А. Живой - Умники
После «Беспризорника» группы «ХФ», прошумел их следующий клип «Лето», целиком скопированный с основной мелодии раскрученного болкбастера (что бы это значило?) «Люди в черном». Этот клип возбудил в душе Гризова летние воспоминания и прошлогодней поездке в знойную Турцию, откуда он привез популярную у восточных товарищей-мусульман компашку певца Таркана. Наслаждаясь ею несколько месяцев подряд, Антон уже осенью увидел по телевизору клип на до боли знакомую мелодию в исполнении отечественного певца Кирокорова. Причем, если по началу тот приписывал авторство Таркана где то снизу и сбоку, мол, – соавтор, то потом осмелел и из скромности вообще перестал о нем упоминать. За следующие полгода Кирокоров перетырил практически все песни с диска и, исчерпав эту возможность, принялся за новые проекты, благо талантливых людей, у которых можно было что-нибудь украсть на свете вообще, а в России особенно, водилось еще не мало.
Апофеозом утреннего просмотра музыкального канала ТВМ для Антона стала передача для меломанов с отклонениями маниакально-депрессивного характера. Это была программа «12 злобных идиотов», участникам которой разрешалось вести себя как угодно перед многомиллионной аудиторией до тех пор, пока их не увезут обратно в психушку. Участники программы с радостью пользовались временно предоставленной свободой, – рыкали, пукали, орали, матерились, осыпали проклятиями все что можно, поскольку можно было все.
Напоследок Гризов посмотрел «Музыкальный Блок Новостей», который его несколько успокоил. Эксклюзивные «Новости» на ТВМ обычно записывались один раз и повторялись потом через каждые три часа в течение месяца. Эти свежие эксклюзивные «Новости» Гризов слышал еще две недели назад, а потому воспринял их как что-то родное, до боли знакомое и страшно надоевшее.
Неожиданно зазвонил телефон, заставив Антона вздрогнуть. Гризов поднял трубку и сказал в пустоту:
– Кто там?
– Я там, – ответили, – Верт, это. Привет из солнечного Зеленогорска. Как поживаешь, что делаешь?
– Да ничего, поживаю. Ничего не делаю. Наслаждаюсь. Вот на телевизор смотрю или он на меня, пока еще точно не понял. А вы там как? Я сам уже собирался позвонить тебе, узнать, как потанцевали тогда.
– Потанцевали нормально, тебя только потеряли, думали, утонул.
– Журналисты сами по себе не тонут. Я в прибрежном лесу заблудился. Пил березовый сок. Там у вас темно было.
– А ночевал-то где?
– Где-то на берегу. Точно и сам не знаю.
– Ага, понятно.
Антон переключил на другую программу. Там показывали цирковое представление: в закрытом бассейне плавало штук пять смышленых нерп и покидывало дрессировщику носами шары.
Какой-то странный был у Мишки голос. Гризов журналистским нюхом почуял что-то неладное.
– И чего это тебе понятно. Мишка? Не договариваешь ты что-то, брат.
– А у тебя по дороге на пляж ничего не приключилось?
– Да нет, вроде ничего особенного. Так, случайно забрел на поляну какую-то с «Мерседесами».
– Ой, ли?
– Ну, там, на капотах «Мерседесов» валялось еще что-то на героин похожее. Темно было, не разглядел, – ответил Антон и добавил не очень уверенным тоном, – Но мне-то что, я ведь про наркотики не пишу.
– Да тут по городу слух циркулирует, что кто-то спугнул Колю Меченого, местного крестного папика, в тот момент, когда он толкал клиенту пару килограммов героина. Клиент оказался пуганый, хотел уже отказаться, раз засветился. Ну а Коле представляешь какой облом – столько баксов мимо пролетает. Ну, там стрельба началась, мужик тот убежал, а вот клиента на утро нашли в заливе с пятью дырками в животе. Рядом и охранники его плавали. Так что, если случайно мужика того увидишь, передай, что не стоит ему пока в Зелек приезжать месяц-другой. Путь успокоится все, если успокоится. Здоровей мужик будет.
– Да уж передам Мишка, спасибо…
– Не за что, звони. Мы к тебе сами как-нибудь зaeдeм. Бывай!
– Да уж буду… – вяло проговорил Гризов уже в пустоту, наполненную гудками.
Ну вот, теперь еще и мафии своей не хватало до кучи, а это по страшнее инопланетян, если разобраться. Те зеленые, головастые и далеко, а эти бритоголовые и рядом. Ладно, решил Гризов, может, не опознают, было действительно темно. Кто его знает, ночью по пляжу Зеленогорска столько пьяных мужиков шариться, а в прибрежном лесу столько героина продастся, что мафиози и алкоголики теоретически могут встречаться каждые десять минут.
