Никогда не было, но вот опять. Попал 3 (СИ) - Богачёв Константин

— Читай!

Тот взял листки и по мере чтения Брови его поднимались вверх:

— Ни хрена себе! Четверых варнаков голыми руками придавил. Силен, однако, этот Щербаков Софрон. Что же его не арестовали?

— А за что арестовывать? Щербаков ни в чем не сознался, свидетелей никаких нет, и все это одни только предположения.

— Слушай, Щербаков этот случайно не из Сосновки? — мелькнула догадка у Павла Кондратьевича.

Граббе извлек из папки ещё один листок и пробежал его глазами.

— Из Сосновки. Кузнец и старообрядец. А ты откуда это узнал?

— От твоего городового Горлова. По его словам Щербаков с внуками был в Барнауле. Причем как раз в это время, когда ваших «Иванов» на ноль множили.

— Подозреваешь его? — с интересом спросил Карл Оттович.

— Пока нет, хотя после вот этого, хочешь, не хочешь, а заподозришь. — и Жернаков потряс бумагами, которые только что прочитал.

— А вот сейчас ещё более заподозришь. — сказал Граббе своему другу. — Знаешь с кем не задолго до смерти встречался Голован? — Карл Оттович выдержал паузу и дождавшись от приятеля вопроса:

— Ну и с кем же?

Ответил несколько театрально, с претензией на то, что и барнаульские сыщики не лыком шиты, раз сумели раскопать такую информацию.

— А встречался он с неким Зыряновым Саввой, довольно богатым крестьянином из села Сосновка. Причем по рассказам соседей этот Зырянов заезжал к Головану довольно часто.

— Вот как! Хорошо бы этого Савву допросить.

— Не получится. Вот донесение старосты села Сосновка, полученное буквально на днях. — Граббе подал ещё один листок.

— Не бывает таких совпадений. — заявил Павел Кондратьевич, возвращая листок приятелю.

— Ну, совпадение или не совпадение, а допросить не удастся. Сгорел Зырянов вместе со своим работником неким Пахомом Вахрушиным, а с ними еще трое неизвестных.

— Трое, а ведь этот «Пшено» как раз о троих говорил, которых Голован послал куда-то. Надо этого Сухарева ещё раз допросить.

— Уже! — усмехнулся Граббе.

— Что уже?

— Уже допросили. Оказалось, знает он этого Зырянова и работника его Вахрушина знает. Якобы у Зырянова с Голованом какие-то общие дела были. Вахрушин бывший каторжник, был у Зырянова вроде порученца. Говорит, что Филин с Хрипатым были с Вахрушиным на дружеской ноге. Самогонку вместе пили, когда тот приезжал.

— Что же этот Сухарев сразу нам все это не рассказал?

— Не спрашивали, вот и не рассказал. Но я тебя удивлю ещё больше. Знаешь, зачем Софрон Щербаков в Барнаул приезжал?

— Знаю. Дом он купил здесь недостроенный. Видимо переезжать собрался.

— Ещё и дом купил! А про дом мои ничего не узнали. — Граббе был несколько разачорован.

— Так спросили бы у городового Горлова.

— Спросим теперь. Но кроме того Щербаков золотоносный участок на какой-то речке застолбил. Разрешение на добычу золота в Горной управе выхлопотал. Надо сказать, не дешевое удовольствие. Наверняка намыл уже там золотишка, вот и решил его легализовать.

— Вот как! Ну что ж, удивил ты меня Карлуша. Если так, то Щербаков у нас теперь первый подозреваемый. Кстати, а эта Сосновка где? Наведаться туда что-ли.

— Верст двести с лишнем отсюда. Но ехать, сейчас туда не советую. Не сегодня-завтра дожди начнутся, дорогу развезет. По сухой-то дороге за три дня не доедешь, а по грязи все пять тащиться будешь.

— Пожалуй ты прав, тем более, что нам еще на пароходе до Томска шлепать, успеть надо до ледостава. А хотелось бы на этого Щербакова глянуть, ну и побеседовать.

— А что Горлов про него говорит? — поинтересовался Граббе.

— Да он с ним почти и не разговаривал. Отметил только, что тот здоровый как медведь. Вот про внучка его сказал, что, мол, очень говорливый хлопец этот внучок.

— А давай-ка расспросим Аркадия Захаровича Кабанова. Он лет семь назад допрашивал Щербакова по поводу убиенных варнаков. Семенов! — позвал Карл Оттович.

