Михаил Успенский - Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать
– Оставь его в покое, – посоветовал Колобок. – Речи его вполне разумны; жаль только, что он не всегда отвечает впопад. Так уж их в ихнем парламенте учат. По этому Милорду гадать хорошо, а разговаривать с ним толку нет.
– Кто это у вас в суме? – спросил младший.
– Вот такому же сопленосу любопытному башку отрезали, а она все не унимается, – сказал Мутило и подмигнул старшему. Старший кивком одобрил воспитательный ответ.
Поблагодарили мужиков за предупреждение, пожелали доброй дороги, помогли взгромоздить Милорда на плечи.
– Вы его мне берегите, кормите овсом и пудингом! – посоветовал напоследок Жихарь.
Впереди ждала встреча с грозным Кидалой. Поганить княжеский меч разбойничьей кровью Жихарь не хотел, но и с подбитыми глазами гулять по ярмарке не собирался. Мало ли какой ценой достанется победа?
– Хорошо бы подвернулся поблизости бочажок с вешней водой, – сказал Мутило, размышлявший примерно о том же. – Тогда бы я его в два счета утопил.
– Не годится, – ответил Жихарь. – Я ведь сам разбойничий выкормыш. Сирота я, небаюканный, нелюлюканный…
– А ты об этом почаще вслух говори, – сказал водяник. – Тогда будет у тебя такое родословие…
– Твоя правда, – согласился Жихарь. – Надо выломать дубину…
Но выламывать дубину недостало времени: из колючих кустов выполз предреченный Кидала и встал во весь немалый свой рост. Морда у него была щедро поцарапанная, одежда прирванная: видно, не всегда получалось у него кидать прохожих людей в колючки, временами и самого туда кидали.
– Матки–матки, чей допрос: смерть или живот? – предложил разбойник свой немудрящий выбор.
– Живот! Живот! – закричал Мутило и наступил Жихарю на ногу, чтобы не вмешивался.
Богатырь покраснел от стыда, но спорить не стал.
– Вот коня бери! – предложил Мутило, ловко снимая с Налима уздечку. – Видишь, какой конь – хоть продать, хоть самому красоваться!
– А сума–то? – встревожился за третьего товарища Жихарь.
– Не пропадет твоя сума. Бери коня, не сомневайся, добрый человек, не прогадаешь! Только нас не трожь, оставь на икру!
Красавец Налим так понравился пешему Кидале, что злодей даже не стал тратить время на его хозяев: разбежался и прыгнул коню на спину. Налим попереступал копытами по грязи, потом рванул в сторону от дороги.
Разбойник от неожиданности завопил, но крик его перебило верещание увозимого Колобка, а потом все звуки заглушил треск лесного бурелома.
– У тебя по глоточку–то есть? – спросил Мутило. – Пока нашего кругляка нет, а то разворчится, что, мол, пьяный не торговец…
– Как не быть, – откликнулся Жихарь. – Я же не лиходей себе.
Скляница была невелика, зато содержимое забористо.
– Сам Беломор делал, – выдохнул богатырь после глотка.
Они еще посидели на травке, потолковали о том, сколько рыбы можно вылавливать в Гремучем Виру без ущерба для рыбьего поголовья, потом даже начали беспокоиться за Налима и Колобка, но беспокоились недолго: водяной конь выломился из леса на дорогу, весь в обрывках разбойничьего платья.
– Свиньи вы сивобрысые! – ругался из сумы Колобок. – Вы почему меня–то не вытащили? Я же говорил – все герои сволочи!
– Остынь, – сказал Жихарь. – Сам подумай: начал бы я тебя на белый свет тягать, а Кидала это увидел. Вдруг он умный и враз бы догадался, что ты дороже всякого коня?
Сума задергалась – Колобок кивнул.
– Точно, – сказал он. – Умный был – одних мозгов четыре лопаты… Зато вы–то каковы: злодея ухайдакали, а казну его не забрали! Иди теперь ищи ее в чащобе по монетке! Нас же на ярмарку без денег не пустят, не говоря уж про торги. Надо вам в товариществе пай уменьшить…
Жихарь и Мутило заслуженно пригорюнились.
– Колобочек, – ласково сказал водяной. – Не может того быть, чтобы ты без гроша путешествовал.
– Сам же говорил – ни кошелей, ни карманов, – огрызнулся Колобок. – Ладно, выручу вас на этот раз, но из барыша вычту. Придется денежку со счета снимать…
С этими словами он у себя в суме заерзался и закряхтел, и кряхтел долго.
Потом наконец высунул ручонку с пригоршней серебра.
– Ваше счастье, что я без туловища, вот и пользуетесь, – сказал он. – Но чтобы лапоточки мне нашли! Да смотрите у меня – до торгов ни капелюшечки!
