Роман Артемьев - Толстый демон. Часть 3. Невинной души искуситель
Дханн отставил чашку. Брошенное им короткое слово будто топором обрубило начавшийся шутливый треп, все подобрались, приготовившись выслушать ценные указания. Только в глазах у Славомиры промелькнуло нечто — толи смешинка, толи одобрение.
— В город заявились маги из Общества Розы. С ними не связывайся — сожрут. Завтра поутру встречаемся с монахами, под их присмотром наложишь на рядовых иеговистов «волчью маску» или «веронскую немочь». Умеешь? — колдун неуверенно кивнул. — Проклинать будешь по фотографии, альбом скоро Олег завезет. Все, до завтра.
Алла недоуменно поглядела вслед толстяку, пожала плечами, помахала ручкой оставшимся и выскочила во двор. Шурик уже залезал в машину. Женщина недовольно поджала губы, однако молча уселась на соседнее сиденье. В обычном состоянии ее патрон существом был крайне незлобивым, тихим, мягким, если не сказать зашуганным. Но иногда на него, что называется, «находило», и тогда поведение толстяка становилось абсолютно непредсказуемым. Принятая чувствовала — сейчас Шурика теребить или высказывать недовольство его манерами не стоит. Взорвется.
Они отъехали уже довольно далеко, когда демон наконец перестал буравить взглядом окно и заговорил.
— Гости приезжают.
— Так мы же их ждали? — удивилась Алла.
— Их. Я. Не ждал, — четко выговорил Шурик. — Особенно одного. Йеваул — мой близкий родич и редкая скотина. Знала бы ты, как он в детстве надо мной издевался! Будь моя воля…
— Так гони его к чертям собачьим.
Толстяк тяжко вздохнул.
— Нельзя. Прадед обидится. Он Йеваула сюда прислал, а Велуса гневить не стоит.
— Тогда что делать?
— Терпеть, — снова вздохнул дханн, — и стараться как можно скорее избавиться от всех лишних. В смысле, почти от всех.
Шурик поджал губы:
— Из всей этой компании меня радует только приезд Эвиар. У нас всегда были хорошие отношения. Пожалуй, я ей в каком-то смысле обязан — ее принятой потратил немало времени, обучая меня полезным в человеческом обществе неформальным правилам.
— Каким правилам? — уточнила Алла.
— Ну, например, не спорить с бабками в автобусе или разговаривать с милиционерами простыми, короткими предложениями, — поделился опытом дханн. — Мне его советы здорово жизнь облегчили.
— Подожди-ка, — сообразила женщина. — Кто еще приезжает? Я имею в виду, кроме Эвиар и этого твоего дружка с непроизносимым именем?
Шурик снова вздохнул и принялся повествовать о следующей причине своего дурного настроения. Правда, более охотно и с некоторым юмором:
— Я как-то упоминал, что интеллект дханна превосходит интеллект большинства людей. Помнишь?
— Да, было что-то такое, — припомнила Алла.
— Так вот: из каждого правила есть исключение, и сейчас это исключение едет к нам. Готовься.
— Нельзя ли подробнее!? — возмутилась заинтригованная женщина.
— Дочь моей троюродной бабушки, Риссамат дар Парнан, считается даже большим позором рода, чем я сам, — охарактеризовал кузину толстяк. — Понимаешь, она не дура. Просто….
Алла с оторопью наблюдала за корчащим разнообразные гримасы толстяком. Тот выделывал странные движения руками, шевелил пальцами, кривил губы и дергал бровями, одновременно мычанием давая понять — ну нет у него подходящих слов! То есть может, и есть, да только воспитание не позволяет их произнести. Наконец, отчаявшись, он сдался:
— Короче говоря, сама увидишь.
— Хоть примерно скажи, чего ждать?
— Капризов и нелепых требований, — Шурик поморщился. — Причем ее требования постоянно меняются.
— Истеричка?
— Еще какая.
— Так может, ну ее?
— Нельзя, — раздался еще один вздох, более тяжкий. — Родители над ней трясутся, особенно отец. Оскорбления он не простит. Лучше перетерпеть дней десять, чем потом веками по глухоманям прятаться.
— А кто у нас папа?
— Первый Клык Дома, — дханн поежился. — Люди назвали бы его капитаном гвардии и бойцом номер раз. Жуткий тип. И телохранителя к дочурке он прислал такого же отмороженного — Этбаала из Сидона. Держись от него подальше.
— Этот чем знаменит?
— Он многоразовый камикадзе, — с серьезным лицом поведал Шурик. — С радостью бежит навстречу смерти, но каким-то чудом всякий раз умудряется уцелеть.
