Дмитрий Гришанин - Мах-недоучка
Хотя пол в комнате и дно бассейна были каменными, босые ноги рыцаря почему-то не ощущали исходящего от гранита холода. Мах озвучил служанке свое удивление по этому поводу, и она ему пояснила, что пол ванной подогревается специальной печкой, которая находится на втором этаже дворца под ванной комнатой госпожи.
Как и обещала Анюта, подбор одежды для Маха занял совсем немного времени. Служанки принесли ее в ванную комнату, пока с рыцаря смывали грязную пену, и аккуратно разложили обновку на чистом массажном столе. Из-за шума и плеска воды Мах не слышал прихода служанок, поэтому, выйдя из дырявого бассейна, был приятно удивлен, обнаружив на столе новую одежду и полотенца.
Штаны, рубашка и плащ оказались точно такого же цвета и фасона, как и его собственные, и если бы последние не валялись скомканными возле кресла, Мах готов был поверить, что служанкам Анюты каким-то чудом за столь короткое время удалось заштопать дыры на его одежде и отстирать ее от крови.
Мах тщательно вытерся полотенцем, быстренько оделся, на сей раз без помощи служанки, и вышел из ванной. Анюту он нашел в гостиной и сразу же с порога озадачил ее вопросом:
— Теперь мы можем ехать к гномам?
— Дай-ка я на тебя посмотрю… Ну вот, это же совсем другое дело. Как сам-то, доволен обновкой?
— Доволен, очень доволен, — поспешно заверил рыцарь. — Поехали, а?
— Какой же ты все-таки, Мах, неугомонный.
— Анюта, но ты же обещала!
— Да я разве отказываюсь? Ладно, пошли.
Проехав добрую половину города, карета наконец остановилась. Выглянув в окно, Мах еще до объявления Анюты догадался, что они прибыли на место. Ошибиться было невозможно, на этой улице могли проживать только гномы.
Так же, как и на остальных улицах Туманного Града, широкою мостовую здесь, в гномьем квартале, привычно огораживали два ряда двухэтажных домов, но местные каменные строения имели одно существенное отличие от людских жилищ: в них напрочь отсутствовали окна. Объяснялось это очень просто: как подземные жители, гномы не любили дневной свет, вот и отгораживались от него глухими стенами своих домов.
Первое, что бросилось Маху в глаза, когда он вышел из кареты, была стоящая у крыльца одного из домов еще одна, точно такая же, как у Анюты, черная карета с королевскими вензелями на дверцах, запряженная четверкой вороных. Между крыльцом и каретой неподвижными статуями застыли шестеро забавных уродцев. Все они были небольшого роста — самый высокий из них едва дотягивал до двух аршин, — узкоплечие, сутулые, с короткими ножками и непропорционально длинными, до самых колен, мощными ручищами. Лица уродцев, по людским меркам вполне симпатичные, можно было бы назвать даже красивыми, если бы общее впечатление не портили чересчур белый, без малейшего намека на загар, цвет кожи, сильно оттопыренные и заостренные кверху уши и пепельно-серые волосы с нелепым зеленоватым отливом. Одеты все шестеро были в одинаковые зеленые камзолы, зеленые штаны и зеленые же сапоги. За плечами у каждого висело по огромному луку, а к поясам крепились набитые стрелами колчаны.
— Кто это? — спросил Мах.
— Что, не признал своих недавних знакомых? — усмехнулась Анюта.
— Так это и есть эльфы? — догадался рыцарь.
— Они самые, — подтвердила девушка. — Эти шестеро— личные охранники короля. Правда, красавчики? Не смотри, что истуканами стоят, их неподвижность обманчива. У них звериная реакция, орлиное зрение и великолепный слух. Эльфы чрезвычайно опасные существа. К счастью, меня они знают, и рядом со мной тебе нечего их опасаться.
— Это тебе рядом со мной нечего их опасаться, — поправил Анюту задетый за живое рыцарь. — Подумаешь уроды какие-то с луками, тоже мне нашла опасных существ. Да я таких монстров крушил, рядом с которыми эти шестеро просто невинные детишки. Согласен, там, в их родной чащобе, я против них оказался бессилен, но здесь, на открытом пространстве я мигом с них всю спесь собью.
— Тише ты, чего разорался, — шикнула на спутника Анюта. — Говорю же тебе, у них отличный слух, и даже оттуда они прекрасно слышат наш разговор.
— Да пусть слышат, чихал я на них.
— Вот только драки нам здесь не хватало. Ради меня, ты можешь говорить потише?
— Могу.
— Вот и говори.
— Но…
— Мах, — перебила Анюта, — я знаю, что ты великолепный призрачный воин. И охотно верю, что тебе по силам победить этих эльфов.
— Одно дело верить, и совсем другое убедиться собственными глазами.
