Иван Безродный - Няня
— Непременно вернется, — заверил нас Няня. — Он, на самом деле, хороший мальчик, просто озорник и неслух. Ну, ничего — он посидит один, подумает и исправится, правда, ребятки?
— Правда! — хором ответили мы.
— А что было-то? — спросил Вирус. — И башня что-то завыла. Этот ламер что, крякнуть ее хотел?
— Не ламер и не крякнуть, — задумчиво произнес Клистир. — Это у него нервный срыв на почве переутомления и беспробудного пьянства. Делириум тременс в острой форме. От него и разило как вчера от Профессора.
— Да ладно уж, — возмутился я. — Сам-то…
— Не обижайся, — похлопал меня по плечу Клистир. — Ты-то завязал вовремя. А не завязал бы — тоже так вот чертей гонял бы. Видал я уже такое. Этот псих нас ведь сейчас чуть было не замочил нахрен.
— Не выражайся, док, — сказал Бауэр. — Что ты раскудахтался? Тременсы, понимаешь, какие-то. Фильтруй базар-то — культурные люди кругом.
— Эк его заглючило, — покачал головой Вирус. — Это он слишком много за монстрами по лабиринтам бегал. Вот и вообразил себя суперменом. Спортом надо заниматься, а не геймиться с ночи до утра.
— Ладно, ребятки, — пробасил Няня, — успокойтесь — все страшное уже прошло. Пойдемте ужинать — проголодались, небось.
Мы пошли ужинать, надеясь, что Няня окажется прав. Но он ошибся: самое страшное было еще впереди. Когда мы вышли из столовой, Кардан начал обстрел башни. С диким воем с «Летучего Голландца» вылетело несколько ракет, и они точнехонько накрыли Артефакт. Дым, грохот, свист осколков. Башня ревела как кассиопейский свиноящер, когда его кастрируют.
— Просто слов нет! — всплеснул руками Бауэр. — Видно было, что у него крыша поехала, но чтоб до такой степени! Ну, доберусь я до него.
— А ведь мы с ним столько вместе летали, — поежился Штурвал. — Кто бы мог подумать, что он такой отморозок!
Башня устояла. Никаких разрушений.
— Защитное поле, — пояснил робот, невозмутимо стоявший рядом. — Извне город не разрушить.
Тогда Кардан применил мощный стационарный гамма-лазер, которым мы, будучи еще… ну, что уж там греха таить, бандитами, подбивали чужие корабли. Теперь защитное поле башни можно было увидеть воочию, лазер как бы проявил его — оно яростно искрило и синело своей поверхностью, накрывая весь Комплекс эдаким коконом. Сооружение наверху башни стало темно-малиновым и засветилось зловещим заревом.
— Вот видите! — победоносно хмыкнул Няня. — Да вы не бойтесь, ребятки, ничего не случится!
После этой неудачи Кардан применил метеоритную пушку — самое грозное оружие на корабле. Мы думали, что от нас ничего не останется. Док, например, громко молился, на ходу придумывая витиеватые молитвы, Вирус истошно рыдал и пускал носом гигантские пузыри, Пряник истерично хихикал, прикрыв ладонями глаза, а я… гм, ну да ладно, умолчу о том, что со мной тогда приключилось…
Башня же стояла, как ни в чем не бывало. И вообще ни одно строение Комплекса не пострадало. Через полчаса пыль осела, и стало понятно, что обстрел закончен — все-таки Кардан не совсем уж дурак — чего зря заряды тратить?
И снова стало тихо. Над башней засветился оранжевый огонек. Маленькое желтое солнце медленно опускалось за кромку моря. Ко мне подошел Пузырь и тихонько сказал:
«Вселенная — бескрайний океан.
Никто не смог его из края в край пройти.
И как преодолеть мечты самообман?
И где же наши встретятся пути?»
— Здорово! — прошептал я. — Сам придумал?
— Не знаю, — опустил глаза Пузырь. — Я не придумываю свои стихи. Они сами приходят ко мне. В такие минуты. Я чувствую себя частицей вечности. Мы ничто по сравнению с бесконечностью и красотой вселенной. Но в каждом из нас заключен весь этот бескрайний мир. Стоит только осознать это, и стихи льются сами собой. Откуда-то отсюда, из самого сердца.
Пузырь положил руку себе на живот. По-видимому, он не очень хорошо представлял себе, где находится сердце.
Мы замолчали, слушая тишину. Вот оно, значит, как. Сколько всего пройдено. Возможно, половина жизни осталась где-то позади. Мы несемся куда-то, не разбирая дороги, оставляя за собой безжизненную пустыню. Чего ради? Куда? Жаль, что я не могу так красиво говорить, как Пузырь. Да что Пузырь? Пузырь поэт. Не обладая почти никаким интеллектом, он впитал в себя всю мудрость матери-природы. А я всю жизнь провел среди пластика и металла: в душных городах и тесных космических кораблях. Мою голову набили науками, а мое сердце стало глухо ко всему живому. Что с того, что я знаю, где оно, сердце, находится? Для меня это всего лишь маленький компрессор, перегоняющий кровь от легких и обратно. Из него не льются стихи, даже когда я думаю о бесконечности вселенной. У Пузыря где-то в сердце или в желудке есть душа. А у меня ее нет. Я это точно знаю, я ведь не зря учился в университете. И у Клистира нет души. Он, правда, иной раз тоже может что-нибудь красиво загнуть, но это результат работы мозга. Он изучал анатомию, порезал массу трупов — человеческих и инопланетных. И не нашел ни в одном из них места для души. Впрочем, откуда я это знаю? «Надо бы спросить у самого Клистира», — подумал я.
