Наталья Романова - Баба Яга
А потом я зазевала и меня отпустили спать. Гости мои так и сидели в зале кружком, заверив меня, что покои хозяйки, то бишь спальня, неприкосновенны и их должна занимать только хозяйка, то бишь я.
Ближе к обеду я проснулась окончательно. Мы с демоницами под скептичные комментарии домового Фомы проверяли мой холодильник на наличие съедобных для демонов продуктов, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояли посланники с той стороны — Тимка и Ефим.
Те врата, через которые уходила я, их почему-то не пропустили. Так что пришлось лешаку с котом идти другими, и добираться до города на попутном транспорте, отводя глаза водителю, чтобы не обратил внимание на необычный вид пассажиров. От того и припозднились. Иначе бы и раньше припёрлись.
— Почему ты, Настя, ушла? Чем мы тебе не угодили? — этот вопрос задал Ефим, внимательно заглядывая мне в глаза.
Неужто не понял? Ну, что ж… Жаль. Глаза предательски защипало, и я отвернулась в сторону, чтобы скрыть злые слезы.
Я молчала. Отвечать не видела смысла. Зачем? Все равно не поймут.
Реакция на моего домового мне показалась странной. Словно старого знакомого приветствовали Ефимка с Тимкой моего домового Фому довольно низким учтивым поклоном. И никаких вопросов, ни удивления…
А потом в кухонную дверь просунул нос вчерашний демонёнок.
— Этто ещё что за… — удивлённо произнес кот.
А вот Ефим не удивился.
— Значит вот о чём в записке твоей было… А мы гадали… И сколько их у тебя там?
— Девять. Без этого, — проворчал под нос домовой Фома.
А я поманила демонёнка пальцем.
— Иди-ка сюда, малыш. Конфету будешь? — Мохнатый уродец закивал головой и не дожидаясь, пока я отдам ему конфету, ухватил её сам и запихал в рот прямо с бумажкой. — Ээээ, дружок, так нельзя, — испуганный малец вытащил надкусанную конфету и протянул мне. Пришлось возиться с помятым фантиком. Когда конфета была почищена и засунута за щеку, демонёнок посмотрел на меня с таким подобострастием, что стало неловко.
— И что ты собираешься с ними делать? — поинтересовался лешак.
— Ничего не собираюсь. Палт Ассар сам их определит. Я с него клятву взяла, что пока он им всем ликбез не проведёт и клятву с каждого не возьмёт, никто за ворота той деревни, куда он их свёз, не выйдет. И дальше за каждое нарушение общественного порядка и законов этого мира Палт Ассар будет нести личную ответственность передо мной. Он поклялся той самой — самой страшной клятвой.
Помолчали. Заговорил Ефим.
— Ты это, Насть, прости нас. У нас такая война с демонами была, что забыть никак невозможно. Сколько народу они тогда извели, жуть. Сущность демона — творить зло. Они так воспитаны. Как Палт Ассар собирается ими руководить, не представляю. Клятва-то о двух концах, пойми. Если кто не сдержится, оба сгорят вмиг. И нарушитель, и сам Палт Ассар. Кто тогда за оставшихся ответит?
— Я отвечу, стало быть… Фим, ты хоть представь себе, как там им жилось. Пещеры, еды в обрез. Кто хочешь озвереет. Вон Палт Ассар, в университете учился. Я с ним пообщалась. Не глупый, воспитанный. Спасибо умеет говорить. Конечно, он гад. И за тебя он мне ещё ответит. Но, план он придумал неплохой, согласись. И ответственность на себя взял, не побоялся.
— Да ихней ответственностью можно в уборной подтереться, — зашипел Тимка.
— Он клятву дал. Мы тоже, — это произнесла одна из демониц, заглянувшая в дверь, которой я пыталась объяснить, как работает водопровод, электричество и газовая плита.
Кот затих, разглядывая страшненькую демоницу, а Ефим не унимался.
— А если люди на вас охотиться начнут? Вам придется защищаться!
— Постараемся этого избежать, — это произнёс сам Палт Ассар, появившийся в дверях, потеснив демоницу. И как вошёл в квартиру, демон несчастный? И как давно тут? Слышал ли про то, как я его характеризую? — Прости, Настя, лишний раз шуметь не хотел.
На Палт Ассаре была обычная человеческая одежда — джинсы, куртка. Посмотришь, скажешь — парень как парень. Симпатичный. Ни рогов, ни хвоста. Демонскую сущность выдавали глаза. Там, где-то глубоко плескался огонь подземного мира.
— Быстро ты обернулся.
— Нашли место поближе. Этих, что у тебя, заберу сейчас. Машину подогнали прямо к подъезду. Выводить буду по-одному.
— Уверен?
— Да. Не волнуйся. Я клятвами не бросаюсь. — И демон пошёл поднимать свой народ.
