Леонид Каганов - Ухо
– Не пойму… – растерялся я, – Вроде хорошо, а выходит – плохо…
Ольга Викторовна посмотрела на меня, покачала головой и вздохнула:
– Дай вам бог, Тимченко, чтоб в вашей жизни не было ничего хуже, чем деньги, выданные на год раньше положенного… А плохо – это когда люди договор не читают, а после скандалят. Вот это плохо.
– Ладно… – сдался я, потому что никаких сносок в договоре конечно не читал. – Ладно. Допустим. Но почему…
Лена предостерегающе подняла ладошки:
– Александр, я же кому объясняю? Я вам объясняю. А вы никак не хотите дослушать! Итак, каждый месяц вы авансом получали часть отпускных. Прошло одиннадцать месяцев. Набралась вся сумма. И вы месяц отдыхали, так?
– Так, но…
– За отпуск вы, естественно, зарплаты не получили. Потому что уже давно её получили. Это понятно? Или хотите две зарплаты за отпуск?
– Понятно, – хмуро кивнул я.
– Точно понятно? Если что-то вдруг непонятно – я лучше ещё раз объясню. А то потом опять будете говорить, будто отдыхали за свой счет?
– Понятно! – сказал я со злостью. – Непонятно другое: почему половину…
– Сейчас объясню, – терпеливо кивнула Лена. – Вот вы вернулись из отпуска. И начался второй календарный год. Ещё через полгода вы от нас ушли.
– Допустим, не я ушёл, а…
– Не важно, – мягко перебила Лена. – Важно, что за эти полгода вы авансом набрали уже половину отпускных. Понимаете? Вот её с вас и вычли! Что ж тут непонятного? – Лена развела руками и ласково улыбнулась.
Я никак не мог переварить услышанное. По отдельности вроде всё было понятно, а вот вместе – никак.
– Как же это… – недоумевал я. – Вдруг, ни за что, половину зарплаты…
– На самом деле чуть больше, – призналась Лена, – Мы же делаем точный расчет.
– Ещё больше? – опешил я.
– Ну, смотрите: вы проработали шесть месяцев, набрали авансом шесть одиннадцатых отпуска. А это больше половины.
– Бред! – возмутился я.
– Если вы не верите мне, – обиделась Лена, – возьмите калькулятор и сами умножьте одну одиннадцатую на шесть. В конце концов, кто из нас программист?
– Но… Как же… – я совершенно растерялся, мысли путались, и схема в голове не укладывалась абсолютно. – Но я же… Я же полгода отработал! Честно! Я зарабатывал на грядущий отпуск!
– Но вы же ушли задолго до него? – удивилась Лена. – Почему фирма должна вам оплатить отпуск, в котором вы не будете?
– Но я же работал!
– Зададим вопрос иначе: почему отпуск должна оплатить та фирма, в которой вы уже полгода не работаете? Где будете работать через полгода – там вам и оплатят.
– Но как же…
– А как же в других фирмах? Где выдают отпускные не до, а после отпуска? Вы являетесь через полгода после увольнения и требуете, чтобы вас отправили в оплаченный отпуск? Это нормально?
– Маразм какой-то… – растерялся я.
– Вот. Сами всё поняли, – тихо и благожелательно кивнула Лена.
На миг мне показалось, что я уже почти уловил нить, и вот-вот окончательно пойму, в чём меня обманывают.
– Стойте! – закричал я, – Дайте мне хотя бы половину отпуска! Я год работал – дали месяц отпуска. Ещё полгода работал – дайте полмесяца! Где они, мои две недели? Дайте мне их! Слышите? Дайте!!!
– Саша, милый, послушайте, да что с вами такое? – Лена приблизилась и участливо заглянула мне в лицо. – Дайте и дайте, дайте и дайте, ну как не стыдно? Вы же никогда не были таким жадным?
– Где мои две недели заслуженного отдыха? – упрямо отчеканил я.
– Да вот же они… – ласково проворковала Лена, отступила на шаг, вкрадчиво улыбнулась и развела руками, – Идите… Отдыхайте… Разве ж вас кто-то держит?
Наступила тишина. А затем Оксана включила звук телевизора. На меня больше никто не смотрел, все повернулись к экрану.
– Зовут меня Света, да, я и есть капитан, а что? – заявил из телевизора развязный женский голос.
– А скажите, Светлана, – произнес ведущий, – вы верите в приметы, будто женщина на корабле – к беде?
– Глупс-с-с-какая! У нас не корабль, а подводная лодка. А женщина бедой не бывает, правда ведь, бабоньки?
Раздались громкие и продолжительные аплодисменты. Я вздохнул и вышел из бухгалтерии, тихо прикрыв дверь. И пошёл в отдел.
