Роберт Асприн - Корпорация М. И. Ф. в действии
— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ…
Эти последние слова исходят от капрала Мяс-Ника, который наконец с большим запозданием ожил и пытается вмешаться после того, как танец уже закончился. Незавершенный характер его вопроса вызван тем, что, шагнув вперед, он налетает на высокий взмах локтя Нунцио, движущегося в противоположном направлении, и это действительно вытягивает его на спине и отключает ему свет… а также пресекает его досадный лепет. К вашему сведению, именно по этому поводу и происходил обмен взглядами между мной и Нунцио… я убеждался, что он занимает нужную позицию и готов прикрыть меня с тыла, пока я разделываюсь с сержантом.
Какой-то миг царит молчание, а потом кто-то из рядовых издает негромкий, удивленный свист и это, кажется, служит всем сигналом подбросить свои замечания ценою в два гроша.
— Ух ты!
— Неплохо, Бой!
— Самое время, чтоб кто-то научил его…
Хи Слеппень принимается подталкивать спящую фигуру капрала носком сандалии.
— Лежа они выглядят не такими уж здоровенными, верно, Бой? — усмехается он, словно самолично уложил в одиночку обоих.
— СМИРНО! ВСЕ ВЫ!! — реву я, резко обрывая дискуссию. — Если ты еще раз тронешь этого человека, Хи, мы с тобой выйдем на пару раундов. ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ??
Он выглядит удивленным и обиженным, но кивает, выражая согласие.
— Не слышу!!!
— ДА, СЭР… Я имею в виду, ГВИДО!!
— ЭТО ОТНОСИТСЯ И КО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ ТОЖЕ! — рычу я. — Я НЕ ЖЕЛАЮ ВИДЕТЬ, КАК ВЫ ПИНАЕТЕ ЛЮБОГО ИЗ ЭТИХ ДВОИХ, ИЛИ ПОТЕШАЕТЕСЬ НАД НИМИ, ЕСЛИ ВЫ НЕ ГОТОВЫ СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ САМОЕ, КОГДА ОНИ ОЧНУТСЯ И СМОГУТ ДАТЬ СДАЧИ. Я ЯСНО ВЫРАЗИЛСЯ??
— ДА, ГВИДО!!!
Как можно заметить по моей манере, я в этот момент немножко раздражен, но в основном на себя. Мне искренне досадно, что я не сумел пресечь попытку сержанта не ломая ему руку и я вполне готов сорвать злость на группе. Если картина моей адресованной коллегам речи кажется нехарактерной, то это потому, что я открыл, что армейские унтера кое в чем правы… это и впрямь самый легкий способ накричать на весь строй одновременно.
— Ладно, а теперь СЛУШАЙ СЮДА!! Как и. о. командира отделения, я являюсь тут старшим по званию до тех пор, пока не придут в сознание сержант и капрал. Мне нужен один доброволец для вызова врача к этим двоим, в то время как ОСТАЛЬНЫЕ ПРОДОЛЖАТ ТРЕНИРОВОЧНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ!!
Такой курс действий кажется мне логичным, так как мне не улыбается потерять учебный день, пока мы дожидаемся, когда очнутся наши унтеры. Однако, в этот миг я замечаю, что кузен вежливо поднял руку, привлекая мое внимание.
— Да, Нунцио? Ты вызываешься сходить за врачом?
— Да в общем-то нет, вашбродь и. о. командира отделения Гвидо, — саркастически говорит он. — Я просто думал, что, прежде, чем принять на себя командование, вам, возможно, будет всего разумнее справиться вон у того офицера, который и впрямь является тут старшим по званию.
Так вот, как вы помните, когда я провернул такой фокус с сержантом, это было приемом с целью отвлечь его внимание. Однако я играл с Нунцио в драконий покер и умею распознавать, когда он блефует… и на этот раз такого не наблюдается. Ощущая, как у меня тоскливо засосало под ложечкой, я поворачиваюсь посмотреть в указанном направлении. И все верно, там есть офицер, первый, какого я увидел, помимо читавших нам лекции. И, что еще хуже, он идет к нам с очень даже мрачным выражением лица.
x x x
— Вольно, Гвидо.
Я переключаюсь со «смирно» на «вольно», что вовсе не означает, будто мне так уж вольно. Меня вызвали в офицерскую палатку, что не удивительно, так как мне явно предстояло пожать какие-то плоды славы за сегодняшнюю стычку. А врасплох меня захватывает то, что сержант Лыбби тоже находится там, с рукой на перевязи и непроницаемым выражением лица.
— Сержант Лыбби изложил мне свою версию того, что происходило с вашей учебной группой и привело к событию, свидетелем которого я стал в полдень. Вы не хотели бы рассказать свою сторону повести?
— Уверен, что доклад сержанта полон и точен… Ваше Благородие, — четко говорю я.
