Милена Завойчинская - Алета
– Так я ж тебе про это и говорю. Оставайся там, со мной. – Он перетек ко мне вплотную и взял за плечи, заставляя смотреть ему в глаза. – Должен же я хоть как-то отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала. Пойдешь в Школу магии, выучишься. Увидишь, у нас тебе понравится. У нас очень хорошо, намного лучше, чем в вашем грязном мире. Работать ради денег тебе больше никогда не придется, я богат настолько, что могу обеспечить тебя на тысячелетия вперед и совсем не обеднеть при этом. Кроме того, после обряда «Шанет моатти» мы с тобой соединены навсегда. Мы теперь моатти, кровники, связавшие жизнь и судьбу.
– Изыди, ушастый, – печально отозвалась я, высвобождаясь из его рук.
Как-то я была морально не готова к таким новостям. Не то чтобы я сильно расстроилась, в конце концов, наверное, это не так уж плохо – внезапно обрести бессмертие и магические способности. Но мне было страшно. И потом, что я скажу родителям? «Мама, папа, я тут внезапно стала мутантом, помесью человека и темного эльфа, а потому ухожу учиться в другой мир». Представляю, что я услышу в ответ. В лучшем случае они просто надо мной посмеются и накапают валерьянки. В худшем – ждет меня бессмертие в обществе Наполеонов, Иванов Грозных и Зевсов, и все это в стенах домика веселого желтого цвета.
– Изыдю, только обручение отмени. Сними браслет, а? – вздохнул такой же печальный дроу.
– Да какое еще обручение? На Новый год это подарок, у нас так принято – делать друг другу подарки на праздники. Вот я и подарила. Вон там защелка, сам снимешь, когда захочешь. – Настроение у меня резко упало, и продолжать подшучивать над Шером желания уже не было.
– Как не обручение? Но ты же сказала… А что же тогда у вас надевают при обручении?
– Во-первых, у нас предложение делает всегда мужчина, а не женщина. Он дарит девушке кольцо, и если она согласна, то кольцо принимает. А на свадьбе они обмениваются кольцами и носят их на безымянном пальце. Во-вторых, замуж я пока не собираюсь. И в-третьих, если и соберусь, то не за тебя, ты не в моем вкусе и как мужчина меня не интересуешь. – Я ехидно глянула на него, надо ж его хоть немного на место поставить. А то ишь, жениться он на мне не хочет. Скажите, пожалуйста, какая цаца!
– А что со мной не так? – мгновенно отреагировал на подначку дроу. – Чего это я не в твоем вкусе?
– А мне не нравятся ушастые брюнеты, да еще с синими крашеными волосами.
– И ничего они не крашеные. Это символ того, что у меня особо сильные способности к магиям воздуха и воды. И вообще, я к тебе просто не пытался проявлять чувства. Я же не продажный мужчина, чтобы расплачиваться с женщиной за помощь телом. А вот если бы мы с тобой хоть раз поцеловались, ты бы изменила свое мнение. – Шер снова подкрался ко мне поближе.
Все-таки мужчины – как дети, в любом возрасте. Интересно, вот этому экземпляру сколько лет? Или веков? А реакция что у него, что у шестнадцатилетнего парня одинаковая: стоит сказать, что не интересен, – и все, из кожи вон лезть будет, чтобы доказать, что он самый-самый и круче его только горы.
– Как скажешь, как скажешь. Проверю потом, как ты целуешься, тренируйся пока на кошках.[3] А сейчас иди уже, пора переодеваться и спускаться к столу, а то мы так и встречу Нового года пропустим.
– Хорошо, но браслет сними на всякий случай. Я не могу почему-то снять сам. – Он протянул мне руку. – И почему на кошках?
– О господи, как же ты мне надоел сегодня. – Я закатила глаза и, с сердитым видом расстегнув застежку браслета, положила подарок в ладонь дроу. – Какая же я дура! Вот захочешь сделать человеку приятное, а он ведет себя как последняя ушастая… э-э-э… нечеловек короче. Все, забирай свое пиратское барахло и проваливай с глаз моих.
Выпроводив наконец Шера, я быстро переоделась в костюм для танцев живота. У меня целая коллекция этнических костюмов для танцев, из разных стран, и с юбками, и с шароварами, и с поясами, увешанными монетками. Привозили мне их и родители, и я сама из поездок. Вот этот был ярко-изумрудного цвета, с широкой многослойной юбкой с разрезами до бедра и расшитыми стеклярусом лифом и поясом.
