Владимир Пучков - Черти поневоле
— У меня меч-кладенец хранится, — сказала Яга, — и шапка-невидимка тоже!
— О! — вдруг воскликнул обычно немногословный рыцарь и обвел друзей огненными очами. — О! — Его железные пальцы сомкнулись на рукояти меча.
— Верно, — поддержал его Горыныч, — настучать им по тыкве!
Шишига с гордостью посмотрела на Горыныча и проворковала:
— Ой, какой смелый! Какой краси-ивый!
Яга похлопала рыцаря по плечу:
— Жалко, что ты у нас один такой железный. Нам бы еще парочку таких парней!
— Ничего, и так справимся, — бухнул Полумраков. — Если врукопашную, то мы их заломаем как нечего делать!
— Ты-то? — усмехнулся Евстигнеев.
— Я! — вскипел Полумраков. — Именно я. Не веришь? Вот смотри!
Он вскочил с места и заметался по двору. Наконец нашел у порога кирпич.
— Стой! — крикнул Шлоссер. — Что ты задумал? Брось!
— Ха! — сказал Полумраков и со всего маху треснул себя кирпичом по голове.
Послышался гул, словно ударили в колокол, кирпич изогнулся, а Полумраков рухнул без чувств.
— Это же спецкирпич! — в отчаянии закричал Шлоссер. — Я его специально подвергал протонной бомбардировке. Он же крепче железа!
— А смотри-ка, — холодно заметил Кощей, — хоть и крепче железа, а все равно согнулся. И в самом деле, крепкий парень!
— Чаво крепкий? — возмутилась Яга. — Убил ведь себя, как есть убил! Ну ничего, милок, сейчас мы тебя вылечим! — Она вскочила из-за стола, подбежала к Полумракову, пошарила руками в траве и тут же сорвала невесть откуда взявшийся мухомор. Разломив его на две части, Степанидовна прижала их к вискам потерпевшего. Половинки мухомора на глазах всосались Полумракову в голову. Он пошевелился и сел на траву.
— Башка гудит! — сообщил он, глядя на друзей.
— Пройдет! — сказала старуха и сунула ему пирожок. — Нат-ко, скушай!
Полумраков автоматически схрумкал пирожок и вскочил на ноги. Посмотрев на изогнутый кирпич, он сказал «ой» и сел к столу.
— Надеюсь, теперь никто не сомневается, что мы победим? — сказал Кощей. — Надо только вовремя среагировать и не допустить, чтобы они нанесли превентивный удар.
— Верно! — крикнул Горыныч. — Пусть попробуют! Мы им покажем примитивный удар! Мы на них Полумракова напустим! Чтобы в бараний рог!
— Вот и посмотрим, каков ты будешь герой, — процедил Кощей. — Однако боюсь, что этим повестка дня не исчерпана… Меня смушает некая нездоровая возня вокруг мифических сокровищ. Недавно в нашем лесу объявились неизвестные. Впрочем, пусть об этом расскажет Лексей!
Леший опасливо посмотрел на супругу и встал с места.
— А чего тут говорить? — начал он, комкая шапку. — Приехали четыре таких мордастых… Один одного страшней, чистые эсэсовцы! Костер запалили, чуть лес не сожгли, рыбу бомбой глушили. А один из ружжа бесперечь пулял! Хотел я их пристыдить, так чуть не застрелили.
— Интересно! — Глаза Кощея с любопытством скользнули по Косте. — А где был в это время наш уважаемый лесник?
Костя покраснел до ушей:
— Я… Я отчет составлял.
— А ты на него не зыркай! — вступилась за Костю Степанидовна. — Он один. За всем не уследит! Мы-то на что, народное ополчение? Я вот тоже одного молодца с ружьем утихомирила. Он Потапычу чуть глаз не вырвал!
— А я видел аквалангистов в реке, — насилу выдавил из себя Костя. — Это что же получается?
Кощей выдержал паузу.
— Молодо-зелено! — сказал он, переходя на покровительственный тон. — Думаю, что это одна и та же банда. Потому я и заговорил о сокровищах Тридевятого царства. Чувствую, что наплачемся мы от этих любителей приключений!
— А это уж, батюшка, позволь я возьму на себя, — сказала Яга. — Я их так ущучу! Уж они у меня попляшут!
— Может, их лесным чертям отдать? — предложил Горыныч, переходя на шепот и оглядываясь. — И нам проще, и им достаток!
— Цыц! — гаркнула Яга. — Злодейства не потерплю. Я их и так уем! Убегут — только пятки дымиться будут!
— Хорошо, — сказал Кощей. — Будем считать это генеральной репетицией перед встречей с пиратами.
Чаепитие закончилось на закате. Кощей в пояс поклонился хозяину и попросил пару французских книг.
— Приятно видеть человека, разумеющего столь прекрасный язык, — сказал он смущенному Шлоссеру, к которому эти книжки попали неизвестно как. — Правда, этот язык несколько отличается от того, которым я владел когда-то, — продолжил Кощей, — но читать можно.
— Вы были во Франции? — с детским изумлением спросил Костя.
