Алина Илларионова(Лесная) - ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ
- На рассвете я принесу вам её уши.
- Уши?! - брови Зорна вздёрнулись до корней седых волос, лоб перерезали глубокие морщины.
- Боюсь, голову я просто не дотащу.
Предложенный план был проще некуда: стать наживкой и заманить карсу в ловушку. Да, Лютая не рвёт четвероногих, но соперницу на своей территории уж точно не потерпит. Как сказал аватар, Алесса отмечена Зарёй, стало быть, повезёт. В обмен на избавление от напасти её перевозят через Силль-Тьерру бесплатно и договариваются с эльфами о провожатом. Уж с ним, как высокомерно заявила знахарка, сама как-нибудь расплатится! Конечно, она здорово трусила, но выказывать страх перед селянами, подсматривающими из-за штор да в приоткрытые двери, не желала.
***
За день солнце немного подсушило землю, но в вечерних потёмках с реки вновь наползла промозглая сырость. Алесса перекинулась в своей комнате и, зажав в зубах узелок с одеждой и съерт, прыгала через лужи, периодически брезгливо отряхивая лапы.
- Погоди!
Услышав окрик, пантера обернулась, и давешний провожатый подбежал к ней, меся лаптями грязь. Остановился, с восхищением разглядывая южную кошку, и опомнился, только когда та оттопырила ухо двумя когтями, демонстрируя сосредоточенное внимание.
- Я... это... ты поосторожнее, вот. И ещё... я тебе подарочек мастерю - как вернёшься, он и готов будет. Только вернись... Меня Липкой зовут!..
Выпалил, да и был таков, только лапти засверкали, а пантера всю оставшуюся дорогу фыркала и трясла головой, с трудом удерживая смех. А Виллька, противный, ещё говорил, что прелести у неё сомнительные? Ха! К замаскированной дёрном и листьями яме подошла по-кошачьи тихо, так что ни ветка не хрустнула, ни листок не шелохнулся. Затолкала узел под облюбованный ещё днём сосновый корень, похожий на клубок брачующихся змей, прислушалась и принюхалась к запертому в лесу ветерку. Ничего и никого. Вообще. Зверьё будто вымерло, даже сова не рискнула гукнуть. Странно... Алесса обошла яму кругом, придерживаясь безопасного расстояния в десять саженей, и пометила чужую территорию. Карса подобной наглости точно не стерпит! После чего уселась спиной к сосне, да призадумалась, оставив бдительность внутреннему зверю.
Кока Лукич говорил, что в травоцвете лихачи переплывали реку, да не учли эльфов, пускающих исключительно тех, кто пользуется общими переправами. Но что, если не переправлялись, а сплавлялись? Силль-Тьерра, равно как и Алидара, берут исток в Сумеречных Лесах - родине и вотчине карс. Вполне вероятно, неудачники-звероловы, согнанные остроухими на берег, упустили зверя и поспешно ретировались от греха подальше. В то же время пропадает вдова Тасёнка... Так совпадение ли?
И, опять же, разгул нежити, о котором предупреждал её леший. Алесса ожидала увидеть вековые дубы, обсиженные граями (6), орды лопарей, атаковавшие деревни и стаи волкодлаков величиной с матёрого бычка, а вместо этого повстречала вурдалчонка-недомерка да заморенного упыря, вымаливающего кровушки аки милостыньку. Странно... Пантера недоумённо почесала лоб, и озарение снизошло. Ну конечно! Рядом с эльфийскими владениями нежити не должно быть вообще, только если её не призвали. Или не произошёл сбой в заклинании: случайный либо намеренный...
Внезапно Алесса поймала себя на мысли, что начинает рассуждать, как Вилль. Она и раньше замечала перенятые у друга жесты, слова, поговорки; штаны стали казаться единственной приемлемой одеждой, а юбки - обузой; пропал интерес к украшениям, к оружию, напротив, возрос. Внутренний зверь стал послушным и в полнолуние не рвался из клетки на волю, не спросив дозволения у Алессы-человека. Это походило на взросление, когда погремушки сменяют лоскутные медвежата, а тех - цветочные и соломенные куклы, также отложенные со временем в сундук на место маминых платьев.
"Это кольцо нас изменяет", - то ли испуганно, то ли благоговейно прошептала пантера и насторожилась. Девушка тоже его почуяла. Этот взгляд, одновременно изучающий и жадный, будто пробующий добычу на вкус. Такой знакомый...
Она обернулась.
Карса, раздувая ноздри, стояла напротив и разглядывала её полыхающими красными глазами демона-ишицу. Тварь подошла с подветренной стороны.
ГЛАВА 7
Златень 1436 года от С.Б. Скадар
В Ильмарране говорят, что по-настоящему свободен лишь мертвец, раздавший долги при жизни. Но к чему такие крайности?! Эданэлю Ринвейну по прозвищу Аэшур достаточно было свободу утратить, чтобы понять её суть.