— Пузырь, ты дока не видел?
Пузырь вздрогнул. Его грезы были слишком внезапно прерваны таким будничным вопросом. Он ответил не сразу: поморгал, посопел и сказал:
— Да он куда-то в парк намылился. Звезды, говорит, смотреть.
Я пошел в парк и пару раз окликнул дока, но он не ответил. И ребята, которых я встретил, тоже не знали, куда он пошел. Даже Няня только развел манипуляторами и обещал поискать Клистира. Мы искали его до самого отбоя. Я бы и дольше искал, но уж очень я устал за этот день. Мы все пошли спать. Только Няня продолжал кататься по комплексу и звать дока. Нянечка! Бедняжка ты наш! Такое бремя несешь! Нужное, полезное, ответственное…
Не знаю, сколько мне удалось проспать, но разбудил меня какой-то шум, треск, громкие голоса. Кто-то тряс меня за плечо и орал прямо в ухо.
— В…вставай, ид… идиот! Быстрее! Ннну?!
Я испуганно открыл глаза. В комнате ярко горел свет, передо мной, раскачиваясь из стороны в сторону и распространяя алкогольные пары, стоял Кардан, а в дверях, грозно размахивая ручным пулеметом, док.
— Ннне обиж… об… обижжай П… Профессора! — возмущенно закричал он механику. — Б… без ннего я никуда… не пппойду! Ик…
Безобразие! Он тоже был пьян! Да что это такое?!
— Сдался мне твой… Пп… Профессор!.. — Кардан сдернул меня с кровати. — Ты что-нибудь соображаешь?! Чего зенками лупаешь?!
Я отпихнул его.
— Что все это значит?!
— Ддда что с… с… ним говввворить?! — заорал Кардан. — Он жже еще з… зомби! Где б… бренди, Клистир?
Док порылся в кармане и извлек оттуда большую темную бутыль, в которой бултыхалась какая-то жидкость.
— Что это? — не понял спросонья я.
— Минеральная в…вода, — зло прошипел Кардан. — С гы-гы-газом.
— В… ввыпей! — он протянул ее мне. — Т… тебе по… полегчает, ппповерь!
Возмущению моему не было предела.
— Как ты можешь?! — воскликнул я. — И где ты был, а?!
— Ик… С… сейчас ппоймешь! — Кардан неожиданно повалил меня обратно на кровать, подмял под себя и, чуть не выломав зубы, каким-то металлическим прутком разжал челюсти. — В… вв… вливай ему в г… глотку! Ну?!
Выписывая невообразимые кренделя, док подбежал к нам, трясущимися руками отвинтил пробку и начал лить ее содержимое мне в горло. Пришлось глотать! И поначалу я чуть было не захлебнулся.
— П… потише! — Кардан отвел руку дока. — Ты же уу… утопишь его…
Это было ужасно!
— П… прости… Профессор! — виновато произнес Клистир. — Со мной Кккардан т… тоже так… о… обббошелся…
Механик злорадно усмехнулся:
— Но тты же… не жжжалеешь об этом, ведь т… ттак? Дда вы еще в… все б… благодарить ммменя ббудете, ппамятник по… поставите! Вы еще нне п… представляете, от чего я вас спас! Ну, ты лей, лей…
Влили они в меня порядочно. Кроме этого док заставил проглотить несколько таблеток. От них меня жутко замутило и затошнило, но нормально проблеваться, естественно, не дали.
— Началось! — радовались они. — Глаза косые! И нос совсем к… красный уу… уже!
И мир перевернулся с ног на голову!..
— Что, доходит?! — злорадно хихикал Кардан. — Нну-нну!..
— Сэм, давай шуу… шустрее! Надо сп… спешить, этот Ня… Няня может заявиться… — торопил док, дергая себя за бакенбарды.
Да, мир перевернулся. Точнее, все встало на свои места. Боже, в каком дерьме мы все оказались!
— П… пока мы п… пьяные, излучение с б…ашни на нас не действует, — пояснил Кардан. — И времени у… у нас мало. В…перед!
Они схватили меня под мышки и вытащили на улицу.
— Надо зв… вз…рвать башню, — на бегу пояснил доктор. — Напоим всех и притащим зв… рывчатку.
Мы похватали бутылки из ящика, который приволок Кардан и разделились. Кардан побежал поить Штурвала и Вируса. А мы с доктором напоили ничего не подозревавшего Бяшиша. Потом мы втроем привели в чувства командора. Кардан, между тем обработал Омлета. Потом мы объединились и взялись за Пузыря. Он спал как убитый, потому напоить его оказалось проще, чем мы думали. Труднее всех было с Пряником. Его пришлось держать всем вместе, пока Кардан вливал в него виски. Прянику и досталось меньше всех, потому он очухался не сразу. А, как очухался, сразу набросился на Пузыря.