— И что тебе даст победа над ними? Это ведь никакие не злодеи, а, наоборот, уважаемые королевские охранники. Напав на них, вне зависимости от исхода боя, ты наверняка навлечешь на себя гнев Савокла, лишишься его дружбы и покровительства… Тебе это надо?
— Пожалуй, ты права, не стоит затевать с ними драку, — процедил сквозь зубы раздосадованный рыцарь.
— Да полно тебе убиваться из-за ерунды. Пойдем-ка лучше, я тебя с ними познакомлю. — Подхватив Маха под руку, Анюта повела его к неподвижной шестерке.
— А чего они у порога топчутся, если личные охранники короля? — зашептал на ухо спутнице Мах. — Чего в дом-то не входят?
— Вероятно, Савокл приказал им дожидаться его здесь, снаружи, — так же шепотом пояснила Анюта. — Показав тем самым Трубли Седовласому, что доверяет союзнику, и на переговоры с ним отправляется без охраны.
— Какая легкомысленная беспечность! — не удержался от упрека рыцарь.
— Что такое? Ты осуждаешь решение своего короля? — зашипела на него девушка. — Не забывайся, рыцарь!
— Поверь мне, у меня есть причины не доверять гномам.
— Чую, вляпаюсь я с тобой в грандиозный скандал.
— Приветствуем благородную Анюту! — звонким мальчишечьим голосом обратился к приближающимся людям самый высокий из эльфов, прерывая подозрительные перешептывания парочки.
Кивком ответив на приветствие, Анюта представила эльфам своего спутника:
— Уважаемые, познакомьтесь, это барон Мах. Он друг короля Савокла. Я ручаюсь за него своей головой.
— Мы верим тебе, госпожа, — вновь за всех высказался самый высокий эльф. — Друг короля — наш друг. Приветствуем тебя, барон Мах.
— Взаимно, — нехотя проворчал рыцарь.
— Мое имя Ревлилас, — продолжил словоохотливый эльф, — я начальник королевской охраны. Это мои помощники: Лектолас, Агавлас, Терлелас, Гаавлас и Ливалас. — Называя очередное имя, он указывал рукой на представляемого товарища, и тот лишь молча кивал головой. Лица эльфов при этом оставались совершенно безучастными, в них не было ни ненависти, ни дружелюбия, ни злости, ни радости, ни высокомерия, ни подобострастия — ничего, одно лишь бесконечное равнодушие. Такое же убийственное равнодушие читалось и в направленных на Маха взглядах странных существ.
— Ревлилас, у нас срочное дело к королю, позволь нам войти в этот дом, — попросила Анюта, делая шаг к двери.
— Сожалею, госпожа, но это невозможно, — неожиданно преградил ей дорогу начальник королевской охраны. — У нас строжайший приказ: до завершения переговоров никого не впускать в этот дом.
— Ну на меня-то этот приказ не распространяется, — улыбнулась эльфу Анюта. — Ты же знаешь, от меня у короля секретов нет.
— Сожалею, госпожа, но я не могу нарушить приказ господина.
— Да что ты заладил: приказ, приказ. Говорю же тебе, у нас срочное дело!
— Вам придется подождать внизу окончания переговоров.
— Эй, ты чего, мы не можем ждать! — вмешался потерявший терпение Мах. — Немедленно прикажи своим… — Анюта зажала его рот своей ладошкой и, притянув голову рыцаря к своему лицу, прошептала ему на ухо:
— Не горячись, я все улажу.
— Факф уфлафжифай фкофефе, фрефя уфофит, — кое-как пропыхтел через ее руку рыцарь.
Отпустив Маха, Анюта снова повернулась к главному эльфу и возобновила переговоры:
— Значит у тебя приказ Савокла никого сюда не впускать?
— Точно так.
— И как же ты меня сможешь остановить, если я все же проигнорирую твой запрет и попытаюсь войти в дом?
Вместо ответа Ревлилас неуловимо быстрым смазанным движением выхватил из-за спины лук, наложил на тетиву стрелу и, взведя лук, нацелил смертоносное острие в грудь отчаянной госпожи. Следом за ним ту же стремительную операцию проделали и остальные пятеро эльфов, с той лишь разницей, что их стрелы были нацелены уже в грудь стоящего рядом с девушкой рыцаря.
— Ах вы, хмыри ушастые! — взревел ошарашенный таким поворотом Мах. — Ну, эльфы, пеняйте на себя, вы сами напросились!..
— Спокойно, Мах! Не провоцируй их! — закричала Анюта, впиваясь мертвой хваткой в его плащ. — Мне они ничего не сделают, нацеленные в меня стрелы — это блеф. Тебя же они запросто могут пристрелить. Дай мне еще немножко времени, и я договорюсь.
— Если вы попытаетесь войти в дом, мы вынуждены будем стрелять, — объявил Ревлилас. — Сожалею, госпожа, но у нас приказ: убивать любого, кто попытается войти в дом.