В раннем детстве Дан был любимым "птенчиком" и боязливо прятался под мамино крыло, спасаясь от восхищённых взглядов многочисленных тётушек. "Ути, какой хоро-ошенький!" Узнай сейчас об этом младший брат, расхохотался бы. Или сплюнул. Сочно и с выражением. С возрастом "хорошенький" мальчик превратилось в "обаяшку", а затем "привлекательного юношу и завидного жениха". Русанну Ринвейн годы не обошли стороной. Эданэль был единственным поздним ребёнком, и к тому времени, как ему исполнилось шестнадцать, ей стукнуло пятьдесят.
К ним в особняк зачастил дядя Руфин. Вот его Русанна просто на дух не переносила. Брата с сестрой более-менее мирило поделённое наследство - два ремесленных поселения ткачей-мастеров и несколько лавок сбыта - но в последнее время все разговоры сводились к нему, Эданэлю. Мать вмешиваться не велела, и юноша молча кипел в своей комнате, прислушиваясь к крикам из кабинета. Однажды всё едва не обернулось бедой.
- Вырастила себе барчонка, дура! - дядя хлопнул дверью так, что стёкла задребезжали.
Дан молча заступил ему дорогу. Выглядел дядя премерзко, с красным лицом и облепившей губы пеной. Словно бесноватый.
- Отойди! - мрачно буркнул дядя да вдруг отшатнулся, хватаясь за сердце. - У тебя что с глазами, парень?!
- Сын, иди в комнату! - голос матери зазвенел и сорвался.
Дан подчинился против воли, но дверью хлопнул посильнее дяди. Нет, гораздо сильнее! Зеркало сорвалось со стены, а снизу донёсся придушенный всхлип. Дядин, к счастью. Распиная клятого родича на все корки, Дан подошёл к осколкам. Говорят, не стоит заглядывать в разбитые зеркала. Можно привлечь беду, а то и бесь вылезет и пожрёт душу. Отражение было его собственным, но из-под кожи словно проступала оскаленная звериная маска и с волчьей ненавистью горели жёлтые глаза.
Когда Русанна выпроводила, наконец, брата и поднялась в комнату, сын сидел на кровати, безвольно опустив на колени растрёпанную голову.
- Мама, я нечисть, да? - простонал несчастный Эданэль. - Оборотень или вампир? Или похуже что-нибудь? Лучше скажи, а? Я уже успокоился и беситься не буду, кусаться не буду...
Мать, смеясь, поцеловала его в макушку.
- Глупенький! Твой отец был аватаром. Ты слышал о них? Эльфы-оборотни, защитники своей расы, своих близких. То, что произошло - это дар твоей покровительницы, Пресветлой Богини Саттары. Бояться нечего, гордись родной кровью, птенчик. Но тебе нужно уметь контролировать себя. Я знаю об аватарах чуть больше, чем пишут в книгах, - она выдержала многозначительную паузу, позволяя сыну обдумать это и проникнуться, - и помогу тебе справиться. Возможно, со временем ты научишься летать. Только слушай меня, хорошо?
Молодой полукровка даже голову поднял. Когда это он не слушался маму?
Любой спор Русанна выигрывала вчистую, при этом умудряясь повернуть разговор так, что Дан был уверен, будто сам пришёл к нужным выводам. В один момент повальная влюблённость захлестнула молодёжь Вышковиц, и полуэльф морового поветрия не избежал. А как же! Свидания при луне, стихи дамам сердца, а врагам - язвительные эпиграммы и вызовы на дуэль. До чего ж увлекательно! Ровесник Дана сделал предложение руки и сердца первой красавице Вышковиц Лютии прямо на площади у храма Иллиатара, и юноша вспыхнул. Как так, вперёд него?! Выбирал невесту он с матерью, конечно, и происходило это так.
- К госпоже Беате приехала племянница. Ты слышала?
- Да, сына, мы уже повидались в храме.
- С каких пор ты стала ходить в храм?!
- Не могла же я упустить возможность познакомиться?
- И о чём вы с ней говорили?
- Ах, сына, она не слишком разговорчива. В храме негоже болтать попусту, а она очень набожна, соблюдает все посты и не ест мясо. И серый платок ей к лицу. А позже... Я даже не запомнила. Ни о чём, наверное. Я пригласила их в гости, но не уверена, что придут. Такие скромники!
Бледная моль не заинтересовала Дана совершенно, а вскоре она уехала. Были и другие, но ни одна не подошла красавцу-полукровке, и Русанна слышать не хотела о молодецких похождениях сына. Главное, он всегда возвращался домой, а остроухие детишки в округе не рождались. Так какие претензии?
Дана это насторожило далеко не сразу. Подсобил случай. Однажды юноша гулял по городу вместе с приятелем. Так, без дела. Но стояла погожая ранняя осень, и листья на фоне прозрачного неба горели, будто точёные из золота. Какого эльфа не увлечёт подобный контраст? Дан размышлял, не смотрится ли алый клён излишне вычурно в общем пейзаже, когда друг толкнул его локтем в бок.