— У меня там были некоторые финансовые дела, — уклончиво ответил Кощей, — но это дело прошлое.
— Ох уж и прошлое! — скривилась Яга. — А кто каждый месяц летает на совещания ОПЕК? Не верь ему, Костюшка, как был он барыга-олигарх, так им и остался!
— Ну подумаешь, немного нефти, — пожал плечами Кощей.
— А Де Бирс! — не унималась бабка. — Кому Де Бирс в ножки кланяется? А Билл Гейтс, твой племянничек, на чьих деньгах распух? Да разве все перечислишь? Молчи уж!
— Все это для спортивного интереса, — заявил ничуть не смущенный Кощей. — Мое главное занятие — это наука и философия. Я, если хотите знать, истинный марксист. Где-то даже ленинец!
Получив книги, он бережно завернул их в шелковый лоскут, взявшийся невесть откуда, и с равнодушием опытного фокусника спрятал немалый сверток в нагрудный карман.
— Однако пора, — сказал он скучающим голосом. — У меня еще дракон не поен и не выгулян.
Он отошел в сторонку и топнул ногой. Тотчас поверхность двора заходила волнами, вспучилась, и из черной глубины вынырнул великолепный тонконогий скакун. Его бока, без единого светлого пятнышка, лоснились и блестели. Кощей легко запрыгнул в седло, махнул рукой и направил коня прямо к воротам.
— Подождите, я открою! — крикнул Шлоссер, но конь с ходу перемахнул через ограду и мгновенно скрылся с глаз.
Полумраков защелкнул отвалившуюся челюсть, а Евстигнеев выразил общее мнение:
— Силен старик!
— Силен-то силен, — проворчала Яга, — да больно покрасоваться любит!
— Точно! — подхватил Горыныч. — Трюк-то заезженный, вон Копперфилд еще и не то делает. Однако мы и впрямь засиделись.
— Ах ты мой голодненький, — пропела Шишига. — А я как раз приготовила сегодня сладкое да сочное!
Горыныч до того смутился, что даже не смог как следует расправить крылья. Галантно подхватив Шишигу под мышки, он бестолково мотнулся в сторону, налетел на поленницу, развалил ее и только тогда взлетел.
Шишига от испуга мгновенно потеряла сознание и повисла как тряпка. Сделав над домом круг, Горыныч прокричал что-то невнятное и заскользил по направлению к лесу.
— А где моя ступа? — хватилась Яга. — Только что тут была! Неужто кто спер? — Она уставилась на Шлоссера, но тот лишь развел руками. Все принялись искать ступу, только Крян продолжал сидеть на месте и давать советы:
— А может, она в сарае? Нет? А в силосную яму заглядывали?..
Наконец ступа нашлась. Оказывается, на ней как раз Крян и сидел.
— Извиняюсь! — сказал инопланетянин. — Готов возместить…
— Да чего уж! — отмахнулась Яга.
Бандиты мрачно сидели за столом. В комнату с кухни доносились странные запахи. То есть запахи были вроде съестные, но вызвать аппетит они могли разве что у свиньи Авдотьи. И, безусловно, вызывали, потому что со двора доносились отвратительный визг и хрюканье.
— Сейчас, голубушка, сейчас, солнышко! — томным, грудным голосом произнесла бабка. — Только вот этих оглоедов накормлю и тебе вынесу. Эй, гвардия! — высунулась она из кухни. — Долго сидеть будете? Подходи по одному!
Парни переглянулись.
— Шеф, ты первый, — не выдержал Колян. — Иди, мы следом.
Эдик провел рукой по голове и ощутил вмятины, оставшиеся от когтей четвероногой птицы.
— Пошли, — сказал он, — некогда рассиживаться! — И первый двинулся на кухню.
— А вот и квартиранты мои дорогие, — фальшиво проворковала Маланья, помахивая в воздухе здоровенным черпаком. — Давайте-ка столоваться! А то ведь мне некогда, вон Авдотья с ума сходит, жрать просит. — Она щедро зачерпнула из огромной двухведерной бадьи и плеснула в миску.
— Это что, нам? — Эдик даже присел от удивления.
— А кому же еще? Знамо, вам! — широко ухмыльнулась Маланья и снова как-то недобро покачала огромным черпаком. Черпак был толстый, железный, на деревянной ручке.
— Мы это… Такого не едим! — твердо заявил Эдик.
— Вот как? — Старуха уперла руки в бока. — А что же вы хотите?
— Ну это… Колбасу, окорок там, пельмени…
— Колбасу? Окорок? — Старуха побагровела и, взяв черпак наперевес, двинулась вперед. — Ишь какие умные! Да я свинье таких вещей не даю! А уж как я ее люблю, голубушку! В общем, так: не хотите — ходите голодные. А я-то, дура, старалась угодить! Я уж и рыбьих голов положила, и капустного листа, и очисток картофельных!
Эдик почувствовал, как в желудке что-то отчаянно пискнуло и сжалось.
— Шеф, — прошептал Серый, — может, пожрем, а? С утра ничего не ели! А потом в магазин сходим, колбаски купим.