Явившемуся на зов щеголеватому полицейскому отдал приказ:

— Семенов, пригласи-ка Аркадия Захаровича. Скажи вопрос у нас есть по одному старому делу.

— Хорошо. — тот наклонил голову с безупречным пробором и вышел.

Глава 6

Вошедший в кабинет господин Кабанов был сух, опрятен и в меру бородат. Остановившись на средине, он вопросительно посмотрел на начальника.

— Присаживайтесь Аркадий Захарович.

Когда тот сел напротив Жернакова, Граббе сказал, указывая на приятеля:

— Павел Кондратьевич Жернаков, заместитель начальника следственного отделения Томской управы. Аркадий Захарович Кабанов, следователь.

Названные синхронно приподнялись и кивнули друг другу. Наблюдавший за ними Граббе чуть заметно усмехнулся и продолжил:

— Аркадий Захарович, помните: лет семь назад вы вели дело о побеге шестерых каторжан и в ходе расследования этого дела допрашивали некого Щербакова Софрона крестьянина из села Сосновка?

— Разумеется, помню. — кивнул головой Кабанов.

— Тогда расскажите Павлу Кондратьевичу об этом Щербакове.

— Что именно вас интересует? — обратился Кабанов к Жернакову.

— Да все интересует, вернее все, что вы о нем знаете.

— Ну семь лет — срок большой. Наверное многое я уже забыл, но деда Щербака помню. Основательный мужик.

— Деда? — спросил Граббе.

— Так его в селе называли.

— Как вы на него вышли? — поинтересовался Павел Кондратьевич.

— Бежавших каторжников ведь искали. По их следам шли два стражника с прииска с пятью казаками. Ещё две небольшие команды прочесывали местность. Когда возле небольшой деревушки Лествянка местные нашли четыре трупа, то сразу же сообщили старосте села Боровое, в котором как раз находилась одна из команд. Те установили, что найденные покойники и есть бежавшие каторжники.

— Как установили? Что кто-то в команде знал варнаков?

— По приметам, а больше всего по ружьям убитых ими стражников, что рядом с трупами валялись.

— Понятно. А куда еще двое девались? Ведь с каторги бежало шестеро. Выходит, что двое от этого деда Щербака сбежали.

— Один ушёл. Атаман их, Рябой и не просто ушел, а сначала ткнул Щербакова ножичком в бок. Еще одного нашли недалеко от того места где были убиты дочь и зять Щербакова. Похоже, что его Иван Забродин — зять деда Щербака достал перед смертью. Подельники его оттащили подальше и в овражке ветками прикрыли.

— А Рябого искали? — спросил Жернаков

— Искали. Да все бестолку. Как в воду канул. Только вот сейчас на след напали. Опять банду сколотил и диких старателей по тайге вылавливает.

— Ладно, с Рябым все ясно. Про Щербакова, что еще можете сказать?

— Я уже говорил: мужик основательный, умён хотя и не образован, но читать писать может, охотник — тайга ему дом родной. Старообрядец, но не фанатик. Физически очень силен. Матом не ругается, самое бранные слова «летна боль». Что они означает я не знаю. Мы с Михаилом Семеновичем пытались его расколоть. Даже игру затеяли в злого и доброго следователя, но, похоже, его это только позабавило. В общем, ничего от него мы добиться не смогли. Хотя все жители села от мала до велика были уверены, что поубивал дед Щербак варнаков, отомстил за смерть дочери и зятя, он же твердо стоял на своем, мол, никого не убивал, рану получил, упав случайно с лошади. На сучок, мол, напоролся. Местная знахарка его подлечила.

— Знахарку опрашивали?

— Опрашивали. Но лучше бы мы этого не делали.

— Что так? — заинтересованно спросил Жернаков.

— Так после разговора с ней, мы были полностью уверены, что дед Щербак никого не убивал. Прямо наваждение какое-то. Хорошо, что прошло быстро. Но обвинить этого кержака в убийстве так и не удалось. А потом и команда поступила дело против Щербакова прекратить. Начальство решило, что Щербаков спас жителей этой деревушки, возле которой нашли убитых варнаков. Вроде те хотели эту деревеньку пощипать ночью, а дед Щербак не дал.

— Ясно. Ну а в селе как Щербакову относились?

— Большинство, которых мы расспрашивали, отзывались о нем как о человеке справедливом и не конфликтным. Лишь с одним из сельских богатеев были у него неприязненные отношения. Но мы слишком сильно этим не интересовались.