* * *
Видимо, наши ушли на обед, потому что в комнате, где проработал полтора года, не было ни Паши, ни Олега, зато был менеджер Кирилл. Сидел он именно за моим компьютером и внимательно пялился в экран. Судя по тому, что мышка лежала далеко в стороне, а нажимал он лишь клавиши стрелок, причем очень проворно, – это была какая-то игрушка.
– Добрый день, Кирилл, – сказал я.
Кирилл нажал паузу и резко обернулся.
– Саша? – удивился он. – День добрый, а…
– Вот, попрощаться зашёл. И файлы свои переписать с компьютера.
– К сожалению, ничего переписать не получится, – покачал головой Кирилл.
– Получится, получится… – Я убедительно помахал коробкой с дисками.
– Саша, да ты чего? – удивился Кирилл. – Ты не забыл, что фирма занимается охранными системами? У нас режим секретности! Даже сотрудникам запрещено выносить какую-то информацию, а уж постороннему человеку…
– Кирилл, всё нормально, – успокоил я. – Мне нужны только мои личные архивы, почта моя, музыка, записи, контакты, телефоны, файлы всякие…
– Какие личные архивы? Какая почта? – удивился Кирилл. – Ты забыл, что запрещено хранить на рабочем месте личные файлы и вести личную переписку?
– Но все же так делают? – удивился я. – Как же иначе?
– Конечно делают, – охотно согласился Кирилл, – иначе никак. Только тихо и не светясь. А сейчас как ты себе это представляешь? Я пускаю постороннего человека переписывать какую-то информацию со служебного компьютера. Режимная фирма. Занимается – внимание! – системами охраны и сигнализации! – Кирилл воодушевился и даже встал со стула. – А у нас клиенты! И корпоративные, и частные, и крутые… А ты представляешь, что такое утечка охраной информации о системах, которые мы им устанавливали? Да я вылечу отсюда со свистом в момент! А если потом у кого-то чего-то случится, то я не просто под суд пойду как соучастник, а меня вообще убьют, и будут правы!
– Кирилл! – перебил я. – Ну что ты бредишь? Ты ж знаешь прекрасно, что информация о клиентах только у босса и в отделе технологов. А мы, – я обвел рукой комнату, – разработчики. На моем компьютере сроду не было никакой информации о клиентах, и вообще никаких секретов.
– Саша! – Кирилл прижал руку к груди. – Ты меня извини, конечно, не могу никак. И даже не проси. Сходи к директору, объясни, если он разрешит – пожалуйста, пиши сколько угодно, я даже помогу.
– Как это ты мне поможешь? – удивился я.
– Ну, не знаю, это я к слову… – смутился Кирилл, – Скажешь, какие директории переписывать, я всё запишу и тебе передам. Но только если босс разрешит!
Я вдруг сообразил, что сам точно не смогу ничего переписать. Делать было нечего, и я пошёл на самый верхний этаж, где в самом конце длинного безлюдного коридора располагалась приемная босса.
* * *
Я тихо постучал в ореховую дверь приемной и, не дожидаясь ответа, вошёл. Белобрысый секретарь Валера сидел за своим столом и печально смотрел на журчащий факс. Судя по дрожащему мареву на полу, там уже скопилась гора из несколько метров бумажной ленты, а факс всё не кончался. Я кашлянул.
– Тимченко? – поднял голову Валера. – Вы э-э-э… по какому-то вопросу?
– По личному, – буркнул я. – К боссу.
– По личному к боссу? – брови секретаря удивленно поползли на лоб.
– Дело очень важное и связано с моей прошлой работой, – пояснил я на всякий случай.
– У Михаила Павловича совещание, – покачал головой секретарь, – и, скорее всего, сегодня он не сможет вас принять.
Я слегка развернулся и внимательно посмотрел в сторону кабинета. Собственно говоря, видно всё было отлично. Квадросистема, четыре колонки…
– Совещание? – Я удивленно поднял брови и кивнул в сторону кабинета. – Мне кажется, что…
– Классическая симфоническая музыка, – назидательно произнес секретарь, – в кабинете Михаила Павловича играет всегда, даже во время совещаний. Или вы уже успели забыть, что Михаил Павлович обожает…
– Обожает Чайковского, ни разу в жизни не произнес матерного слова и спонсирует в Зоопарке двух голубых песцов, – подтвердил я. – Знаем, помним, зубрили, на сайте фирмы крупными буквами, и всё такое. Но мне почему-то представилось, как Михаил Павлович сидит один в своём кресле со своим ноутбуком на коленях…
– Михаил Павлович… – возмущенно начал Валера, но я его перебил.
– Всё понимаю, но разговор очень важный, в том числе для Михаила Павловича. Вы сообщите ему об этом, я обязательно дождусь, когда он сможет меня принять.
– У Михаила Павловича сегодня очень плотный график, – с сомнением произнес секретарь. – А вы не записаны. Так что объясните мне, в чем суть вашей…