Этикет, как и многие другие вещи, придуман обладающими властью людьми для собственного удобства. Дескать, слуга носит за мной зонтик не потому, что самому западло, а в связи с высоким статусом. Однако со временем этикет зажил собственной жизнью, и теперь доставляет немало проблем всем, до кого дотянется. Почему считается правильным отрезать по маленькому кусочку пищи, вместо того, чтобы сразу нарезать ее на тарелке и потом, держа вилку в правой руке, с удовольствием съесть? Говорят, якобы еда так лучше сохраняет температуру и вкус. Спорное мнение.
Короче говоря, не этикет для человека, но человек для этикета.
Шурик, по мере возможности, правил поведения в обществе не нарушал. Это если говорить об обществе дханнов. На человеческие же понятия приличия он не то, чтобы поплевывал — скорее, они существовали в разных плоскостях. Толстяк отдельно, люди отдельно. Причем подобное игнорирование в большинстве случаев ему сходило с рук, особенно в последнее время. Все-таки в бытии хозяином собственной земли есть определенные плюсы. Например, ты можешь выспаться перед важной встречей, и тебя никто не станет упрекать в опоздании… или хотя бы дадут поспать дольше остальных.
Традиционно считается, что творить темные ритуалы лучше всего ночью, часов этак в двенадцать. Якобы отрицательные энергии — или отдельные деструктивные существа, смотря к какому культу принадлежит объясняющий — в полночь наиболее сильны, отчего и результат ближе к ожидаемому. Но это точка зрения смертных, да и то не всех. Колдуны, к примеру, в любое время суток чувствуют в себе готовность нагадить ближнему своему, — чтобы потом и до дальних добраться. Урзал не был исключением.
Когда пинками поднятый с кровати дханн обрел относительную способность соображать, оказалось, машина уже стоит на месте проведения обряда. Договаривались на шесть утра, но Шурик бессовестно проспал и сейчас стрелка часов подбегала к семи. Лишних не приглашали: только два монаха, Урзал со здоровенным рюкзаком, Славомира с толстым посохом, Шурик и Алла. Ну и Олег в качестве шофера, получивший строгое указание из Мерседеса не вылезать. Собрались в небольшом скверике, пустынном по раннему утру. Оставалось обговорить пару деталей и можно приступать.
— Привет, — с трудом удержался толстяк от зевка. — Все готово?
Мозг подошел поближе. Так уж получилось, что Славомира избрала его напарника терпеливым слушателем, поэтому к моменту приезда демона монах, по сути, остался один. Ибо под напором непрерывной болтовни Боди утратил ценность не только в качестве боевой единицы, но и просто как вменяемое существо.
— Мы не определились, что конкретно вы намерены делать.
— Чего тут думать-то? — злой на весь мир Шурик был склонен к экстремизму. — По магам грохнем «Южным Ангелом», людишек колдун душесоской зачистит. И по домам, досыпать.
Славомира замолчала. Урзал сглотнул, не зная, как признаться в своей неспособности сотворить аркан подобной сложности. У Мозга банально отвисла челюсть, и даже глаза Боди утратили стеклянный блеск. Только Алла удивленно переводила взгляд с одного на другого, не понимая причин обуявшего чародеев ступора.
Первым оправился священник.
— Сдурел? — взревел он, отбросив всякую дипломатию. — Да ты же полгорода разнесешь!
— Зато гарантия. Ты этих визитеров видел?
— Видел. Город не тронь.
— Тогда предлагай свой вариант, — Шурик уселся на пенек, приготовившись к долгому торгу.
Его спокойствие не было напускным и объяснялось просто — делом он занимался привычным. Можно сказать, рутинным. Убедившись, после первоначального шока, что прибывшие «святые отцы» не являются кровожадными фанатиками и способны к диалогу, толстяк успокоился. Дипломатию дханн изучал. Теоретически он знал, как общаться с представителями чужих Домов и прочих семей своего, с вассалами и магами, церковниками и обычным людом. А сейчас просто собирался применить познания на практике.
И заблаговременно принятый состав из семнадцати трав здесь совершенно ни при чем!
— Гостей обижать нельзя, — рубанул рукой монах. Вчера вечером ему звонили из Патриархии и дали четкие указания, от которых он не собирался отступать. — Иначе скандал на всю Европу начнется. Наложи «спотыкач» на простых сектантов, и хватит.
— Фига себе! — возмутился потомок древнего благородного рода нелюди. — На мою землю заявился чужой боевой отряд, а я его пальцем тронуть не смей?
— Ну, почему сразу отряд, — замялся Мозг. — Просто ведающие… маги.
Шурик почувствовал неуверенность оппонента и надавил:
