Татьяна Устименко - Звезда моей судьбы
Благодаря моей магии сумка Лаллэдрина обрела вполне приемлемый вес, и в течение нескольких часов мы покинули волшебную долину Дурбан, дивясь контрастной смене окружающего ландшафта. Подобные чудеса казались нереальными, но факты – вещь упрямая, а посему поневоле пришлось признать очевидное. Сначала я отказывалась верить собственным глазам, но на выходе из долины мы сразу же увидели четкую границу, отделяющую ее от прочей территории края Крылатых. Мы словно перешли через незримую линию, по одну сторону которой царило вечное тепло, а по другую – буйствовала неистребимая стужа. По земле переметало струи снега, мерзлая трава хрустела под ногами. Что это, поздняя осень или ранняя зима?
– Холодрыга! – зябко клацая зубами, пожаловалась Ребекка. – Если эльфы преодолели Белые горы и отправились дальше, то спрашивается, с помощью какого волшебства они умудрились противостоять снегу, ветру и морозу? Не понимаю!
– Все просто. – Я подбадривающе хлопнула подругу по плечу. – Их вел дар любви! – Эта догадка осенила меня, когда я находилась в тронном зале короля Адсхорна Полуденного, и теперь мне не терпелось на практике убедиться в ее справедливости.
– Дар любви? – недоверчиво скривилась моя неисправимо скептичная охранница. – Это что еще за фигня?
– Как, разве тебя не согревает моя любовь? – с наигранным возмущением вопросил Беонир, стараясь не дрожать и не заикаться, ибо наши дорожные плащи оказались слишком тонкими для столь холодного климата.
– Нет, не греет! – огрызнулась строптивая воительница. – Она и не светит, и не греет… – Это жесткое дополнение вырвалось после того, как лайил споткнулась в вечернем полумраке и больно ушибла ногу. Надвигались сумерки, что навело на мысль о необходимости искать место для ночлега. Но неужели нам придется спать под открытым небом, отдавшись во власть этого жуткого, сбивающего с ног ветра и мелкого снега, непрерывно сеющего нам на головы?
Я беспомощно огляделась по сторонам, не обнаружив ничего, кроме Белых гор, вырастающих из полутьмы непосредственно перед нами. Прямо на нашем пути находились два высоченных пика, называющихся согласно карте – Мрачный и Молчаливый, между которыми едва видимой тропкой вился узкий, словно шнурок, перевал. Обе вершины были одеты в белые, никогда не тающие шапки из хрусткого снега и с грозным укором смотрели на нас, незваных путников, осмелившихся бросить вызов их многовековой невозмутимости. И тогда, смущенная их абсолютно неприступным видом, я невольно начала гадать… Сумеем ли мы перебраться на другую сторону огромных гор? Сумеем ли одолеть перевал, не замерзнем ли, не сломаем свои дерзкие шеи?.. Впрочем, стоит ли заглядывать так далеко в будущее, если сейчас перед нами стоит проблема ночевки, которая грозит обернуться катастрофой. Ночью похолодает, а нам даже не из чего разжечь костер…
От безрадостных размышлений меня оторвал ликующий крик Беонира:
– Свет! Я вижу свет!
И действительно. Присмотревшись получше, сквозь толстую пелену усилившегося снегопада я тоже разглядела размытые очертания небольшого строения и оранжевое пятно света, горящего в его окнах. Не сговариваясь, мы перешли на бег. Растрясенная Мифрил сердито попискивала у меня под плащом, но сейчас я не обращала никакого внимания на ее справедливые жалобы. Нас гнали холод, голод, стекающие по лицу капли влаги от растаявшего снега, прилипшая к телу мокрая одежда и тот приманчивый огонь, который путеводной звездой сиял неподалеку. Обессилевшие ноги подгибались, но мы упорно стремились вперед, обретя второе дыхание: настолько сильно вдохновила нас перспектива хоть какого-то ужина и безопасного ночлега под кровом близ жарко полыхающего очага. Теперь мы ясно понимали, как должен выглядеть самый желанный уголок нашего сурового мира, ведь каждый из нас вкладывает в понятие счастья именно то, чего ему не хватает в настоящий момент. Прискорбно лишь одно: не все из нас осознают, как мало нужно для счастья, если учесть, что горе – от ума…
Добежав, мы наконец-то поняли: перед нами находится небольшой двухэтажный деревянный домик, окруженный несколькими хозяйственными постройками. Сложенные из бревен стены выглядели очень старыми, источенными годами и непогодой, а оконные проемы затягивали лоскуты мутного бычьего пузыря. Снег замел все следы, ведущие к хибарке, но я тут же приметила несколько пар снегоступов, заботливо привешенных на вбитые в стену колышки. А кроме того, у дальнего сарайчика нечетко виднелся рачительно укрытый мешковиной охотничий инвентарь. Чуть поодаль, за углом домика, высился небольшой холмик, присыпанный снегом. Возможно, там хранили охотничью добычу… Очевидно, в домике кто-то жил. Ворот здесь не наблюдалось и в помине, а поэтому мы просто постучали в широкую дверь, над которой слегка неровными буквами было выведено название сего странного места: «Приют странников».