Расчесав волосы и надев украшения, я довольно покрутилась перед зеркалом. Вид мне понравился. Рост у меня небольшой, но вот со всем остальным повезло, и хоть я и не была красавицей в прямом смысле слова, скорее, просто симпатичная девчонка, но при правильном макияже и хорошей одежде могла быть неотразимой. Главными моими украшениями были волосы, густые, вьющиеся тяжелыми кольцами, с медным отливом, и глаза, ярко-зеленые, с тонким рыжим ободком вокруг зрачка. Мама говорит, что и волосы, и глаза я унаследовала от прабабушки, которую я уже не застала в живых. Вот она, как говорят, была женщина редкой красоты и ума. Так что, учитывая типично славянскую внешность с небольшим, слегка вздернутым носом, цвет глаз и волос, а также стройную фигуру – спасибо постоянным тренировкам, – я могу сказать, что впечатление я произвожу весьма положительное. Ну а бонус в виде очень редкого в наших краях имени только добавлял мне плюсов. Имя у меня и правда редкое, обязана я ему опять-таки прабабушке, которая взяла клятву с моей мамы, что когда-нибудь, когда у нее родится дочь, она назовет ее именно Алета, и никак иначе. На отговорки мамы, вроде той, что вдруг дочки не будет, а будет сын, прабабушка только тонко улыбалась и настаивала на своем.
Закончив приготовления, я вышла из комнаты и столкнулась нос к носу с Шером, который тоже собирался спускаться вниз. Увидев меня, он споткнулся и перехватил на ходу.
– Ты куда это собралась в таком виде? На маскарад надо одеваться, а не раздеваться. Нельзя появляться в таком виде перед мужчинами, – прошипел он. Потом хмыкнул, и приобнял за талию. – Впрочем, для меня ты всегда можешь одеваться именно так, а я буду на тебя любоваться, а еще лучше – обнимать.
– А тебя никто спрашивать не собирается, как мне одеваться. И насчет «обнимать» даже не мечтай, если тебе дороги твои «обнималки». – Я вывернулась из его рук и сбежала вниз к ребятам.
Смотреть он, видите ли, будет. Ладно, хочешь смотреть, будет тебе посмотреть. Внизу нас ждала такая же веселая разномастная компания принарядившихся гостей. Ребята встретили меня одобрительным мычанием и комплиментами. Сзади я слышала шаги Шера, поэтому, не оглядываясь, влилась в толпу. Тут же меня кто-то перехватил сзади за талию, и я услышала в ухо шепот Олега:
– Отлично выглядишь, солнышко. Я так понимаю, у тебя грандиозные планы на твоего иностранца? Кстати, отличный парень, не упусти. Пошалим?
– А то ж! – шепнула я в ответ, развернувшись в кольце его и рук и подмигнув.
Все расселись за столом и стали провожать старый год. И наконец-то в полночь, быстро открыв шампанское, со смехом стали переговариваться о том, что нужно успеть загадать желание, пока бьют куранты. Я, конечно, не верю в сказки, но почему бы нет? Каждый год под бой курантов я загадываю желания, правда, они никогда не сбываются, но разве это так уж важно?
Наевшись, мы стали развлекаться конкурсами, потом плавно перешли к танцам. Олег громко предложил начать концерт и исполнить сначала сольные или парные танцы, а дальше уж просто кто как захочет. Все его дружно поддержали, так как основная масса народа именно танцами и занималась, и дружно стали скандировать:
– Алета! Алета!
Я взглянула на Олега и поняла по его хитрой рожице, что это он подговорил ребят спровоцировать на первый танец меня. Улыбнувшись и быстро кивнув, я скинула босоножки на шпильках и вышла вперед. Олег тем временем включил подходящую музыку, заговорщицки мне подмигнул и, подойдя поближе, встал на одно колено, приготовившись подыгрывать мне с бубном в руках.
Я обожаю танец живота, хотя учиться сначала было тяжело, так как сложно раскрепоститься, перестать стесняться и зажиматься в откровенных движениях бедер, плеч, волн живота. Но стоило раз переступить через стеснительность – и дальше было дело техники.
Вот и сейчас, когда зажигательная восточная музыка боем барабанов ворвалась в комнату, я закружилась, переставляя ноги в ритме танца. Юбки взлетали вокруг ног, руки плели свои узоры, волосы разметались по плечам. Замерев на месте, я повернулась лицом к гостям, а бедра зажили своей жизнью, двигаясь все быстрее и быстрее, пока руки, наоборот, плавно замедляли свой полет. Бубен в руках Олега зазвучал в такт моим движениям. Я снова стала медленно перемещаться маленькими шажочками поочередно к каждому из присутствующих в комнате мужчин. Дойдя до Шера, остановилась, и под вновь убыстрившуюся музыку снова ожили бедра, затем пошли волны по животу.
Шер сидел, замерев с поднятым бокалом шампанского. Он собирался его отпить, когда я еще только начала танцевать, да так и застыл. Дроу явно не был готов к столь откровенным движениям восточных танцев. Он пожирал меня глазами и, кажется, боялся даже моргать, чтобы ничего не пропустить. Сейчас он зачарованно, затаив дыхание, следил за волнообразными движениями моего живота. Медленно, как под гипнозом, он поставил фужер на стол и протянул ко мне руку. Но, увернувшись, я отодвинулась, вернулась к Олегу и закончила танец уже там.