Обыкновенно, я бы просто держал язык за зубами, пока не увижу адвоката, но покамест не упоминалось ни про какие обвинения, и мне почему-то подумалось, что сейчас неподходящее время подымать волну.
— Отлично, — кивает офицер. — В таком случае, я считаю себя обязанным последовать рекомендациям сержанта в данном деле.
Мне приходит в голову, что, возможно, следовало бы как-то защищаться, но теперь уж слишком поздно, так как офицер уже принялся действовать. Взяв перо, он царапает свое имя внизу ряда бумаг, лежащих у него на столе.
— Ты знаешь, в чем больше всего нуждается армия, растущая столь быстро, как наша, Гвидо? — говорит он, пока пишет.
Я начинаю было говорить «в Божественном Вмешательстве», но решаю держать язык за зубами… что и к лучшему, так как он см принимается отвечать на свой вопрос.
— Руководстве, — говорит он, заканчивая подписывать росчерком пера. — Мы всегда высматриваем новых лидеров… вот почему я так рад подписать эти приказы.
Для разнообразия мне совсем не трудно выглядеть невинным и тупым, так как в этой цепочке мыслей я полностью потерял нить его рассуждений.
— Вашбродь?
— Эти бумаги у меня здесь производят вас в сержанты, а Нунцио… он ваш кузен, не так ли?… в капралы.
Теперь я действительно в полном недоумении.
— Повышение в звании, Вашбродь?
— Совершенно верно. Сержант Лыбби рассказал мне, как вы двое взяли на себя руководство вашим отделением во время подготовки… до такой степени, что даже дополнительно тренировали их в свободное время. А когда я сам увидел, как вы приняли на себя командование после… того казуса во время сегодняшней тренировки, у меня нет никаких затруднений с одобрением вашего повышения в звании. Именно такое лидерство и инициативность мы и любим видеть здесь в армии. Поздравляю.
— Спасибо, ваше благородие, — говорю я, будучи не в состоянии придумать, чего еще сказать.
— Ах, да… и еще одно. Я снимаю вашу часть с подготовки и отправляю их на активную службу. Это всего лишь гарнизонная служба, но в данное время доступна только она. Я считаю, что все, чему им еще нужно обучиться, вы сумеете помочь им приобрести на службе. Это все… Сержант Гвидо.
Мне требуется минута, чтобы сообразить, что он обращается ко мне, называя меня новым званием, но мне удается вытянуться по стойке «смирно» и отдать честь прежде, чем повернуться и уйти.
— С вашего разрешения, вашбродь, — слышу я слова Сержанта Лыбби, — мне хотелось бы перекинуться парой слов с Сержантом Гвидо, прежде чем он опять присоединится к своей части.
Я наполовину ожидаю, что Лыбби, невзирая на сломанную руку, все-таки накинется на меня, коль скоро мы выйдем из палатки, или, по крайней мере, засыплет меня тежелыми угрозами о том, что со мной случится, когда наши пути пересекутся в следующий раз. А вместо этого он расплывается в улыбке и протягивает мне здоровую руку.
— Поздравляю, Гвидо… извини, я имел в виду, Сержант Гвидо, — жмет он мне руку. — Я хотел сказать тебе одну вещь подальше от других рекрутов.
— Какую именно, Сержант?
— Я хотел тебе сказать, что ты был совершенно прав… справиться в бою с противником, не убивая его, и впрямь требует большего умения… и я рад видеть, что люди с твоими способностями поступают на службу к нашей стороне. Только вспомни, однако, что у нас есть лишь ограниченный срок для обучения рекрутов… вот потому-то мы и сосредотачиваемся на приучении их мыслить категориями «убить». Если у них вообще кишка тонка убивать, если они станут думать, будто смогут отделаться обезоруживанием врага, то будут пытаться именно так и сделать… а умения такого у них нет, и у нас нет времени обучать их ему, и поэтому они кончат тем, что сами погибнут, а мы кончим тем, что выставим для боя между двумя армиями более слабую. Постарайся помнить об этом, когда будешь в следующий раз работать с группой зеленых новобранцев. А пока, желаю удачи! Возможно, нам еще доведется как-нибудь опять послужить вместе.
Я настолько удивлен тем, что сержант оказывается славным малым, не говоря уж о серьезном обдумывании подброшенных им мне мыслей, что почти возвращаюсь в часть, прежде чем до меня доходит весь смысл моего повышения в звании.
И тогда я чувствую себя подавленным. Вся моя карьера была направлена на избегание становиться властьимущей фигурой, а теперь мне навязано то, что является по меньшей мере надзирательской должностью… и на этот раз постоянно, а не временно. Утешает меня только следующее: а) находясь в более высоком звании я могу потенциально причинить больше вреда, и б) Нунцио придется страдать от бремени дополнительных нашивок наряду со мной.
Немного приободрившись от этих мыслей, я отправляюсь на розыски Нунцио, желая быть первым, кто сообщит ему плохие новости.
ГЛАВА 7
