Высоцкий Михаил - Башня Драконьей Кости
- Постойте, Ваше Благородие! Простите старика - память уже не та - я вспомнил все, о чем забыл упомянуть!
Как же, память! Хомарп был уверен - Норр прекрасно все помнит, он еще не настолько стар, чтоб страдать забывчивостью. Но умение прощать - обязательное умение, которым должен обладать каждый ширай, и Хомарп был рад, что старик вовремя одумался, и невинным не пришлось отдавать свои жизни.
- Ваше Благородие, - тем временем продолжал Норр, - Вы, должно быть, видели, что я приверженец веры в тридцать шесть богов, - этого было невозможно не заметить, - так вот, когда Авьен с Моше пришли ко мне, они сказали, что шмон прошел ширай эрэц, и первым, кто ему там выпал, был Ахтарил. Потому они и решили…
Норр продолжал и дальше, но Хомарп его больше не слушал. Этого было достаточно. Теперь все стало на свои места - даву ок'Авьен, она наверняка была приверженкой веры в 36 богов. И когда узнала, что ее шмону выпал суровый путник, заставила его бросить все, и отправиться неизвестно куда. Старый торговец просто не мог им отказать - веление бога-покровителя свято для тех, кто в него верит. Это была отвратительная новость. Если ок'Авьен действительно восприняла всерьез ширай эрэц, а такими ритуалами не пренебрегает никто, то проследить их путь теперь невозможно. Они не идут куда-то, они просто идут - туда, куда ведет путь, веря, что сам бог укажет им дорогу.
Ширай Хомарп не верил в 36 богов, он считал это все сказками. Но в ритуале ширай эрэц было нечто большее, чем просто выпадение определенных карт - никто и никогда не рисковал пройти его просто так, для этого у человека должны были быть веские причины. Хомарп не понимал другое - где шмон Моше мог его пройти? Тут, в Фиеле? Невозможно. Даву ок'Авьен была не из тех, кто способен разложить ширай эрэц, а другие… Они тоже не могли. Но с другой стороны - Хомарп застал Моше едва ли не в самый первый миг его пребывания по эту сторону, шмон просто не успел бы пройти такой ритуал. Оставалось предположить невозможное - ширай эрэц известен и по ту сторону, и именно там, у себя дома, шмону и выпали покровители его судьбы.
Внезапно какое-то слово из рассказа Норра резануло Хомарпу слух. Что-то, что он упустил, и…
- Хонери, город Башни Драконьей Кости? Ты сказал слово Хонери? - перебил он торговца.
- Да, Ваше Благородие, шмон спросил про город, над которым возвышается башня, а даву очень удивилась, она считала, что он не может про этот город знать, а он сказал, что тот был нарисован на картах, которые…
- Хватит, старик! Довольно! Езжай, я тебя больше не держу.
Хонери. Человек, который проходит ширай эрэц, всегда видит на рубашке карт то место, где суждено решиться его судьбе. Об этом мало кто знал даже среди приверженцев веры в 36 богов, это было не тайное, но очень редкое знание. Обычно люди просто не говорили об этом. Они могли рассказать, какие боги им выпали, но мало кто упоминал, что было нарисовано на обратной стороне карт. Все считали это неважной деталью. Но теперь ширай Хомарп знал - нет смысла больше искать шмона Моше и даву ок'Авьен. Они не уйдут от судьбы - куда бы они не направились сейчас, потом им суждено оказаться в Хонери. Латакия огромна, это Страна Тысячи Замков, всю жизнь можно ее изучать, но не увидеть и половины. Но Хонери всего один. Теперь не нужно никого искать, достаточно предупредить городскую стражу, и как только они доберутся до города, Хомарпа сразу же предупредят.
Но ширай уехал не сразу. Его боевой конь устал, пришлось подождать, пока он отдохнет. Все это время старый торговец пытался услужить своему уважаемому гостю, но это было излишне - Норр был уже Хомарпу не нужен, и уже вечером он уехал в сторону Хонери, города Башни Драконьей Кости, величайшего из городов Латакии, а значит и всего сущего.
"Школа Ахима Растерзала отличалась от всех школ и университетов, что мне довелось в своей жизни повидать. Кардинально отличалась. Тут вообще не было такого понятия как "класс", все учились вместе, в группах, разделение на которые происходило самым загадочным образом. Просто ты приходил в школу, и тебе говорили, в какой группе ты будешь. Так, в нашей группе "четыре один Р" всего было семь человек, из них трое - как и Авьен - просто пришли сюда, и только четверо собственно говоря учились на магов. Но Ахима это не волновало. Для него учениками были все, кто преступил порог школы, и не имело никакого значения, есть ли у человека хоть какой-то магический дар.