Пара секунд прошли в тоскливом ожидании, но затем дверь сварливо скрипнула, нерешительно приоткрылась, и мы увидели женщину. Выступив из темноты коридора, она взирала на нас с настороженным интересом. Лицо незнакомки оставалось неразличимым: слабого огонька свечи, зажатой между пальцами, хватало лишь для освещения ее руки, морщинистой и коричневатой, словно дубовая кора. Скорее всего, обитательница «Приюта» была облачена в бесформенную, грубо пошитую меховую одежду. Не ручаюсь за это точно, ибо я с трудом смогла различить край мохнатого рукава, криво обметанный желтоватой ниткой из жил какого-то животного. Все остальные детали напрочь выпадали из поля зрения. Я открыла рот, намереваясь заговорить первой, но в этот момент женщина безмолвно отступила назад, освобождая проем и оставляя дверь открытой. Мы решили, что получили разрешение переступить порог. Едва Ребекка захлопнула за собой дверь, как негромкий шорох шагов начал удаляться. Все, что нам оставалось, – это последовать за женщиной.
Преодолев темный коридорчик, выложенный рассохшимися досками, мы очутились в небольшой комнате, довольно ярко освещенной несколькими свечами и огнем, жарко полыхающим в зеве округлого камина. Над пламенем висел закопченный котел, источающий умопомрачительный аромат тушеного мяса.
– Слава Неназываемым! – с облегчением выдохнула Ребекка, делая шаг к очагу и протягивая к огню свои сильно покрасневшие от мороза ладони. – Во всяком случае, сегодня мы не умрем.
Ее слова прервал короткий смешок, то ли протестующий, то ли ироничный. Беонир схватился за рукоять ножа, но я сделала успокаивающий жест, призывая юношу к спокойствию, и низко поклонилась:
– Да пребудет с вами Тьма! – Сама не знаю почему, я употребила официальное приветствие, всегда используемое в Блентайре, ничуть не сомневаясь в его уместности.
– Милостью Банрах и во имя ее! – немедленно раздалось в ответ. Впустившая нас в дом женщина тоже вышла на свет и приблизилась к очагу.
Я с легким недоумением рассматривала коренастую фигуру пожилой, приземистой простолюдинки, дивясь ее жестким, обветренным скулам и самопошитой одежде мужского покроя. Две полуседые косы спускались из-под головной повязки, обрамляя худое, маловыразительное, но отнюдь не глупое лицо с густыми бровями. На меня настороженно взирали глубоко посаженные глаза с цепким взглядом, не выражающим ни капли радушия. Мы явно пришлись не ко двору. Женщина не торопилась поддержать начатый разговор, чем повергла меня в недоумение. Я растерянно молчала, в душе досадуя на неловко затянувшуюся паузу.
Вдруг в противоположной стене комнаты открылась неприметная дверца, и в комнату вошла вторая женщина, почти точная копия первой. Те же черты, тот же рост, такие же седые косы. Вот только ее лицо показалось мне чуть более одухотворенным.
– Мне мерещится? – Беонир забавно потер глаза, спасая нас от неудобной тишины. – Или вы раздвоились?
– Нет, – хрипловато усмехнулась вторая женщина. – Просто мы близнецы. Меня зовут Марэна. – Она скупым жестом прикоснулась к декоративной бахроме, немного украшающей ее непритязательное одеяние. – А она, – небрежный кивок в сторону нашей проводницы, – Найли, моя младшая сестра.
– Младше на пять минут! – ворчливо уточнила Найли, чем вызвала у старшей еще одну усмешку.
– Нам очень приятно познакомиться с вами, охотницы, – с благодарностью улыбнулась я, получив в ответ еще один настороженный взгляд от Найли. – Я Йона, ученица гильдии Чародеев.
– Вижу. – Марэна посмотрела на мою хрустальную звезду, поблескивающую в вырезе рубашки. – А кто это с тобой?
– Ребекка. Я страж ночного дозора из Блентайра, – представилась воительница и вдруг непонятно с чего добавила: – И я лайил… Не бойтесь меня.
– У каждого свои недостатки, – язвительно фыркнула Марэна. – А пугливые в горах не выживают.
– Беонир! – Следуя моему примеру, юноша отвесил изящный поклон. – И я…