Антон, встряхнул головой, отгоняя черные мысли, и подошел к окну. Жил он на четвертом этаже кирпичного дома, окна квартиры выходили во двор, в котором росло несколько огромных тополей. Деревья своими кронами закрывали большую часть видимого неба, так что даже в солнечную погоду над половиной двора лежала тень. Но зато, когда шел дождь, на этой же половине двора можно было переждать, спокойно покуривая.
В дальнем конце двора виднелась детская площадка, состоявшая из избушки на курьих ножках, рахитично поскрипывающих качелей и трех скамеек. Все сказочные декорации были испещрены резьбой но дереву народного содержания и ложились в обычную серию: «Вовка Козел!», «Петька любит Наташку, дурак», «I LAVE Продиджи», «Вы все дураки», «Я был тут». Ничего нового в этой области ожидать не приходилось, но недавно Антон с удивлением заметил на бревенчатой стене избушки удивительно современную надпись «Windows-99, – фигня!». Обойдя вокруг избушки, он отыскал вторую «PC, XT, NT, – тоже фигня!», а чуть поодаль на дверном косяке: «I LAVE Panasonic&Васю!». Через неделю кто-то, видимо из любителей родной техники, написал рецензию на все предыдущие надписи: «Fuk все ваши импортные SONY, потому что я, – PlONEER&PATRiOT.
Народная переписка продолжалась и приняла техногенный характер. Спустя две недели возвращаясь как-то утром с работы, Антон подошел ради интереса к избушке, и насчитал больше десятка рецензий. Самым популярным среди русской молодежи, как ни странно, было уже не родное слово из трех букв, а английское Fuk. Сразу было видно, что всеобщее увлечение самым простым в мире языком даром не прошло и приносит свои плоды.
Глядя сейчас из окна на теплый августовский пейзаж пустынного двора, Антон заметил рядом с англоязычной избушкой своего соседа по лестничной площадке Григория Забубенного. Григорий сиротливо озирался по сторонам, держа в левой руке бутылку водки, а в правой полиэтиленовый пакет с чем-то пухлым. Энергетический посыл соседа Антон уловил безошибочно, хотя и находился на четвертом этаже. Нет, пить он, конечно, не хотел, да тем более в воскресенье с утра. Но Григорий так тоскливо озирался но сторонам из района детской площадки, что Антон решил прийти ему на помощь. В конце концов, можно было просто поддержать компанию и посидеть рядом, делать-то было в принципе нечего. Гризов открыл окно, и крикнул вниз:
– Эй, мужик! Ты чего, позавтракать вышел на природу?
При виде дружественного лица Григорий потеплел душой, и радостно взглянув на непочатую бутылку, ответил:
– Конечно, с утра еще ничего не ел. Заходи, гостем будешь.
– Сейчас спущусь. Только я сыт.
– Ну, так за компанию…
Антон надел джинсы и майку с надписью «Аризона», обулся в кроссовки, закрыл квартиру и спустился во двор. Григорий уже поджидал его на скамейке, с любовью разложив содержимое пухлого пакета. Это оказалась как ни странно колбаска и селедка с заранее порезанным хлебом и солеными огурцами. Алкоголики бывают двух видов: культурные и некультурные. Григорий относился к последним и культуру питья сохранять умел. Не вина французского конечно, нет. На язык урожай!533 года с виноградников Шампани определить не смог бы. Да и не употреблял он алкоголя с пузырьками. Но вот паленая бутылка водки или нет, и на каком заводе страны ее разливали, – определял за полсекунды. Для всего гаражно-алкогольного братства микрорайона Забубенный был чем-то вроде ОТК или комиссии по контролю над качеством, за что получал либо стакан, либо даже деньгами, потому и закуска у него была всегда довольно богатая
Антон присел рядом на скамейку и стал смотреть как Григорий, профессионал своего дела, откупоривает литровую бутылку водки «За жисть!». Когда Григорий закончил с этим ответственным моментом и набулькал себе в граненый стакан первую дозу, то искоса посмотрел на Антона. Тот вежливо отказался, мол, середина дня и так далее, завтра на работу.
– Так то ж завтра, – высказал резон Григорий, – или ты за рулем?
– Да нет, руля у меня пока нет, но все равно.
– Тогда, – не вижу препятствий.
– Ну, ты можешь себе представить Григорий, что бывают в жизни моменты, когда не хочется пить…
– Не могу. – честно признался Забубенный
Антон все отнекивался и согласился только посидеть рядом за компанию, так что соседу пришлось выпить в одиночестве. Опрокинув первую дозу в широкое горло, Григорий крякнул, и закусил огурчиком. Медленно прожевав, съел дополнительную колбаску, снова потянулся за дозиметром. После второй дозы в одиночестве, Григорий, опять грустно хрустнул огурчиком и опрокинул третью.