Контингент был еще тот. Так у нас в группе учился дедушка, который в сто восемьдесят дюжин дюжин вдруг почувствовал у себя талант к магии, проигнорировал протесты многочисленной родни, детей, внуков, и даже правнуков, и пришел сюда учиться. А еще была семейная пара, я их людьми-кошами назвал, Фидел и Зосья - у них действительно были острые уши, вертикальные зрачки, усы и когти на пальцах - так они тут уже пять лет учились, и до сих пор ничего, кроме простейших заклинаний, освоить не могли. Из любой другой школы их давно бы выгнали. Но Ахим считал Фидела едва ли не лучшим учеником, потому что он всегда ходил на все занятия и старательно выполнял все, что ему говорят. Ахим иногда приходил, и ставил нам всем Фидела в пример - хоть даже у дедушки все лучше получалось. Был еще мальчик-альбинос, его все Кусмэ звали, а я Кузьмой прозвал. Он был сирота, раньше на базарах воровал, подсознательно чужой взгляд отводя. А потом его поймали, хотели в тюрьму посадить - но он бежал, пришел сюда учиться. Стража приходила, хотела его арестовать, но Ахим никогда и никого из своих учеников не выдавал. Он за несколько недель до нас пришел, но уже такие чудеса показывал, что в любой другой школе его бы уже давно на старший курс перевели. Но у Ахима не было старших и младших, и он тоже учился с нами. Кузя был похож на человека, только очень маленький, абсолютно белый, и руки у него были перьями покрыты. Тоже белыми. А последним в нашей группе был Немой Гигант. Никто не знал, как его зовут, но он был очень большим, метра три ростом, и всегда молчал. А еще он совершенно не имел никаких склонностей к магии. Просто как-то однажды пришел, постучал в ворота школы, Ахим так же молча его пустил и дамочка с щупальцами вместо рук записала в группу "четыре один Р". С тех пор он регулярно посещал все занятия, но так и не сказал ни слова. И не смог ни единого заклинания сотворить. Просто сидел и смотрел.
Сначала я подумал, что попал в сумасшедший дом. Потом я в этом уверился. Какие ученики, такие же тут были и учителя. Мастер Ли, который читал теорию магии, всегда начинал свои лекции непонятно с чего, говорил непонятно о чем, заканчивал так же. А потом задавал непонятные вопросы, и очень злился, что никто на них не мог ответить. Аршаин Фимар читал историю магии, пары у него всегда были интересные, но в конце каждый раз шли контрольные, ничего общего с лекциями не имеющие, и хорошо их писали только Фидел и Зосья. Не потому, что что-то понимали - просто они здесь очень давно учились, а контрольные у Фимара были одни и те же, просто он их повторял по кругу. Аршаин Хармид Хомтрий, у которого кожа отливала блеском отполированного железа, читал прикладную магию, но он все время заикался, бурчал что-то себе под нос, а когда ему задавали вопросы - терялся, и все время прочищал горло. А еще все знали, что он считает себя самого богом, у него в кабинете стоит алтарь и все контрольные, что мы ему сдавали, он не читает даже, а сжигает на алтаре. Какая хорошо горит - ставит положительную оценку, плохо - отрицательную. Потому ему часто сдавали чистые листики, пропитанные чем-то горючим, только Фидел упорно писал ответы на вопросы. Но так как он ничем бумагу не смачивал, то получал оценки как правило хуже, чем мы. А еще был в школе Ахима Растерзала преподаватель теории магических ритуалов аршаин Молопоел, я его обозвал "Мало Поел", потому что он действительно был худой, как палка. Он нам рассказывал про то, как нужно правильно устраивать все магические ритуалы, но как все знали, сам он со всем этим знаком только в теории, а практики он вообще как огня боится, и уже много лет не колдовал. Был и общих дисциплин преподаватель, но он был не аршаином. Просто человеком. Только у него на лбу был еще один глаз, и рук было всего шесть. Звали Маринок. Он должен был нам рассказывать про историю, географию, культуру, но вместо этого читал байки. Причем человек совершенно без комплексов, он мог говорить абсолютно на любую тему, от подробностей своей интимной жизни с одной из учениц нашей школы, и до того, как он однажды голый через весь Хонери от ревнивого мужа своей любовницы убегал. Фидел на его пары Зосью никогда не пускал, старик сам не приходил, а остальные не пропускали. Даже Кузя. Они, мальчик-альбинос с крыльями и огромным магическим потенциалом и пошляк-Маринок, вообще были закадычными друзьями. У них даже много тем было для разговоров. Кузя в свою бытность карманником тоже много историй нахватался, и слов нехороших, а теперь делился своим опытом с Мариноком. А тот мальчишку жизни учил, рассказывал, как правильно женщин охмурять. Авьен тоже на его пары приходила, но только потому, что я туда ходил. Ей Маринок сильно не понравился, и она всегда очень краснела, когда он свою очередную историю рассказывал.
