гермиона с далеко не оптимистическим видом.
— Плохие новости. Через сорок минут построение, а потом у одних инженерная, а у других стрельбы.
Солдаты тяжело вздохнули, и каждый высказал свое мнение по этому поводу. Слова были разные, но смысл один — и не особо цензурный.
17:30. Палатка № 3 на опушке Запретного леса.
— Итак! Записывайте себе на ус! У кого нет усов, записывайте на уши! Еще раз повторяю — автомат, это важнейшая часть вооружения солдата! Поэтому солдат должен знать свой автомат как итальянец макароны — до последней дырки! — Шматко произнес эту краткую речь и выдал каждому пуффендуя-когтевранцу по личному автомату.
— Из скольки основных частей состоит автомат? — Спросил прапорщик, не особо надеясь на ответ. Но он еще не знал, с кем столкнулся.
— Из десяти, товарищ прапорщик! Перечислить? — Когтевранец, сияющий как начищенный самовар, выразил полную готовность помогать Родине.
— Не надо! — Испугался Олег Николаевич.
— Так я…
— Спасибо! — Шматко, не привыкший к такому добросовестному прослушиванию лекций, был, мягко говоря, удивлен, увидев, как почти весь Когтевран тянет руку ответить.
— Молодцы! — Прапорщик расплылся в улыбке и выдал каждому студенто-солдату по пачке пластыря, пояснив:
— Первое время про разборке и сборке очень натираются фаланги пальцев, поэтому… Слушай мою команду! Берем ствол со стволовой коробкой и…
То же время. Немного левее.
— Как говорится в старом анекдоте, всем копать, а тем, кто склонен к нумерологии, извлекать корни! — Дамблдор лично выдал каждому по лопате, не замечая взглядов тех, кто этой лопатой с удовольствием бы… ладно, хватит уже кровопролития. Мы за мир!
— Все, все беды от женщин! — Бубнил себе под нос Драко, которому срочно нужно было найти виноватого. — Слова «учеба», «армия» и «лопата» тоже женского рода!
— Так, я не поняла! — Прищурилась Панси и облокотилась на лопату. — Что это за женоненавистнические размышления?
Драко, не ожидавший, что его однокурсница окажется рядом, немного побледнел. — Вы, женщины — сплошное зло! Только мужчина настоящий… настоящий… — Малфой сделал неопределенный взмах рукой, надеясь что это заменит концовку мысли.
— То, что ты писаешь стоя, еще ничего не значит! Женщины гораздо лучше мужчин!
— Это почему же?! — Обозлился Драко и с силой воткнул лопату в землю.
— По многим причинам! Самые простые примеры — нам никогда не грозит раннее, впрочем, как и позднее облысение, наши любовники никогда не подойдут к нам с загадочным видом и не скажут: «У нас будет маленький», за нас платят в ресторане, кафе и вообще где бы то ни было, мы можем надеть пеструю рубашку и не переживать, что выглядим как гей, и почти все наши проблемы решаются слезами. — Сказала Панси и с видом превосходства посмотрела на Драко.
Малфой не желал мириться с поражением, поэтому сделал вид, что все, что сказала Паркинсон полнейшая чепуха.
— Фу, какая гадость! — Рон случайно свалился в собственную яму и теперь оттирал землю со своей формы.
— Во всем нужно искать положительную сторону! — Гермиона вытерла пот со лба тыльной стороной руки и ободряюще улыбнулась. — Вы кислые как лимон, а мы же сейчас получаем новые знания от которых, кстати, еще никто не умирал!
— Но рисковать не стоит! Может кто-то и умер! — Возразил Гарри но все же повеселел.
— Нет! Ну нет, вы мне скажите, почему на сигаретах пишут что-то вроде «Минздрав предупреждает…», а на лопатах нет!? — Рон заехал лопатой себе по ноге и стал злее в три раза.
— Рональд Уизли, уймись, умоляю! Кстати, у кого есть что-то, что можно выпить без угрозы для здоровья?
— Минералка есть!
— Так что же вы молчали!? А ну окажите посильную помощь несчастным!
Гарри, отложив лопату, потянулся к сильногазированной «Бонакве».
— Красота! Рон, будешь?
— Такого я еще не пробовал, но готов рискнуть! — Рон отхлебнул порядочный глоток и закашлялся. — Вай! Как вы это пьете! Там что-то такое, отчего мне чуть ноздри не порвало!
— Салага! — Смеющийся Симус хлопнул друга по плечу.
— Шухер! — Невилл, залезший на дерево за яблоками, судорожно вцепился в ветку, — Ахтунг! Тревога! Снейп идет!
Все срочно заняли свои рабочие места, поэтому пришедший майор Снейп увидел только мирно копающих солдатиков, окинул их подозрительным взглядом, скрежетнул зубами и пошел дальше.
Малфой, немного подумав, улыбнулся:
— Панси! А как тебе роды? Мы не рожаем!
Девушка фыркнула:
— Подумаешь! Зато мы никогда не мучаемся вопросом, наши ли это дети!
— А мы никогда не рыдаем, если нас поломался ноготь!
— Резонно, — Панси кивнула. — Но мы, опять же, никогда не задаемся вопросом: «А не отрастить ли мне усы?»