– Само собой, – сказал Мутило, признавая его старшинство.
– Зелено вино ведь тоже на хлебе ставится, вот он и учуял, – объяснил Колобкову догадливость богатырь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Ума не приложу, где это достать такую Палестину денег.
Александр ГерценЛюдей на дороге стало густо: иные шли навстречу, иные догоняли. Знакомых лиц пока, к счастью, не попадалось.
– Деньги ты при себе держи, – сказал Жихарь. – А то у меня, мнится, дыра в горсти – улетают денежки неведомо куда. Ведь я в Вавилоне взял добычу великую, еле допер! И где она теперь?
– Надо было смету составлять, – сказал Колобок. – На хозяйство, на дружину, на непредвиденные расходы…
– У меня все расходы получились непредвиденные, – вздохнул Жихарь. – Кабы предвидел, разве я так бы казной распорядился?
– Про твое княженье даже под водой наслышаны, – наябедничал Мутило Колобку.
– Недоимки народу простил, от налогов на год избавил… Куда только жена смотрела?
– Всю душу вынула, – сказал Жихарь. – Говорит: вы, многоборцы, привыкли прохладно жить – вином полы моете, блинами избы конопатите, всякий прохожий бродяга за дорогого гостя. Да уж не как вы, кривляне, отвечаю, у вас от скупости уже все зубы смерзлись, вы с камня лыко дерете, из блохи голенище кроите, из осьмины четвертину тянете, кашу едите – и то держите ложку над горсточкой… Как мне было не дать людям леготу после Жупелова княжения, Невзорова управления? В годину народных бедствий?
– Ты сам и есть главное народное бедствие, – объявил Колобок. – Кто помногу хорошего хочет, всегда навредит. Откуда тебе знать, как народ живет?
– А я придумал, как узнать, – сказал Жихарь. – Собрал как–то утром всех жителей, провел мечом по поляне черту и сказал: кто беден, становитесь по ту сторону черты, кто в достатке – оставайтесь на месте.
– И что? – злее яда спросил глумливый Гомункул.
– Всем скопом ломанулись за черту бедности, – вздохнул незадачливый князь.
– Даже самые домовитые.
– Немудрено, что ты промотался на голую кость, – сказал Колобок. – Надо было сперва назначить мытарей, чтобы проведали, кто как живет, а уж потом решать, кому давать леготы, а кто и без них вытерпит.
Жихарь раскрыл суму, чтобы Колобок увидел написанное на богатырском лице крайнее недоумение.
– Какой же многоборец по своей воле в мытари пойдет? У нас народ гордый, обидчивый!
– А как при прежнем князе управлялись с налогами? – полюбопытствовал Колобок.
– Ну, у Жупела–то мытари как раз были, – ответил Жихарь. – Только в час народного гнева, когда я вернулся из первого похода, люди их всех порешили!
Вывели окаянное семя!
– Было, было такое, – подтвердил Мутило. – Даже ко мне в озеро приносили топить, но я не позволил. У меня не помойная яма, а приличный водоем…
– Держава устраивается не так, но совсем по–другому, – начал было объяснять Колобок правильное устройство державы, но тут уже началась ярмарка.
Глазом ее было не охватить, и богатырь даже вскочил на коня, чтобы разглядеть получше.
Перед ним раскинулся целый город – расписной, невыносимо шумный, окруженный высоким частоколом и даже с каменными воротами. Над воротами висела вывеска: «Купить – не купить, а поторговаться можно!»
Жихарь присвистнул от удивления и продолжал свистеть довольно долго – покуда Мутило не одернул его, чтобы деньги не извелись от свиста.
Торговая стража вооружена была получше всякой княжеской дружины, сыто кормлена и неразговорчива. Пришлось заплатить за вход. При этом один из стражников хмуро осведомился о содержимом дорожной сумы.
– Каравай это, – ответил Жихарь. Стражник постучал по Колобку костяшкой пальца:
– Ты, парень, видно, в дороге года три провел…
Колобок возмущенно фыркнул, и стражник поспешно выдернул руку из сумы.
Мутило тем временем приглядел канавку, присел в нее и ручейком просочился мимо стражников, поскольку водяников не ведено пускать на ярмарки. Видимо, как раз поэтому водяники туда так и стремятся.
Шляться с оружием на ярмарке не полагалось. Богатырь был вынужден отдать меч на хранение – опять же не задаром. В обмен ему дали красную бирку.
Мутило, знавший здешние порядки, отвел коня Налима в конюшню, где тоже получил бирку, но черную.
– Не испортили бы коня перед торгами, – нахмурился Жихарь.