В последующие полчаса самые любопытные из жильцов могли наблюдать, как один и тот же человек в куртке с надвинутым капюшоном выносит из подъезда коробку, загружает в фургон, затем возвращается в подъезд с той же коробкой. И только самые дотошные смогли бы уловить разницу в росте и комплекции. Ну и коробка была той же и кочевала туда-сюда. На всякий случай мы с Палт Ассаром подстраховались, и я вычитала в заветном учебничке заклинание для отвода глаз.
Когда за последним демоном закрылась дверь, я поняла, что устала просто жутко. Понял это, наконец, и мой организм. Так я в прихожей по стеночке и сползла. Краем угасающего сознания почувствовала, как подхватили меня сильные руки лешего. А рукой я в последний момент нащупала теплый кошачий мех. Рука непроизвольно сжалась, кот мявкнул, но стерпел. Последними словами, пойманными угасающим сознанием, были слова новоприобретенного домового Фомы.
— Осторожнее! Чай не дрова несешь!
Глава 7
С трудом разлепив глаза, я попыталась вспомнить, где я и кто я. Судя по потолку, я находилась у себя в квартире в реале. Где-то на кухне шкворчало и вкусно пахло едой. Я с трудом припомнила, что вчера, перед тем как вырубиться, распрощалась с Палт Ассаром и его демонами. Следовательно, на кухне хозяйничали Тимка с Ефимкой… Ах да, и домовой… Фома.
Права я оказалась только на две трети. Заглянув в кухню, увидала такую картину. Кот стоял возле плиты на табурете и, низко склонившись над сковородой, что-то помешивал. А домовой хлопотал у стола. Признаюсь, картинка меня впечатлила. Видно, услыхав шаги, кот бодро произнес.
— Проснулась? Счас завтракать будем.
— А Ефим где? — заволновалась я.
— Дык назад в карман подался Ефим. Меня приглядеть за тобой оставил. Ему за лесом присматривать надо. Лес без надзора оставлять нельзя.
На что домовой Фома проворчал.
— Есть тута кому за ней присматривать. Ни без глазу.
Я в ответ усмехнулась.
— А зачем вообще за мной присматривать? Я и раньше тут без присмотра жила. Не жаловалась.
Кот посмотрел на меня исподлобья и укоризненно покачал головой:
— Так, то раньше было. Ты тогда Ягой не была.
Домовой сопел молча…
Мне совсем смешно стало.
— Ну и кто теперь меня Ягу в реале тронуть посмеет?
А Тимофей мне в ответ пробурчал.
— Да уж поверь, найдутся супостаты.
Я спорить дальше не стала. Пускай думает, как хочет. А мы будем думать по-другому.
Уселась за стол. Тимка сковородку с яичницей на стол поставил. Три ложки в ящике нашарил. Домовой в чашки разложил яичницу — я не успела глазом моргнуть. Я не поленилась — свою ложку на вилку поменяла. Тимка увидал, усмехнулся, потянулся было ложкой в сковородку. Да вспомнил, видать, как я ему лапы немытые поминала, на меня зыркнул. Я повздыхала, и так ничего и не сказав по этому поводу, принялась есть яичницу. Если кот умеет готовить яичницу, то это уже не кот. Вот.
Яичницу мы прикончили быстро. А вот чаю попить не успели. В дверь позвонили. Я пошла открывать. Тимка за косяк спрятался. Домовой просто исчез.
За дверью стояли полицаи. Счетом два.
— Гражданка Сорокина? — спросил тот, кто был потощее и повыше ростом.
— Да. Она самая. Чем обязана? — бодро вопросила я парней.
Второй, ростом пониже, коренастый показал корочку с фотографией и мелкими буковками, и не дав мне прочесть ни слова, поспешно спрятал назад в карман.
— Можно зайти?
— Ну, зайдите.
Я провела нежданных гостей на кухню, смутно ощущая беспокойство и гадая про себя, чем бы это я могла заинтересовать органы. Усевшись напротив гостей за стол, решила присмотреться к ним поближе. И не напрасно. Что-то в облике полицаев мне показалось неправильным. Чрезмерная небрежность в одежде что ли. Нет, конечно, я не раз наблюдала представителей правопорядка на службе, и замечала некоторое пренебрежение к форме, но тут был явный перебор. Фуражки у обоих висели чуть ли не на ушах. Да и вообще видок был расхлястанный. Ворот расстегнут, ремень у брюк чуть не на бедрах висит… Странные полицаи. Тут и Тимка в дверях обозначился.
— Привет местным стражам правопорядка!
Я было хотела шикнуть на кота, но тут сообразила, что интонация у усатого особенная. Знает мой котэ этих ухарей. Точно. И в подтверждение моих мыслей, тощий промямлил.
— А ты тут какими судьбами, Тимофей Евсеич?
Странно было слышать это уважительное обращение к моему коту. Тимка тем временем стол обошёл, на табурет взобрался, лапы на стол положил, вздохнул, и сказал худому:
